голову и тот погружался в воду.
Когда царевич вышел из купели, Исихий и Мария накинули ему на плечи синдон – широкое белое полотенце. Патриарх приступил к помазанию миром, приговаривая при этом:
– Печать дара Святого Духа. Аминь.
Помазывая кисти рук, Макарий сказал:
– Да будут готовы на благотворение и на отгребание всякого зла.
Почему-то юноша обратил внимание на эти слова и запомнил их.
Затем патриарх надел на царевича серебряный крест. Подали длинную белую рубаху с поясом. Юноша с помощью крестных облачился в нее и подпоясался.
Макарий вручил Ивану, Исихию и Марии по зажженной свече. Диакон громогласно прочитал, а точнее, быком проревел отрывок из послания апостола Павла.
Патриарх негромко зачитал отрывок из Евангелия. Потом взял ножницы и крестообразно состриг с головы царевича немного волос, произнеся четыре раза:
– Постригает раб Божий Иоанн волосы головы своей. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Надел на юношу белую шапочку наподобие тафьи и сказал:
– Одевается раб Божий Иоанн в куколь незлобия. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Ныне, и присно, и вовеки. Аминь.
Затем царевич с крестными трижды обошел вокруг купели под пение: «Во Христа крестились, во Христа облеклись. Аллилуйя».
Юноша подумал, что этим таинство и завершится. Но Макарий велел ему снять рубаху, взял намоченную губку и отер миро с тела Ивана, повторяя:
– Крестился, просветился, освятился, омылся. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Ныне, и присно, и вовеки. Аминь.
После этого царевичу было позволено одеться в свою одежду. Как только он сделал это, патриарх взял его за руку и повел в алтарь храма.
Заря уже заалела и осветила неярким светом алтарь, а посреди него высокий стол, покрытый дорогой златотканой парчой.
– Это священная трапеза, престол Божий, – объяснил Макарий. – Сейчас мы обойдем его со всех сторон. Ты четырежды поклонишься престолу и поцелуешь его.
Совершив этот обряд, юноша вышел из алтаря. Все обступили его, поздравляя с крещением. Надо было что-то отвечать, но Иван растерялся.
Ему на выручку пришел монастырский колокол. Своим звоном он возвестил начало утреннего богослужения. Храм наполнился иноками.
Всю долгую службу царевич простоял с зажженной большой свечой. Эллинская обедня близилась к концу, наступила пора причащения. Из алтаря вышел Исихий в блестящем атласном облачении. В руках он держал золотой кубок и золотую ложечку.
Мария подвела юношу к архимандриту. Иван знал, что надо делать, но от волнения у него потемнело в глазах. Скрестив на груди руки, он открыл рот и Исихий трижды причастил царевича, говоря:
– Тело и кровь Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа подаются рабу Божьему Иоанну от престола Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа.
После этого юноша был как в тумане. На глаза навернулись слезы. Стук сердца отдавался в уши. Царевича охватило чувство, ранее неведомое. Радость, но не детская и бессмысленная, а какая-то глубокая и проникновенная.
Когда обедня завершилась, все иноки подходили к Ивану, кланялись и поздравляли, желая доброго здоровья и душевного спасения.
Мелхиседек и Евгений снова подступили к царевичу, обняли и расцеловали.
– Еще раз поздравляем тебя, возлюбленный сын и брат, – сказал государь. – Теперь ты один из нас, один из сыновей света, сыновей святой матери-церкви. Мы приготовили тебе подарки. Но, уверен, лучшим подарком станет рука царевны Веры. Отныне ничто не препятствует твоей женитьбе на ней. Думаю, на праздник святого великомученика Димитрия мы обручим вас. А после Рождества повенчаем.
– После Рождества, это в конце декабря? – соображал Иван.
– Скорее, уже в январе.
– В январе! Да ведь только октябрь начался! – воскликнул царевич.
Мелхиседек рассмеялся:
– Ты куда-то торопишься? У тебя вся жизнь впереди.
– Так-то оно так, но не хочется откладывать женитьбу. И Вера, думаю, не согласна ждать до января.
– Какой ты, друже, прыткий. Я полагал, ты поедешь к себе на родину для проповеди нашей веры. А ты хочешь только одного: поскорее жениться на моей дочери. Впрочем, твое нетерпение можно понять. Ты молодой, горячий. Кровь играет. Я сам был огонь…
Евгений, с улыбкой слышавший этот разговор, сказал:
– Отче, дозволь слово молвить. Я думаю, с проповедью прекрасно справятся епископы Петр и Павел. Они же русские и говорят по-русски. Их и пошлем. А нашему богоданному брату, как и полагается в сказке, надо жениться на прекрасной царевне, которую он спас. Он заслужил эту награду. Не стоит откладывать столь радостное событие. Думаю, надо скорее готовиться к обручению и приглашать родителей Ивана.
Царь почесал бороду.
– Что же ты предлагаешь, сын мой?
– Предлагаю снарядить летучий корабль с подарками и отправить его в Осташков за царем Додоном и царицей Маланьей. И в следующую среду мы тихо, по-семейному, отпразднуем обручение. А на праздник святого Димитрия устроим пышную свадьбу. Ты до этого дня как-нибудь дотерпишь? – Евгений подмигнул Ивану.
– Дотерплю, – вздохнул юноша.
– Один ум хорошо, а два лучше, – согласился Мелхиседек. – Быть по сему. Снаряжаем корабль!
А все, что было дальше, это уже совсем другая сказка.