точно по различным нюансам поведения собеседника подмечал мельчайшие изменения в его настроении. Пора было усиливать натиск.
– Профессор, у нас нет планов скрыть результаты расчетов, если они покажут, что всем нам грозит опасность. Мы лишь хотим по возможности избежать хаоса и паники. Я уверен, что когда вы сами выпустили этого джинна из бутылки, то сделали это непреднамеренно и необдуманно. Вы не думали и не думаете о том, что все планы вашего будущего гостя могут, к примеру, привести к новым массовым самоубийствам, перед которыми и «Небесные врата», и «Храм солнца», и трагедия в Уганде покажутся лишь незначительными происшествиями. На улицах воцарится хаос, который придет и в ваш уютный дом. Сколько людей может погибнуть, даже если комета пролетит мимо? Вы же понимаете и знаете, что точного ответа пока нет ни у кого. Так зачем же нам поджигать бочку с порохом, на которой мы все вместе сидим?
Витторио молчал. Он смотрел в наполовину зашторенное окно. Петерсен выжидал и не торопил его. Тишину нарушало лишь мерное тиканье секундой стрелки старых механических настенных часов. Через некоторое время старый профессор посмотрел в лицо своего собеседника и тихо произнес:
– Что мне делать?
* * *
3 сентября 2023 года, 11:50 UTC+2, расстояние до кометы: 1.432 а. е.
Флетчер не был ни сыщиком, ни частным детективом, но по роду своей безусловно успешной деятельности он обладал цепкой натренированной внимательностью к деталям и незаурядными врожденными аналитическими способностями. Он часто ловил себя на мысли, что постоянно пытается проанализировать какие-то простые бытовые вещи, на которые обычный человек даже не обратит никакого внимания. Это стало его привычкой, и лишь спустя годы он узнал, что у этого есть свое название – апофения. Вот и сейчас, выйдя из такси, остановившегося около небольшого домика, затерянного на склоне зеленого хребта среди виноградников, Брендон заметил странную вещь – рядом с тем местом, где водитель высадил журналиста, на грунтовой дорожке были отчетливо видны совсем свежие следы еще одной машины. Один автомобиль, по-видимому, машина хозяина, стоял под навесом у левой стены дома. Брендон смотрел вслед уезжающему такси и размышлял об этих загадочных следах. Кто-то, по всей видимости, уже посещал любезного профессора этим утром, но кто? Из задумчивости его вывел звук открывающейся двери и голос Витторио Скало:
– Мистер Флетчер, я так и понял, что это приехали вы, прошу вас, проходите в дом. Вы пунктуальны как настоящий джентльмен! – пожилой профессор стоял в дверях. Флетчер обернулся и надел на лицо одну из своих обворожительных масок.
– Дорогой профессор! Я рад вас видеть в добром здравии и прекрасном настроении! – Флетчер вошел в дом.
– Прошу вас, проходите прямо, в гостиную. Сейчас будет кофе или может быть моего собственного вина?
– О, для вина все-таки еще рано, я бы с удовольствием выпил крепкий кофе.
Флетчер уселся в кресло, где еще несколько часов назад, перед ранним нежданным гостем сидел сам профессор. Скало чем-то гремел на кухне. Брендон огляделся. Гостиная была оформлена в темных тонах, беспорядок указывал на то, что профессор живет один. Он знал, что его жена умерла, и у них не было детей. Взгляд Флетчера упал на один из стульев гостиного гарнитура – он стоял у стола, но был развернут к креслу, в котором сейчас сидел журналист. Брендон немного нахмурился. Кто-то здесь определенно был. Сосед, заехавший по каким-то делам воскресным утром? Скало вернулся с небольшим металлическим подносом в руках, на котором расположились две чашки с блюдцами и кофейник, закрытые не очень свежим белым полотенцем. Флетчер терпеть не мог кофе, но он решил играть свою роль до конца и максимально расположить к себе этого наивного старика.
– Прошу за стол! – профессор подождал, пока гость пересядет, а затем и сам сел на выдвинутый стул. – Вы знаете, в Риме совсем не умеют готовить хороший кофе! Не замечали? Такого кофе, как в Неаполе, вы не найдете во всей Италии. Прошу вас. – Витторио снял полотенце и взял в руки «Моку», налив горячий и потрясающе ароматный кофе сначала гостю, а потом и себе. – Вот сахар. К сожалению, не успел спуститься вниз за свежей выпечкой.
– Спасибо, я уже много лет пью чай и кофе без сахара. – Брендон сделал глоток. «Не успел спуститься вниз» – пазл в голове Флетчера начал постепенно складываться. Следы машины, стул – этим утром здесь определенно случилось что-то непредвиденное.
– Профессор, ваш кофе без преувеличения чудесен. Вы правы, в Риме я не встречал ничего подобного. Спасибо, но давайте, если позволите, перейдем к теме нашей встречи. К сожалению, при всем моем желании погостить в таком прекрасном и уютном месте подольше, я очень ограничен по времени.
– Конечно-конечно, что вас интересует?
Флетчер сделал еще один глоток обжигающего кофе и пристально посмотрел на собеседника.
– Точная и проверенная информация. Правдивая информация, если хотите. Как мы и говорили в переписке. У вас есть расчеты, у меня есть возможность дать им широкую огласку.
– Мистер Флетчер, как я вам уже говорил, мои расчеты лишь качественные. Я не буду вдаваться в технические подробности, но я не могу подписаться под тем, чего хотите вы.
– Профессор, но вы же прекрасно видите, что кто-то, я имею в виду официальные власти, явно пытается что-то скрыть от всех нас? Факт сокрытия информации вами же не опровергается?
– Нет, не опровергается. – Скало коротко кивнул и потупил глаза.
– Вас не смущает то, что кто-то сделал правду своей личной собственностью? Меня это волнует, я хочу знать правду, какой бы она ни была.
– Дорогой Брендон, я могу вас так называть? – Флетчер кивнул. Его маска, как он ни старался, постепенно начинала сползать с лица. Ему все сложнее удавалось справляться с раздражением. Этот старый негодяй был уже готов ему помочь, но теперь его приходится обрабатывать по второму кругу. – Поймите, хоть я и не врач, но считаю, что мы все должны действовать по принципу «не навреди». Скрывать и монополизировать правду нельзя, тут вы абсолютно правы. Но мы пока и не знаем всей правды. Я хочу верить, что сокрытие информации, которое я обнаружил, связано с этим и только с этим.
Флетчер сидел молча. Он раздумывал, не пора ли нажать на собеседника или пока продолжить попытки продавить его «мягкой силой».
– Профессор, я все же вас не понимаю. Я не собираюсь писать ложь. Как раз ложь и преступление – это скрывать факты, которые известны вам. То, что эта проклятая комета пройдет вблизи Земли – это факт? – Скало утвердительно кивнул. – Тогда почему бы об этом не написать? Привести те данные, что сейчас есть у вас? Если окажется, что комета пролетит мимо, то мы с вами обязательно выпьем вашего чудесного вина за наше всеобщее спасение и