цвет) был совсем новым. Его салон еще не успел пропахнуть бензином и претерпеть изменений от «золотых рук» Михалыча. Машина остановилась перед сломанным шлагбаумом, когда-то закрывавшим путь наверх. После истории с кометой и случившейся на склоне горы трагедии это место стало культовым. Сюда возили экскурсии, сталкеры проникали на территорию обсерватории и выкладывали свои репортажи, кстати, именно по ним Сергей видел, что телескоп находится в хорошем состоянии, а подкупольное помещение остается герметичным. На том злосчастном повороте люди установили небольшую стелу, куда каждый поднимавшийся приносил цветы – это уже стало традицией. Прошлым летом кто-то нашел разбитую фару «Пожарки», которую водрузили на памятник. А забор обсерватории был обклеен портретами Вики Тереховой…
Водитель остановился возле стелы, которой не было видно под огромной горой цветов – снизу уже пожухлых, а сверху совсем свежих. Казалось, что их положили только сегодня. Сергей и Андрей вышли из машины со своими букетами, которые они купили по дороге. Вязенцев положил цветы, что-то тихо прошептал и вернулся в машину, оставив друга одного. Михалыч был здесь не первый раз – он уже поднял на гору Федорыча и тетю Машу, которая готовила обсерваторию к приему гостей, но все же никак не решался выйти из автомобиля, сидя на своем месте, вцепившись в широкий тонкий руль. А может, он, как и Андрей, просто не хотел мешать? Сергей вспомнил тот день, когда своими глазами увидел перевернутый, разорванный оранжевый автомобильчик, лежащий там, далеко внизу. Вокруг были грязь и снег, а сейчас трава и цветы. Мог ли он подумать тогда, что вернется сюда вновь? Скорее нет, чем да. Но все закончилось не так страшно, каким представлялось тогда.
Да, комета нанесла страшный урон прежде всего орбитальной группировке. Из строя было выведено свыше восьмидесяти процентов спутников, превратившихся в космический мусор. Человечество в один миг было отброшено на полвека назад. И, как выяснилось немного позже, это было не самым страшным. Неконтролируемое деление мусора запустило лавинообразный процесс – все орбиты были забиты облаками из обломков бывших спутников, делая невозможным запуск новых. Синдром Кесслера[41], то, что давно предсказывали и чего боялись, в одночасье стало реальностью. Это был новый вызов человечеству. Каталогизация космического мусора на всех типах орбит была теперь приоритетной задачей для всех оптических телескопов Земли, а обнаружение опасных астероидов и комет, которые, конечно же, никуда не делись, стало второстепенной, побочной работой.
Сергей еще раз поправил цветы и пошел к машине. Под колесами снова зашуршал гравий. Слева склон горы был укреплен камнями и металлической сеткой, на особо крутых поворотах установили бетонные отбойники. Машина поднималась все выше.
Сама планета почти не пострадала. Из-за большого числа кометной пыли прошлый год выдался холоднее, чем обычно, но глобального голода удалось избежать. Лишь один из фрагментов ядра кометы достиг поверхности, второй взорвался в воздухе на высоте семнадцати километров. Как и в 1908 году, мощнейшие воздушные взрывы повалили огромные площади реликтового леса – свыше двадцати тысяч квадратных километров тайги. Эти гигантские проплешины Сергей видел своими глазами, когда летел в первую международную командировку в Японию. В этом году на пострадавших территориях был основан Особый лесозаготовительный и рекреационный участок. Большинство поселков, хотя и были выморожены, но остались целы, и люди постепенно вернулись домой.
Федорыч заметил УАЗик издалека, так что новая экспедиция въезжала в уже открытые ворота. Босфор, потолстевший от спокойной жизни внизу, вяло облаивал еще непривычную для него машину. Сергей вышел из автомобиля. Сердце его колотилось, а к горлу подступил ком. Он снова был здесь, в этом месте, с которым связано столько воспоминаний из прошлой жизни. Босфор, узнав Ковалева, развалился у его ног, подставив свое толстое брюхо, а из двери столовой уже бежала тетя Маша, на ходу вытирая непрошеные слезы. Для Сергея это был второй дом, и он наконец-то сюда вернулся.
Поужинав и помянув тех, кого уже не было с ними, все разошлись по своим делам. Сергей и Андрей не стали откладывать дела на завтра – спать им пока не хотелось. Вязенцев занялся компьютерами, а Сергей пошел к телескопу. Он открыл дверь и включил дежурный свет. Ему казалось, что телескоп так же, как и он сам, улыбается своему старому другу, который исполнил свое обещание. В памяти всплыли воспоминания той летней ночи, разделившей его жизнь. Ковалев сел на бетонное основание и прижался спиной к холодной стали.
Жертвами кометы, по официальным данным, стали свыше двухсот тысяч человек, погибших в беспорядках и анархии, охватившей весь мир. На самом деле их было больше, намного больше… С новой силой воспалились старые раны межэтнических конфликтов и борьба за скудные ресурсы, которые хоть как-то могли помочь пережить грядущие тяжелые времена. Люди убивали людей, но виновной оказалась та комета, от которой, по иронии судьбы, напрямую не погиб ни один человек. Это был страшный парадокс, кровавый позор человечества, который оно хотело поскорее забыть, стерев его из своей памяти, как что-то постыдное и темное. Жестокий и, возможно, последний урок, показавший человеку, чего он стоит на самом деле, не был усвоен. Люди вновь прикрылись текущими проблемами, подсчитанной вероятностью и статистикой. Они пережили, выжили, и теперь все это стало головной болью грядущих поколений, которые придут им на смену. Сергей нажал тугую кнопку выключателя, и купол, пронзительно скрипнув, словно приветствуя его, начал медленно открываться. Телескоп снова смотрел в ночное звездное небо, а невидимые часы уже начали свой обратный отсчет…
20.02.2021* * *