помашем ей вслед.
– Брендон, я не могу и не желаю в этом участвовать. Я уже пожилой человек и не хочу быть втянутым в скандалы. Вы понимаете?
«Я не могу» – вот она, ключевая фраза. Не зря он подсознательно поставил ее на первое место. Сегодня здесь был тот, кто это запретил. Все встало на свои места. Старого чудака запугали или хорошенько промыли ему мозги. Причем этот человек, кем бы он ни был, даже не пытался скрыть своего присутствия. Брендон был уверен, что подобные люди не могли допустить такой просчет по банальному недосмотру или неопытности. Возможно, это был завуалированный сигнал ему самому. Брендон решил пойти ва-банк, после чего, возможно, Скало просто выставит его за дверь.
– Профессор, вы понимаете, что я не отступлю. У меня есть ваши данные, вы их опубликовали сами, не я их придумал. Я могу опубликовать нашу переписку и сказать, что в последний момент вы просто чего-то испугались и пошли на попятную. Вы встали на сторону диктата тех, кто скрывает от нас правду. И вы, профессор, становитесь их соучастником. Это вы понимаете?
Витторио молчал. Он не был оратором. Выступления перед публикой всегда давались ему тяжело. Его удел – сидеть в теплом и уютном кабинете, в окружении своих черновиков и книг. Сегодня один за другим его посетили два стоящих друг друга оратора, и каждый говорил в целом верные слова. Да, он не был трибуном, но за прожитые годы стал неплохо разбираться в людях. Петерсен показался ему хоть и немного самовлюбленным типом, но все же искренним. Флетчер был поначалу мил, но его вторая, намного менее привлекательная сущность, то и дело проглядывала наружу. Пока маска не была окончательно сброшена. Что же, пора было заканчивать весь этот спектакль.
– Брендон, я высказал вам свою позицию. Я обдумал ее, и мне кажется, что это вы, к сожалению, перепутали стороны добра и зла. Я не думаю, что вы так уж печетесь о мифической свободе. По-видимому, вы отличный журналист, и я не могу вас винить, это ваша работа, но не просите меня в этом участвовать. – Витторио встал из-за стола, поставил свою пустую чашку на поднос и понес его на кухню, давая понять, что их встреча подошла к концу.
Флетчер пытался подавить желание высказать что-то нелицеприятное этому глупцу, хотя у него внутри все клокотало. Он достал телефон, чтобы вызвать такси. Скало делал вид, что чем-то занят на кухне и не торопился возвращаться в гостиную. Он сделал свой выбор – Флетчеру придется обойтись без него. Брендон встал из-за стола, выдавил из себя «спасибо за кофе» и направился к двери. За ней все так же светило солнце, которое уже не могло поднять его настроение. Ставка не сработала. Журналист взглянул на телефон – до прибытия такси оставалось еще восемь минут. Решив не задерживаться возле этого дома, Флетчер пошел вниз, к развилке дорог.
Витторио услышал, как громыхнула входная дверь, да так, что задрожали любимые фарфоровые статуэтки его жены, стоящие на полке в гостиной. Профессор вышел из кухни и подошел к окну, аккуратно отодвинув штору. Флетчер удалялся размашистой походкой разъяренного, едва сдерживающего себя человека. Выбор был сделан, и Витторио в очередной раз пожалел, что пусть и невольно, но все же впутался в эту историю. Кем он предстанет в ней – героем или подлецом? Но еще больше его занимали мысли о том, что же все-таки произойдет шестнадцатого января будущего года? Когда Флетчер скрылся из вида, профессор снова зашторил окно и пошел в свой кабинет.
По дороге Брендону попадались небольшие камни, которые он, как заправский футболист, ударом ноги запускал в стройные ряды виноградника, поднимая с иссушенной грунтовой дороги султанчики пыли. Его ставка не сработала, и как бы он ни храбрился, а без поддержки профессора ему будет туго. Бить нужно было наверняка, но у него пока не хватало данных. Опубликовать все сейчас было бы ошибкой – собранная им информация все еще была сырой и неполной. Был велик риск фальстарта, а это могло запросто загубить все дело на корню. Брендон спускался все ниже. Когда он обернулся, профессорский домик уже пропал из виду. Мозг журналиста работал с утроенной силой. Он перебирал различные варианты: имеющиеся у него связи и пути добычи сведений, в том числе и не совсем законные. За этими раздумьями он вышел на небольшой перекресток и увидел, что слева по дороге, поднимая густое облако пыли, приближается его такси. Он сложил руки в замок и закинул голову назад. Флетчер чувствовал, как в висках стучит кровь. Так он простоял какое-то время, пока не понял, что такси уже рядом, и водитель с удивлением разглядывает странного пассажира. Но это было абсолютно неважно: когда Брендон Флетчер сел в машину, то уже знал, что будет делать дальше.
* * *
4 сентября 2023 года, 12:10 UTC+7, расстояние до кометы: 1.424 а. е.
Самолет мягко коснулся посадочной полосы, окутав колеса шасси небольшими облачками белого дыма, и начал торможение. Сергей впервые за два долгих, как целая жизнь, месяца возвращался в горы Алтая. Наверно, это время года было для него самым любимым. Днем все еще достаточно тепло, хотя кое-где в горах уже начинал выпадать новый чистый снег, но главное – это сумасшедшее буйство красок! Желто-зеленые бескрайние леса и прекрасная бирюзовая Катунь, уже очистившаяся от мутных вод тающих летом ледников. Ковалев был рад вернуться еще и потому, что ужасно устал от этой новой для себя жизни.
Остаток августа Сергей провел в командировках. Он был в Питере, но там не было Вики, потом посетил Томск. Совещания, совещания, совещания… Число людей, допущенных к информации по комете, росло. Ковалев был уверен, что совсем скоро та дамба, что пока сдерживает разрушительный поток страшной силы, неминуемо должна рухнуть. Более того, сегодня утром он получил неожиданное письмо от редактора одной из лондонских газет, который интересовался данными о комете. Это было странно. Чем такого далекого от астрономии человека могла заинтересовать именно эта комета? Подумав, Сергей не стал отвечать, решив просто проигнорировать полученное им письмо. И сейчас, пока у него было несколько свободных часов, он раздумывал, стоит ли сообщить об этом письме Голованову?
Самолет наконец-то остановился, впереди у него была долгожданная встреча с Викой. Ковалев думал, как аккуратно сделать так, чтобы им удалось поговорить наедине. Конечно, они созванивались и списывалась достаточно часто, но на все вопросы Вики о комете Сергей отшучивался, переводил тему разговора или просто молчал. Всем им было строго запрещено обсуждать закрытую тему по открытым каналам связи. Он подчинился, а Вика все хуже скрывала свое раздражение