Держитесь поближе друг к другу.
– Страшно так, – прошептала Светка, которая очень боялась воды, поскольку плавать не умела.
– Держись за меня, – проговорил Лев Давидович, подавая ей руку, за которую она вцепилась словно клешнями.
Ступив в холодную воду и держась за Игоря меня в тот момент уже начало потряхивать от напряжения. Топкое илистое дно то и дело хватало, словно щупальцами, мои ступни. Течение же было настолько быстрым, что приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтоб не быть унесенным темной водой, которая, казалось, тоже работала на благо немцев, не отпуская тех, кто хотел свободы. Когда мы оказались на середине реки, то в городе прозвучал взрыв такой силы, что, казалось, все вокруг вздрогнуло от его мощного толчка. Светка вскрикнула и отпустила руку Льва Давидовича, в этот же момент ее начало утаскивать течение. Она закричала и как только Лев Давидович, быстро ухватив ее за протянутую руку, смог подтащить ее к себе, на мосту, который находился совсем недалеко, началась беготня и заработавший прожектор начал своим лучом прочесывать воду.
– Быстрее, – заорал на нас солдат, который в это время уже был на противоположном берегу.
На мосту засекли нас в тот момент, когда мы едва только ступили на берег и начали стрелять. Со стороны моста уже на этом берегу мы услышали звук лая собак.
– Надо уходить к болотам, туда они не сунутся, – проговорил Игорь и крепко ухватив меня за руку потащил следом за всеми.
Треск веток, запах хвои, хлещущие листья по лицу и страх. Такого ужаса я не испытывала еще никогда. Мне все казалось, что еще мгновение и те люди с собаками догонят нас и все, это будет концом нашей жизни. Уверенная рука Игоря крепко держала мою трясущуюся от страха ладонь и только она придавала мне смелости, словно через нее мужчина делился со мной своей силой. Светка то и дело спотыкалась и Лев Давидович помогая ей встать упорно тянул ее за собой. Ленка же как лань неслась за солдатами, было такое ощущение, что она одна единственная из нас сохраняла силу духа и не давала себе раскиснуть. Когда за спиной лай стал все тише и тише, мы поняли, что смогли оторваться. Остановившись, чтобы перевести дух, поскольку впереди простиралось самое трудное испытание, именуемое болтом, я упала на колени и опустив голову набрала в пригоршни воду из небольшой лужи и умылась, пытаясь привести нервы в порядок. Игорь присел рядом и взяв мое лицо в свои ладони сказал:
– Еще немного и у наших будем. Держись, Соня.
– Да, все хорошо, просто думала мы уже не оторвемся от них, – вытерев лоб сказал я.
– Ну что, пошли? – сказал солдат подавая нам длинные палки, которые должны были помочь нам пробраться через смертельную топь болота.
Шаг, еще шаг, едва вытаскивая ноги из болотной тины, которая так и норовила утянуть в свою зыбкую глубину, мы шли по болоту, сосредоточенно глядя себе под ноги, понимая, что всего одно неверное движение и это будет последнее, что мы сделаем в своей жизни.
– Лягушка, – вскрикнула испуганно Светка, едва не упав в воду.
– Ты так орешь, можно подумать она больше тебя и сожрет, – хмыкнула Ленка.
– Не смешно, – надула губы Светка.
Когда болото закончилось мы устало побрели дальше. В какой-то момент раздался непонятный звук и под громкий крик одного из солдат «ложись» мы упали на землю. Сразу же прозвучал взрыв, горячей волной окутав меня и откинув на приличное расстояние. Не знаю, сколько я так пролежала, закрывая уши от страшной боли и гула, стоящего в них. Даже когда надо мной склонился Игорь, приподнимая меня, я все еще не могла понять, цела я или нет.
– Сонь, смотри на меня, – кричал мужчина, приподнимая мою голову. – Ты слышишь?
Я закрыла глаза и делая глубокие вдохи наконец начала приходить в себя. Игорь же осмотрел меня и поняв, что я цела, крепко обнял.
– Девчонки, – прошептала в ужасе я и опираясь на мужчину встала и побежала к ним.
Светка уже сидела и только жестом мне дала понять, что она в порядке. Лев Давидович вытирал кровь над рассеченной осколком бровью и тоже был цел. Лешка помогал одному из солдат, который тоже вполне сносно чувствовал себя. Ленка же лежала дальше всех, и мы с Игорем сражу же кинулись к ней. Ранена она была в голову. Игорь приподнял ее голову, подложил под нее рюкзак, затем осмотрел хорошо и сказал:
– У нее ранение серьезное. Нужно срочно к нашим ее доставить.
Я в ужасе смотрела на подругу, которая лежала без сознания и словно улыбалась.
– Нет-нет, только не Лена, – затрясла я головой. – Сделай что-нибудь! – схватила я за гимнастерку Игоря и затрясла его что есть мочи.
– Соня, держи себя в руках, истериками делу не поможешь! – одернул меня мужчина, приводя в чувство. – Перебинтуй ее хорошо, а мы пока сделаем носилки.
Я достала из его рюкзака бинт и начала осторожно заматывать огромную рану на голове подруги.
– Леночка, миленькая, держись, – ревела я. – Куда же мы без тебя! Какой спектакль без тебя на сцене! Давай, милая, прошу тебя.
В этот момент к нам подошла Светка, которая тоже едва пришла в себя и увидев лежащую Ленку заголосила на весь лес.
– Тише, – одернул ее один из солдат. – Если растяжка, то тут кто-то неподалеку есть. Или снайперы или еще кто. Поэтому ни звука!
Светка испуганно закрыла рот ладошкой и усевшись рядом со мной взяла Ленкину руку, и беззвучно плача стала ее целовать. Через пол часа мужчины соорудили носилки и аккуратно положили на них Лену. Вся наша команда тихо, насколько это возможно было, двинулась лесом. Солдаты шли впереди и сзади, оглядываясь по сторонам и то и дело прицеливаясь и глядя куда-то вглубь леса. Не знаю, сколько мы так шли, поскольку я все время отрешенно смотрела на лежащую без чувств Лену, такую красивую, такую молодую и мне не верилось, что она, эта такая сильная духом девушка, сейчас стояла одной ногой по ту сторону смерти. Когда мы вышли из леса и впереди замаячила военное расположение, радости и надежде моей не было предела. Из палаток к нам выбежали уставшие санитары и перехватив носилки понесли Ленку в санчасть. Я бросилась было за ними и за Игорем, который направился в большую палатку, в которой находилась операционная, но мужчина строго сказал мне ждать снаружи, понимая, что я со своим бьющим через край истеричным фонтаном эмоций буду только мешать им там. Опустившись подле палатки на лавку,