Она тихо пискнула.
Следом где-то совсем рядом раздался грозный звериный рык…
И снова выстрел.
— Славка! — голос девицы оглушал. — Там…
Эхо рыка донеслось с другой стороны… она дернулась, пытаясь сползти с плеча, но Александр удержал.
— Погоди… — он несколько растерялся, потому что понятия не имел, куда бежать. То ли девицу спасать, то ли нового знакомца от медведя. То ли вовсе медведя от того, кто стрелял. Некстати вспомнилось, что медведь — зверь редкий, занесенный в красную книгу Империи и охраняемый особым эдиктом от года тысяча восемьсот двадцать второго…
— Погоди… — Император огляделся и, увидев подходящее с виду дерево, расколотое молнией, перехватил девицу и запихнул в расщелину. Кинул и рюкзак под ствол. Сплел заклятье, создавая вокруг пузырь защитного поля.
— Ты… — девица дернулась.
— Сиди смирно, а то свалишься. Я только гляну. И назад.
Поле замерцало.
— И не бойся, я… — он поднял оброненную корзинку и поставил поближе к стволу. А цветок девица из рук не выпустила. — Скоро вернусь. А тут тебя никто не обидит…
Потому как его щиты пока даже группа поддержки в полном составить пробить не могла.
Император нырнул в кусты, пытаясь определить, откуда все-таки стреляли. Но за третьим кустом наткнулся на Станислава, который шел и волок за собой почти полную свою копию. Разве что потрепанную слегка.
— Станислав?
— А… — мутный нового знакомого взгляд обрел ясность. — Ты… тут… сестра моя.
— Там, — Александр указал в сторону дерева. — Я пока посадил… она чуть в сети запуталась. А что с ним?
— Хрен его знает. Не в себе он.
— Это…
— Братец мой меньший, Степан.
— А что там…
— Ничего уже, — отмахнулся Славка. — Помоги, а то тяжелый, зараза…
Двоим тащить третьего и вправду было легче, благо, недалеко.
— Тут вроде медведь рычал, — робко заметил Император.
— Бывает, — Славка стряхнул брата у пузыря, который переливался всеми оттенками перламутра. И в пузырь пальцем ткнул. Хмыкнул. И ткнул другим. Потом ударил с размаху всею пятерней. И главное так, что щиты зазвенели. — Эко ты… умеешь.
— Да так… — Император щит снял. — Случилось однажды… научиться.
Девица мрачно взирала из расщелины. Сеть опутала её плотно, оттого девица теперь больше походила на большую бурую гусеницу, нежели на человека. Свободными осталась лишь голова.
И рука, сжимавшая цветок аленький.
Тот и вправду светился, не показалось. Магический? Или радиоактивный?
— Сейчас, — Александр вытащил девушку и пристроил на мох. — Значит… медведи тут есть?
— А отчего ж им не быть?
Почему-то Станислав не спешил помогать. Стоял себе, глядел.
— Тут… заповедник, — сказал он. — Медвежий. Так что ходят… гуляют…
— А стрелял кто?
— Вы меня разматывать будете? — мрачно осведомилась девица. Была она невысокою. И еще рыжей, но не ярко-ярко, а будто такой вот… медно-золотою.
И эта золоченая медь или медненая позолота — Александр так и не решил, что ближе — сочеталась со смуглостью кожи и глазами цвета лесного ореха.
Он таких никогда-то не видывал.
— Боюсь, — Император моргнул, избавляясь от странного ощущения… неопределимого ощущения. — Тут не выйдет. Инструмент нужен. Если руками, то еще туже затянуться может.
— Это да, — Станислав наклонился и, прищурившись, поглядел на веревку. — Экая… проклятье… Степка, вставай! Ален, чего ему вкатили-то?
— Я откуда знаю⁈ — возмутилась девица и сдула прядку, прилипшую к носу. — Скорее всего вытяжка из лотосового корня. Через пару часов отойдет. А…
Станислав прищурился и едва заметно покачал головой.
Стало быть, говорить не хочет?
Александр сделал вид, что не заметил. Ну да, что перед чужаком раскрываться…
— Пару часов… — выдохнула девица.
— Аленка это, — Станислав потер нос и чихнул. — Точно, корень… и сон-трава. Вон, свербит в носу. Сестра моя. А это…
— Сашка-император, — буркнула Аленка. — Уже представился. Так что нам тут, до ночи сидеть? А если эти вернутся… если…
— Не вернутся, — Станислав поглядел на Александра. — Поможешь? Я Степку потащу, а ты вон… красавицу нашу. Сдюжишь?
И главное смотрит этак, с интересом, с вызовом будто, и насмешка скрытая в глазах чудится.
— Идти-то далеко? — уточнил Александр.
— Да… как сказать, с версту.
— Тогда ладно, — он закинул рюкзак за спину, поправил лямки, подстраивая. На корзину поглядел.
— Прихвачу, — сказал Станислав.
— Вы… — Аленка пискнула, когда Александр подхватил её на руки. Прислушался к себе. Хмыкнул. Как-то она показалась тяжеловатою для своих габаритов. Но Александр точно знал, что последнее, о чем следует заговаривать с девицами — это их вес.
Он направил силу в мышцы.
Кости.
И решительно сделал шаг. А после, опомнившись, поинтересовался:
— Идти-то куда?
— А от туда, — Станислав указал в противоположном направлении. — Ежели тяжко станет, говори… она у нас… поесть любит.
— Я⁈ — возмутилась Аленка. — Дай только выбраться, я тебе… я вам…
— С другой стороны, а что делать? Бабу кормить надо. Некормленная баба, она злою становится, куда там медведю…
Глава 23
О пользе доверительных отношений и разговоров по душам
Глава 23 О пользе доверительных отношений и разговоров по душам
«В жизни отношение к окружающим во многом зависит от того, с какой именно целью они тебя окружили».
Из частного интервью
Леший, подперши щеку кулаком, смотрел, как удаляется объект с неизвестною девицей на руках.
— Ишь, — Ворон опустился рядом. — Красиво идут. Так что, шеф, выходит, что нам дислокацию менять?
— Зачем?
— Ну… — Ворон почесал в затылке. — А эти?
— Не сдадут. Думаю, им наши дела без интересу. Главное, чтоб поняли, что и мы в их не полезем.
— А не полезем?
— Ты, — Леший убедился, что объект исчез в зарослях, и повернувшись к заму, отвесил тому щедрый подзатыльник. — Почему выстрелить позволил?
— Так… — Ворон уклоняться не стал. — Не мой это! От клянусь, что не мой! Своему магию я ж сразу блокировал. А без нее любой «Слонобой» — просто пукалка… да и ждать не стал, придавил…
— Тогда чей?
— Мой это, — виновато произнес старший Залесский. — Не успел я, шеф. Первого сразу придавил, не подумал, что второй успеет шмальнуть.
— Не подумал