alt="" src="images/i_007.png"/>
Человек, который верит в сказку, однажды в нее попадает, потому что у него есть сердце.
С. П. Королев
Стемнело, когда уставший Иван пришел в комнату. Демьян храпел на кровати. Царевич завалился на тюфяк и тотчас заснул. Всю ночь ему снилось, будто он таскает на спине то мешки, то камни.
Утром юношу разбудил королевский слуга и пригласил к Людвигу на завтрак.
– Ну что, мой царственный гость. – Баварский самодержец довольно потирал руки. – Любезная кузина сказала, у тебя нет герба. Я приказал моим герольдмейстерам подумать над этим. Они подумали, ночь не спали. И вот гляди, что получилось!
Слуги внесли щит с гербом Ивана. На красном поле был изображен двуглавый орел. Внизу было подписано «Sola fide».
– Это твой девиз: sola fide – только верой! – объяснил король. – Тебе нравится? Орла мы позаимствовали с герба древних эллинских царей.
– А я приказала моим служанкам не лениться и с утра засесть за вышивание, – улыбнулась София. – Они готовят для тебя перевязь с гербом и девизом. На турнире ты будешь не хуже прочих рыцарей.
Юноша поблагодарил и поклонился.
Глава 48
В обширном дворе замка было устроено прямоугольное ристалище. На особом помосте под навесом установлены кресла для короля Людвига, принцессы Софии и судей.
Весело реяли на ветру яркие стяги. Под ними на скамьях сидели прекрасные дамы и знатные господа.
На противоположной стороне двора шумело простонародье, допущенное в замок ради зрелища. Все с нетерпением ожидали начала турнира.
И вот в полдень раздались бой барабанов и вой труб. Государь с кузиной поднялись на помост. Рядом с ними шли судьи – старые опытные рыцари. На середину ристалища в сопровождении мальчиков-герольдов с трубами и рогами выехал герольдмейстер – главный королевский глашатай.
Зычным голосом он начал объявлять участников состязаний. Первым на ристалище вызвали Ивана. Ведь он был царским сыном, а значит, ему полагалась особая честь.
– Принц Иван, сын славного царя Додона!
Юноша и его конь были в лучших доспехах, ослепительно блестевших на солнце. Все было у Ивана как у заправского рыцаря: и щит с гербом, и перевязь.
За царевичем выехали остальные участники. Испытанные поединщики с неудовольствием глядели на юношу. Что за чужестранец? Что за незнакомец? Слуги у него нет. Оруженосца нет. Пажа нет. Латы и те с королевского плеча.
Хорошо, что на Иване был шлем. Если бы рыцари увидели, что вперед них объявили мальчишку-иноземца, то обозлились бы еще больше.
– По правилам нашего турнира победитель прошлогоднего состязания может вызвать на первый бой любого соперника, – прокричал глашатай. – В прошлом году победил могучий граф Делорж.
Граф, известный драчун и забияка из франкской земли, сказал громко, чтобы слышали все:
– Сейчас я проучу этого выскочку!
Делорж подъехал к юноше и слегка ткнул тупым концом копья его щит.
– Вызываю тебя на бой, доблестный принц! Надеюсь, я смогу убедиться, что твоя кровь голубого цвета.
Иван перетрусил. Только стыд не позволял бежать. Но то был стыд не перед противником или зрителями. То был стыд перед Эльдингаром.
Жеребец, узнав, что предстоит турнир, обрадовался. И когда утром хозяин пришел на конюшню, Эльдингар шепнул ему на ухо:
– Наконец-то нам подвернулось настоящее дело! Соскучился я по богатырским подвигам.
И теперь конь сам, не обращая внимания на поводья в ослабевшей руке испуганного царевича, направился в угол ристалища. Граф отъехал в другой угол.
«Сколько раз мне говорили: не бойся! Я же всего боюсь, – подумал юноша. – А ведь страх – отец позора, учит батюшка. Стоило ехать в дальние страны, чтобы покрыть свое имя позором!» И Иван половчее, как его учили, перехватил копье.
Заиграли рожки и трубы, противники помчались друг на друга и сшиблись с силой громового удара. Царевич метил в щит Делоржа. А граф – в шлем противника. При удаче этот удар был почти неотразим. Но сегодня удача оказалась не на стороне франкского задиры.
Копья разлетелись обломками по самые рукояти. Зрители восторженно закричали – Иван выбил Делоржа из седла. Невероятно, новичок с первого раза победил опытного рыцаря.
К поверженному графу побежали слуги и пажи. А царевич вернулся на место. Сердце бешено колотилось. Надо же, он опрокинул победителя прошлогоднего турнира! Подошел оружейник и подал юноше новое копье.
Бертран де Борн, барон из Аквитании, друг Делоржа, решил отомстить.
– Берегись, проклятый варвар! – прорычал он и дотронулся копьем до Иванова щита.
Поединщики разъехались по углам ристалища, разогнались и сшиблись. Снова зрители восхищенно закричали – и де Борна царевич выбил из седла.
– Это никуда не годится! – крикнул барон Пауль фон Грюнинг. – Какой-то чужестранец побивает цвет благородного рыцарства. Я положу этому конец!
Но и в третий раз юноша победил именитого противника.
Трубы ревели. Барабаны грохотали. Зрители ликовали. Король дал знак Ивану подъехать к помосту.
– На сегодня, полагаю, достаточно – засмеялся Людвиг. – Ты и так побил трех сильнейших рыцарей. Такого никогда не бывало. Оставь противников для других. Эй, слуги! Снимите с царевича доспехи и потом приведите сюда.
На ристалище продолжалось соревнование. Поединщики вдвоем или вчетвером съезжались и сшибались. Кто-то удерживался в седле. Кто-то падал на землю. Ломались копья.
Зрители кричали, свистели. И никто из них не обратил внимания на русоволосого парня в чужеземном платье, севшего в кресла рядом с королем.
После окончания конного турнира Людвиг велел вывести простолюдинов за стены замка и угостить пивом. А рыцарей пригласили в столовую залу на королевский ужин. Конечно, не все смогли прийти на него. У кого была разбита голова. У кого – бок. У кого поломаны руки-ноги. Граф Делорж лежал замертво. Это огорчило Ивана.
– Ничего! – утешил король. – У меня хорошие врачи. Они владеют всеми сказочными лекарствами: волшебными порошками, чудесными мазями, мертвой и живой водой. Еще никто не уезжал с моих турниров калекой или покойником.
За ужином было весело и шумно. Играли музыканты. Пели миннезингеры. Звучали здравицы. Все рыцари, даже Бертран де Борн и Пауль фон Грюнинг, отделавшиеся синяками и ссадинами, спешили познакомиться с царевичем и осушить кубок или стакан за его победы. Юноша, как всегда, смущался и не пил.
Зато Демьян не отказывал себе в шнапсе и вине. Вскоре он поражал дам и господ рассказами о вымышленных подвигах Ивана.
Потом начались танцы. София Шарлотта Августа упросила, чтобы царевич пригласил ее. От вина и пляски она раскраснелась.
– Надо тебя, принц, приодеть по-нашему, по-немецки. И будет совсем хорошо.
– Не стоит. Ваше платье не идет мне.
– Как ты хорошо танцуешь! Wunderbar! Чудесно! Где учился?
– В