одного оборота которых хватит, чтобы рассказать всю длинную и запутанную историю испещренного древними иероглифами обелиска.
До назначенного времени оставалось всего десять минут, и Флетчер начал собираться. Закинув ноутбук в рюкзак, он вышел на улицу и направился к мосту Ватерлоо. Дождя не было, но Лондон оставался укутанным влажным, проникающим под одежду туманом, из-за которого свет уличных фонарей и фар автомобилей казался каким-то нереально объемным, осязаемым. На набережной Виктории было немноголюдно – промозглая погода распугала туристов, которые, по-видимому, уже отогревались в многочисленных пабах. Сильный порыв пронизывающего ветра с Темзы чуть не сдул с журналиста бейсболку, которую он предпочитал носить вместо того, чтобы использовать неудобный и вечно старающийся вырваться из рук зонт. Брендон до упора застегнул куртку и ускорил шаг – освещенный силуэт памятника был совсем близко. Его обогнал бегун, а Флетчер подумал, за какую бы сумму он согласился вот так прыгать по лужам в такую-то холодину? Человек удалялся, и больше на набережной никого не было видно. Брендон внезапно подумал – не ошибся ли он с выбором этого места? Честно, он не рассчитывал на то, что здесь будет вот так безлюдно. Флетчер остановился перед невысокими ступенями, ведущими к Темзе, и огляделся – никого не было видно. Несколько мгновений он стоял так, раздумывая, уйти или нет? Но все же любопытство и авантюризм взяли верх над инстинктом самосохранения – журналист шагнул на ступени, прошел мимо внимательно смотрящего на него черного сфинкса, который был моложе самого обелиска на две с половиной тысячи лет.
– Добрый вечер, мистер Флетчер, рад, что вы все же не передумали, – голос раздался внезапно, где-то справа и сзади. Брендон резко обернулся – из тени второго сфинкса вышел высокий человек и направился к журналисту.
* * *
22 сентября 2023 года, 19:00 UTC+1, расстояние до кометы: 1.322 а. е.
– Добрый, но чертовски холодный. – Флетчер постарался скрыть свою мимолетную растерянность и вернуть на лицо привычную маску человека, у которого все и всегда под контролем.
Незнакомец остановился в нескольких шагах, смотря на темную воду. Сзади, вдалеке, раздался нетерпеливый автомобильный сигнал, но он не обратил не него внимания. Брендона начинало все это забавлять, он представил себе, что находится в классическом шпионском детективе тридцатых годов прошлого века. Ему и этому странному человеку не хватает лишь длинных серых плащей и шляп. А сам бы он не отказался от автомата Томпсона…
– Может быть, хватит драматизма? Я уже понял, что дело серьезное. Давайте ближе к нему. Что вам нужно?
Незнакомец наконец-то повернулся к Флетчеру.
– Мне? Скорее это нужно вам.
– Мне от вас ничего не нужно, давайте, выкладывайте. – Брендон начинал раздражаться.
– Мне нравится ваша прямота, – незнакомец улыбнулся. – Хорошо. Я знаю, что вы собираете некую информацию и, как я понимаю, готовы ее опубликовать?
– Я журналист, думаю, что вы об этом знаете. Поэтому собирать информацию – это моя работа. Ну, и я не пишу «в стол».
– Хорошо, давайте еще прямее – вы собираете информацию по грядущему «Судному дню». Но она не может быть опубликована.
Теперь уже улыбнулся Брендон, он подошел к сфинксу и уселся между его лап.
– «По грядущему “Судному дню”…» – красиво! Вы никогда не писали? Кстати, как мне к вам обращаться? Это же нечестно, мое имя вы знаете.
– Харви Петерсен.
– Ну, Харви, будем считать, что это и впрямь ваше имя. Так кто вы такой, чтобы указывать мне что можно, а что нет?
– Брендон, считайте это настоятельным дружеским советом. То, что вы раскопали, кстати, должен признать, мастерски, достаточно скоро и так будет оглашено. Но официально, и это сделают специалисты. Я думаю, вы понимаете, что наша цель лишь не допустить того, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Вы не думали, что все это лучше сделать профессионалам – ученым, на основании выверенных, достоверных данных?
Брендон пожал плечами.
– Простите, но вы забавный человек. У вас, кстати, я так до сих пор и не знаю, кто вы, ну да ладно, так вот у ваших ученых уже есть вся информация, но вы почему-то считаете ее своей собственностью, запугивая других, так любимых вами ученых. Это же вы запугали милейшего профессора Скало?
– Объяснили. Он умный человек, а мы готовы говорить с любыми умными людьми. Вот сейчас я разговариваю с вами. Если бы мы считали, что вы не готовы или не сможете понять, то этого разговора попросту бы не состоялось. Кстати говоря, к вашему же сожалению…
«Какая тонкая угроза» – подумал Флетчер. Вообще, этот высокий Петерсен, агентом какой бы службы он ни был, начинал ему нравиться – его речь, манера держаться, он был безусловно крепким и достойным его самого антагонистом.
– Боюсь, со мной такой номер не пройдет. Я плохо внушаем, да и плюс ко всему – это мой хлеб, не забывайте об этом.
– Брендон, мое дело вас предупредить, а решать – это уже ваше дело. У меня есть предложение. Вы не публикуете ту информацию, что уже собрали, до ее официального анонса. После чего получаете уникальный эксклюзивный уже открытый материал. У вас будет шанс заработать без опасности попасть в неприятности. Как вам такой компромисс?
Флетчер задумался. Предложение было действительно неплохим. Да, он терял лавры человека, вскрывшего «заговор», но ничем не рисковал, а риск, как ему уже было абсолютно понятно – был, и риск немалый. С другой стороны, в этом случае он становился лишь первым среди равных и, что его больше всего беспокоило, если каким-либо образом вскроется информация о том, что он все знал, но пошел на сделку с государственной машиной, то это полностью убьет его так долго возводимую карьеру и реноме. Это перевешивало все остальное.
Мимо собеседников проплывала очередная туристическая лодка, сияющая огнями. Была слышна танцевальная музыка, крики, нестройное пение и смех. Вдоль леерного ограждения стояло много людей, они высыпали на этот борт, чтобы посмотреть и сфотографировать заметный издали непонятный артефакт. Кто-то приветственно махал руками, но две одинокие фигурки на берегу оставались неподвижны.
– Подумайте. – Петерсен видел, что журналист серьезно обдумывает его предложение. Он не хотел его торопить, опасаясь своим давлением вызвать обратную реакцию этого, хоть и умного, но чересчур импульсивного человека.
– Я уже подумал. И, к сожалению, вынужден отказаться. – Петерсен хотел что-то возразить, но Брендон остановил его.
– Харви, вы опытный человек, и понимаете, что в наше время у вас нет возможности меня остановить. А об этом я уже позаботился. Чтобы ни случилось со мной, я взорву эту бомбу, и, кстати, она уже взведена. Ну, а в какой редакции это будет сделано – это уже решать вам. – Он спрыгнул с постамента, давая понять, что разговор окончен.
– Я все же рекомендую вам подумать. – Петерсен был невозмутим и абсолютно спокоен, даже несколько отрешен. – Если надумаете –