уже должны были определиться с ответом на главный вопрос – будет ли столкновение или, если говорить прямо – грозит ли населению Земли серьезная опасность? Но случилось то, что случилось. Я думаю, если Скало согласится на развитие этой темы и возьмет на себя роль своеобразного научного консультанта, к чему его мягко и подталкивает Флетчер, то они смогут сотворить настоящую информационную сенсацию. У него есть имя, и это его тема, он уважаемый ученый, долго работавший в НАСА, а это многое значит для публики. Но даже если Скало откажется в этом участвовать, то Флетчер не уберет эту тему и расчеты Скало в стол. Конечно, скорее всего ему будут нужны дополнительные подтверждающие данные, подробности, детали, чтобы выстрелить по-настоящему, один раз, но в яблочко. А на это понадобится время и новые контакты, которые еще нужно отыскать.
– Понятно, это мы и хотели услышать. Для нас сейчас главное – время. Если Флетчер не соберет свой материал до официального заявления, то мы будем считать нашу задачу выполненной. – Фитч протянул руку и взял со стола свой планшет, убрав его обратно в сумку. Оба агента встали из-за стола.
– Доктор Донован, большое спасибо за консультацию. – Фитч пожал руку тоже вставшему из-за стола Джастину.
– Спасибо. – Петерсен, вслед за Фитчем, также пожал руку.
– Всегда пожалуйста. Я очень надеюсь, что совсем скоро мы все же сможем достоверно подтвердить или же опровергнуть угрозу. И даже если подтвердится худший прогноз, об этом должны заявить профессионалы и официальные власти. Главное – не допустить паники, это самое страшное, как мне видится.
– Безусловно. Провожать нас не стоит. Еще раз спасибо за ваше время. – Фитч кивнул, развернулся и направился к выходу. Петерсен пошел за ним, прикрыв за собой дверь. В пустынном длинном коридоре разносилось звонкое эхо удаляющихся шагов.
– Вылетай в Неаполь, местная полиция будет уведомлена о твоем приезде. Нужно как можно скорее встретиться со Скало и убедить его тихо уйти в сторону.
– Флетчер летит утренним рейсом в воскресенье?
– Да. Скало должен, – он сделал ударение на этом слове, – отказаться от работы с ним и предоставления ему какой-либо информации. У тебя карт-бланш. Личные дела обоих уже подготовлены.
* * *
3 сентября 2023 года, 10:40 UTC+2, расстояние до кометы: 1.433 а. е.
Казалось, это была другая планета. Когда Флетчер вышел из самолета, его окутал сухой зной итальянского лета. Уже наступившая календарная осень еще не скоро войдет в свои права здесь, на неаполитанской Ривьере. А Лондон, как обычно, провожал журналиста под мерный шум дождя, который шел, почти не переставая, уже вторую неделю. На летном поле ощущался соленый запах моря и авиационного керосина. Брендон остановился перед перронным автобусом, достал из кожаной дорожной сумки дорогие солнцезащитные очки и подставил лицо палящему солнцу. Ему хотелось аккумулировать эту энергию, запасти ее впрок, и уже вечером увезти обратно в свое туманное царство на берегу Темзы. У него было всего несколько часов, чтобы лично переговорить с профессором Витторио Скало и убедить его в том, что та информация, которой он обладает, должна непременно стать достоянием общественности. Про личные интересы Брендон, конечно, решил умолчать. В четверг он написал письмо, сказав профессору, что в выходные по рабочим делам будет в Риме, и ему совсем не составит труда сесть на Красную стрелу и уже через пару часов быть в Неаполе. Скало любезно согласился его принять.
Офицер паспортного контроля вернул журналисту паспорт и открыл дверь, Флетчер улыбнулся – сегодня у него было чертовски хорошее настроение! От аэропорта до дома профессора было немногим больше получаса езды, а утро воскресного дня не предвещало дорожных затруднений. Брендон вышел на парковку и направился к стоянке такси. Вокруг сновали толпы людей – туристический сезон был в разгаре. Ожидающие своего трансфера прятались от палящего солнца в тени высоких пиний. Флетчер любил водить машину и часто в командировках предпочитал брать прокатный автомобиль, но не в этот раз. Он сел на заднее сиденье небольшого белого такси, которое начало протискиваться к выезду из аэропорта.
Витторио встал рано даже по своим меркам. В эти выходные он не наблюдал, так как большую часть неба заслоняла дымка, к тому же подсвеченная полной Луной. А еще сегодня он ждал гостя. В его душе было двоякое чувство: с одной стороны, ему было приятно внимание такого известного журналиста, тем более журналиста, с детства увлеченного астрономией. С другой же стороны его пугало пусть мягкое, но все же явное психологическое давление. Мистер Флетчер, конечно, завуалированно, перемежая разговор хвалебными эпитетами и красивыми, но пустыми словами, явно склонял Витторио к сотрудничеству. Скало не имел опыта общения с подобными людьми – всю жизнь он был темной лошадкой, хорошим, но абсолютно неизвестным ученым, всегда остававшимся в тени. Он делал свое дело и делал его хорошо, за что его ценили и уважали коллеги-ученые. Флетчер же предлагал популярность и благую цель – рассказать всем о том, что скрывают от простых смертных решением политиков.
Профессор был уверен в своих расчетах: после того письма он получил около двух десятков новых измерений, присланных ему лично наблюдателями со всего мира. Обработав их, Витторио еще больше укрепился в своих выводах. Но даже если он прав, нужна ли ему самому такая огласка и публичность? Если он согласится, то дороги назад уже не будет, и его жизнь изменится, возможно навсегда. Именно это его страшило и лишало сна.
Когда Скало уже собирался выйти из дома, сесть в машину и спуститься вниз за свежеиспеченной ароматной бабой и зепполе, в дверь позвонили. Он взглянул на часы – было начало десятого. Флетчер что-то напутал со временем? Витторио подошел к двери и приоткрыл ее, не став снимать тонкую металлическую цепочку. На пороге стояли трое мужчин, один из которых был одет в полицейскую форму. Витторио, конечно же, сразу узнал этого немного грузного человека – это был начальник местной муниципальной полиции. Он часто видел его в городке, а ранней весной принимал у себя дома, когда полиция проводила рейд по поиску незаконных мигрантов в заброшенных домах, которых здесь было немало. Витторио жил уединенно, поэтому лейтенант любезно оставил ему свою визитку, которую, при должном желании, еще можно было постараться отыскать в ворохе различных бумаг. Он и заговорил первым.
– Доктор Скало, прошу прощения за столь ранний и неожиданный визит, но обстоятельства требуют, – фраза показалась Витторио незаконченной. – Это комиссар Кабрини, из комиссариата Неаполя с коллегой, у них к вам несколько вопросов. Волноваться не нужно, это просто формальность, – казалось, что тучный лейтенант, по лицу которого стекала струйка пота, чувствовал себя не в своей тарелке и хотел поскорее покинуть это место. Второй