большое, что поделились информацией.
— Бывайте, мужики, — салютует стаканом Чопинг, тут же опустошает его на треть звучным глотком и поворачивает обратно.
Кирихара секунду смотрит ему вслед, но на самом деле не дает себе времени обдумать.
— Мистер Чантара, — окликает он. Эйс моментально оборачивается и прислушивается, зараза. Чопинг тоже оглядывается. — Вы когда-нибудь слышали про…
Эйс, хватит подслушивать.
— Эйдана Рида?
Чопинг внезапно заходится смехом:
— А я-то думаю, блин: обо всех потрындели, но кого-то забыли! — Он ухмыляется. — Ага, говорят, он вернулся, короче. Но мы еще не пересекались. А как пересечемся — всажу ему пулю в голову.
Кирихара вежливо улыбается:
— Почему?
— Да потому, что он мудила, — просто отвечает Чопинг. — Кого хочешь в Джакарте спроси — он каждого пятого бесит.
«Так, а давай-ка без удручающей статистики!» — говорит голос Рида в голове Кирихары. Он ухмыляется одной стороной рта.
— Вот ты смеешься, а я тебе чистую правду говорю, приятель. Картелю он не нравится, мусульманам он не нравится, китайцы — так те его просто терпеть не могут. Голландец из «Коршунов» одно время даже выставлял его голову на торги, но там че-то как-то порешали. — Он неопределенно взмахивает рукой. — А года три-четыре назад его даже свои прищучить хотели, какой-то кипиш у них был, пол-юга на ушах стояло. Вот он тогда и укатил куда-то, на радость всем. Но если вернулся, то хорошо. — Чопинг удовлетворенно хмыкает. — Он мне тачку торчит с двенадцатого года.
Что и требовалось доказать.
— Спасибо, — говорит Кирихара вслух.
А как только они усаживаются в машину и Эйс бросает на него удивленный взгляд, огрызается:
— Что? Жми на газ!
* * *
— У него ничего, — качает Кирихара головой, как только оказывается на кухонном стуле в квартире. — Гринберг не оставил зацепок. Они пересеклись буквально на минуту, тот отдал ему оттиски и сел в такси.
— Номер такси, естественно, не запомнил? — дергает аккуратной черной бровью Бирч.
Кирихара качает головой:
— Темно-синий «Форд», все. Будем пытаться проверять по дате и району? Они встречались у торгового центра Ситра-Гарден-Сити. Может, камеры…
— Нет нужды, — качает головой Бирч.
Арройо хмурится:
— Не будем прорабатывать линию Гринберга? Но что мы тогда будем делать, если оттиски у Картеля?
— Кое-что другое… Кое-что более перспективное, — отвечает Бирч, задумчиво взвешивая в руке пистолет. — Я договорилась о встрече с Церковью Ласкано.
* * *
Если Кирихару попросили бы выбрать место, которое ассоциируется у него с бандитскими заговорами, расстрелами неугодных, западнями и засадами, то он бы выбрал или типичный деревянный ангар, одиноко стоящий посреди техасских полей (они всегда казались Кирихаре мрачными), или… или как раз вот такое местечко.
— Это заброшенный автомобильный завод, — говорит им Арройо по пути в машине, — закрыли из-за банкротства. Быстро приезжаем, быстро находим седьмой корпус, быстро проводим переговоры…
— Это издевательство, — говорит им Арройо на въезде, когда они вылезают из машины у провала в ограждении, чтобы вручную раздвинуть ворота. — Я уж было думал, мы попали во временную петлю и периметр никогда не закончится.
«Быстро» не задалось с самого начала. Огромные комплексы кирпичных зданий раскинулись на территории больше ста пятидесяти гектаров к юго-востоку от города; сплошь разбитые стекла, длинные ржавые трубы, грязно-бурые железные прогнившие гаражи.
— А что нам искать? — Эйс с сомнением рассматривает тянущееся вдоль пустынной дороги трехэтажное здание, за которым будет еще одно такое же, после которого будут еще и еще: километры одинаковых зданий.
— Священник сказал, что седьмой корпус — это старые покрасочные цеха, — тянет Арройо, взглядом оценивая масштаб бедствия и машинально заползая ладонями в задние карманы шорт.
И задумчиво поджимает губы. Кирихара догадывается первым. Он поправляет очки и утверждает, а не спрашивает:
— И вы понятия не имеете, где они.
Арройо соглашается:
— И я понятия не имею, где они.
* * *
Когда они наконец находят эти проклятые цеха — огромные пространства под высокими сводами, длинные ряды почти нетронутых стекол, железные ворота, — то опаздывают на встречу почти на сорок минут. Впрочем, и торопиться не стоило.
Церковь, как оказалось, пунктуальностью не отличается.
— Учитывая такую неорганизованность организованной преступности, — Эйс присаживается на капот, — неудивительно, что в Джакарте бардак.
— Дома с этим получше — и что-то я не заметил у нас порядка, — тихо посмеивается Арройо.
— Надеюсь, они купят нам по куску пиццы в качестве извинений, — фыркает Эйс.
Кирихара абсолютно точно не закатывает глаза. А затем раздается шум.
Кортеж въезжает в пустынный цех, помпезно ревя моторами. Кирихара морщится от громкого, резонирующего звука. Две машины — обычный церковный «Мерседес-Гелендваген» и не уступающий ему в размерах «Хаммер».
— Не смотрите так на меня, — говорит Арройо, — у нас не было двух машин.
Из «Гелендвагена» вылезают двое: уже знакомая маленькая фигура в черной рясе и Эйдан-Зачем-Его-С-Собой-Взяли-Рид. Еще двое появляются из «Хаммера»: местный Дуэйн Скала Джонсон вместе с высокой чернокожей женщиной с ярко-рыжими дредами в коротких шортах и больших берцах — его напарницей, Зандли Таснем. Он хлопает дверью задорно, она — лениво. Впрочем, человеку, который вылезает из машины, опираясь на дробовик, простительно быть ленивым.
Кирихара оглядывается: всю эту сцену можно было бы для наглядности обозвать «стенка на стенку из дерьмового голливудского боевика». Люди Церкви выстраиваются напротив их троицы и выглядят очень уверенными в себе.
Их главный — святой отец Салим — демонстративно медленно закуривает.
— Буенос диас, — размашисто кивает им Диего Боргес. — Ну что, как оно?
Как оно — после того как вы разбомбили наш гостиничный номер? Как оно — после того как вы за здорово живешь покатали нас по полу и наградили парой ударов правой? Как оно — когда у нас нет другого выбора, кроме этой встречи?
— Прекрасно, — дружелюбно улыбается инспектор, создавая абсурдную иллюзию того, что они здесь встретились устроить дружественный корпоративный бейсбольный матч между двумя офисами. — Если вы интересуетесь.
— Интересуемся, — отвечает Салим, хмурясь. Если, конечно, у него существуют другие выражения лица. — Епископ сказал, что главная у вас — женщина. — Он демонстративно их оглядывает. — Где