хлопает сетчатая дверь. Минуту спустя из-за кемпера появляется Итан. Выцветшая футболка “Лед Зеппелин” тесновата ему в талии. Он щурит глаза, глядя на Кэмерона.
– Утречко что надо, скажи?
– Ага. И знаешь что? – Кэмерон пересказывает ему связанное с Саймоном Бринксом открытие и свой разговор с Эйвери.
Итан кивает:
– Ну, тогда поехали. Возьмем мой пикап.
Кэмерон вскидывает голову:
– Что?
– У тебя уши кашей забиты, парень? Я сказал, возьмем мой пикап!
– Ты хочешь поехать со мной?
– Конечно! Ты думаешь, я позволю тебе навалять этому засранцу в одиночку? – Итан радостно улыбается. – Отличное развлечение, как по мне.
– Хорошо, – медленно говорит Кэмерон. – Поедем вместе.
– В любом случае там красотища, особенно в это время года. Устроим маленькое приключение. Я буду твоим гидом.
Гидом?
Итан продолжает:
– Там по дороге, рядом с шоссе, есть отличное местечко, где готовят рыбу с картошкой фри.
Рыба с картошкой? Да кому сдалась эта рыба?
– Ладно. Но сначала мы найдем Бринкса.
– Сначала деньги, потом рыба с картошкой. Такое нельзя не попробовать.
* * *
У Кэмерона до сих пор в голове не укладывается, как здесь выглядит море. Как будто чудовище с сотнями длинных пальцев вцепилось в край континента: щупальца каналов насыщенного синего цвета прорезают темно-зеленый берег в самых неожиданных местах. Он то и дело удивляется появлению воды то слева от машины, то за поворотом уже справа, а потом одному мосту за другим (сколько раз можно пересечь один и тот же водоем?), пока Итан едет по бесконечной двухполосной дороге, обочина которой усеяна магазинами рыболовных снастей, заправками и убогими ресторанчиками, не вызывающими большого желания пробовать рыбу с картошкой.
– Немножко осталось, – кричит Итан, хотя это явно противоречит крошечной карте на прикрепленном к приборной панели телефоне, которая показывает, что дорога займет еще час.
Мощную руку, похожую на веснушчатую сосиску, Итан выставил в открытое окно, настояв, что окна надо опустить, потому что сегодня шикарный день для путешествий. Из-за ветра со скоростью пятьдесят миль в час и акцента трудно разобрать, что он говорит.
Сжимая кольцо выпускника во влажной ладони, Кэмерон в тысячный раз мысленно рисует схему предстоящей очной ставки.
Вот один из вариантов. И, наверное, это идеальный вариант. Саймон Бринкс будет потрясен, увидев его. Он сразу узнает Кэмерона, и у него отвиснет челюсть. Хотя он может оказаться из разряда мудаков, которые пытаются все отрицать, поэтому у Кэмерона в кармане фотография. И тогда Бринкс во всем признается.
Куда более далекий от идеала вариант предполагает, что Бринкс посмотрит на него с недоверием. Сразу заговорит о привлечении адвокатов, о тестах ДНК. Будет держать язык за зубами, пока все не будет доказано.
Но что, если все будет доказано и Бринкс захочет поддерживать с ним отношения? Об этом постоянно твердит Элизабет, когда звонит спросить, как дела. Она, похоже, убеждена, что у Саймона есть какой-то дремлющий отцовский инстинкт, который пробудится при появлении давно потерянного сына. Прямо как в кино. Ответ Кэмерона на это всегда один и тот же: если бы он хотел быть отцом, он бы стал им тридцать лет назад. Жизнь – это не какой-то там попсовый голливудский сценарий.
Тетя Джин тоже продолжает настаивать на отношениях, хотя Кэмерон подозревает, что в глубине души она сомневается, стал бы такой человек, как Саймон Бринкс, вообще встречаться с ее сестрой. В прошлый их разговор, когда Кэмерон сказал, что улетит домой первым же самолетом, если сможет выбить из Бринкса чек, она неодобрительно вздохнула. “Да побудь ты пока там, если нужно, – сказала она. – Уж купил этот нелепый кемпер, пусть хоть на что-то пригодится. Да и вообще жизнь там, кажется, тебе подходит”.
Ну, это правда.
Но отношения с потенциальным папашей Кэмерону и даром не сдались. Он здесь не за этим. Он хочет получить алименты за восемнадцать лет, которые этот ушлый засранец так и не заплатил. Кэмерона вполне бы устроил единовременный платеж. Десять штук? Двадцать? Он бы сразу отправил их тете Джин. Кэмерон перед ней в долгу за все, через что заставил ее пройти за эти годы, не говоря уже о деньгах, которые вбухал в кемпер. Он уже вернул почти половину, но осталась еще приличная сумма.
– О, глянь-ка! – Итан слегка притормаживает, указывая на грунтовую дорогу, ответвляющуюся от шоссе. – Если вдруг захочешь понаблюдать за китами, тут отличное место. Я как-то раз сюда подругу привез, и мы видели косаток, которые резвились, как котята. Красотища. А как мы той ночью занимались любовью…
– Э-э, спасибо, – прерывает его Кэмерон. Что это всех стариков на любовь потянуло? – Буду иметь в виду.
– Да я так просто. Вроде у тебя девушка есть.
– Не думаю, что Эйвери захочет тащиться сюда, чтобы посмотреть на китов.
– Ты сначала пригласи, а потом говори. Они такие величественные создания. – Итан поворачивается к нему и подмигивает, и пикап выезжает на встречку как раз в тот момент, когда из-за поворота впереди выскакивает машина. Он еле успевает вырулить на свою полосу. – Ах ты ж! Надо следить за дорогой. В общем, там хорошая песчаная коса, можно погулять, пособирать чего на берегу. Много морских звезд и плоских ежей.
– Если бы я хотел показать Эйвери морских звезд и ежей, просто привел бы ее к себе на работу, – сухо отзывается Кэмерон. – У нас самая большая во всем штате коллекция местных иглокожих. По крайней мере, так говорит Това.
Итан поворачивает голову и так долго не сводит глаз с Кэмерона, что это начинает пугать. Его пушистая борода подергивается, как будто он кусает губу. Кэмерон вцепляется в край сиденья. А как же следить за дорогой?
Наконец взгляд Итана возвращается к приборной панели. Какое-то время они едут молча. Потом он спрашивает тихим голосом:
– Ты знаком с Товой Салливан?
Упс. Это же секрет. Никто не должен знать о визитах Товы в океанариум. Не в первый раз Кэмерон недоумевает, почему это так важно. Подумав с минуту, он решает, что не так уж оно и важно. Старики иногда чудят. И вообще, Итану-то какая разница? После паузы он отвечает:
– Да, Това время от времени приходит помочь.
– Я думал, она на больничном.
– Так и есть. Забудь, что я что-то говорил.
– У нее все в порядке? – В голосе Итана слышится тихое благоговение.
– Все хорошо. Нога вроде получше.
– Очень рад это слышать, – бормочет Итан. Его румяные щеки еще краснее, чем обычно.
Лицо Кэмерона расплывается в ухмылке:
– О боже. Она тебе нравится.
– Ну а кому бы она не понравилась?
– Да ладно гнать-то. По тебе же все видно.
Теперь уши у Итана тоже малиновые.
– Она очень милая