случаях тебе надо» и «ну ты все равно молодец», цены ему бы не было. Кирихара не хочет быть неблагодарным, но, кажется, все-таки хочет.
В этой передряге Эйсу пока не довелось даже оружия подержать. Кирихара бы с удовольствием поменялся с ним ролями.
Но не мог.
— Ты отлично справился, дружище, — кивает он. — Эх, был бы я там, поймал бы этого Девантору и…
— И отпустил бы, потому что на территории Индонезии у тебя нет полномочий, — хмыкает Кирихара, доставая сменную одежду, и встает с корточек.
Эйс с пониманием смеется, и в этом читается «ну да, замечтался, грешен». Арройо бросает на него взгляд из проема на кухню. И дураку понятно почему: чемодан все еще рядом с Кирихарой. Замечая этот взгляд, он практически чувствует, что вот сейчас начнется.
— Николас, — ласково зовет Арройо, — давай откроем кейс и сразу внесем серийные номера оттисков в реестр?
Николас стреляет в него глазами загнанного олененка.
— Заодно наконец-то посмотрим на них. Идеальные оттиски Карла Гринберга, — в его голосе уже проскальзывают нотки нетерпения.
Эйс заинтересованности не показывает, но то ли дело Арройо: у него профессиональный интерес, вытекающий из десяти лет работы с подделками разного уровня. Вот уж кто точно может оценить по достоинству произведение фальшивомонетнического искусства.
— При всем моем уважении, — открывает рот Кирихара; Арройо тут же смотрит на него укоризненным взглядом, будто говоря «я уже знаю, что ты хочешь сказать какую-то гадость, потому что ты их все начинаешь со своего уважения», — но у меня есть инструкции, отданные непосредственным начальством.
«И мое начальство не вы», — сияет, как надеется Кирихара, поперек его лба. Он даже не пытается скрыть недовольство действиями Арройо.
Слишком заметно, что излишне доброжелательный инспектор Арройо, пытающийся что-то контролировать вместо непосредственного начальства, его слегка раздражает? Ну, так и задумано.
— Эллиот, — Арройо шумно выдыхает, разглаживая складки на своей рубашке, и вдумчиво смотрит, но не продолжает.
— Да ладно тебе, Кирихара, — посмеивается Эйс. — Не всегда все получается делать по протоколу.
От одного этого голоса начинается мигрень.
— Какой же ты упрямый, — вздыхает инспектор, потирая переносицу. — Эллиот, я помню, что ты подчиняешься напрямую Бирч, и понимаю, что это твое первое задание. Ты волнуешься, стараешься во всем следовать правилам, но поверь моему опыту…
Его прерывает стук в дверь. Из коридора доносится на английском:
— Обслуживание номеров!
* * *
Как бы ни любила полоскать их пресса, они не дураки. Во всяком случае, инспектор Арройо уж точно.
— Кто-нибудь заказывал? — от того, как быстро он из расслабленного и мягкого становится строгим и цепким, Кирихаре не по себе. Будто бы мышкой ползунок сдвинули.
И все-таки Арройо отнюдь не так прост, как кажется на первый взгляд.
Все переглядываются, отрицательно качают головами.
— Я откро…
— Подождите, — останавливает его Кирихара, тут же оглядываясь по сторонам. В углу комнаты стоит высокий шкаф, почти упирающийся в потолок, — без стула дотянуться до верхушки может только Кирихара со своими метр девяносто плюс. В два движения он засовывает кейс на шкаф так, чтобы его не было видно.
Арройо одобрительно кивает:
— Джунед, давай.
Эйс — он же Азис Джунед, о чем все за приклеившейся кличкой забывают, — убрав одну руку за спину, идет открывать. Кирихара ногой двигает чемодан в сторону, а Николас, который оружие вообще никогда в руках не держал, напряженно следит за происходящим со своего кресла — видна только темная макушка.
Эйс дергает ручку и открывает.
Коридор пуст. Перед ними — дверь в тысяча сто восьмой и бежевые стены с темными панелями, разбегающиеся в обе стороны.
И Кирихаре это не нравится. Он хочет сказать Эйсу: «стой!» — когда тот оборачивается к ним и начинает закрывать дверь.
Кирихара видит взмах чьей-то смуглой руки с пистолетом. Эйса со спины пытаются ударить по затылку — в последний момент он уворачивается. Его все равно скручивают, вытаскивают пистолет из-за пояса его штанов и приставляют к горлу.
— Стоим, не двигаемся, не дышим, — мрачно предупреждает мужчина в дверях. — Иначе сами понимаете.
— Руки поднимите! — кто-то низко горланит из-за его спины.
— Инсп… — тихо начинает Кирихара, не отводя взгляд от дула, прижатого к сонной артерии Эйса.
Вот тебе и профессионал.
— Тихо! — обрывает тот и поднимает обе руки. — Делай, что говорят.
Твою мать. Кирихара сглатывает. Ему хочется выругаться, но вместо этого он, как и Арройо, поднимает обе руки, а пистолет проворачивает на указательном пальце так, чтобы тот висел на тыльной стороне ладони дулом в потолок.
Он прекрасно понимает, что, кроме него, никто не мог привести сюда чужаков на хвосте.
— Молодцы, — будничным тоном хвалит их бугай, держащий Эйса перед собой как щит. — Нам пришлось как следует подождать, чтобы вы привели нас сюда, так что батарейка у нашего терпения села. Не надо усложнять никому жизнь. Пистолеты медленно опускаем, не дергаемся и подталкиваем ногой ко мне.
Как будто им не знакома эта процедура.
Они все выполняют указания, будто списанные с учебника, и выпрямляются. Кирихара косится на Николаса — того грубо поднимают с кресла и толкают к ним.
Замечательное продолжение вечера, просто чудесное. Обязательно все должно было полететь к чертям… так по-идиотски.
Мужчина одобрительно кивает:
— Выстроиться вдоль стены. Руки за голову, ноги расставить. И без глупостей!
Кирихара прижимается лопатками к стене, чувствуя, как мысли лихорадочно носятся внутри головы: нужно что-то придумать, и срочно. Он стреляет взглядом в незваного гостя, пытаясь конструктивно анализировать ситуацию.
Незваному гостю далеко за тридцать, он широк в плечах и абсолютно точно местный или около: слишком плохой у него английский. Мощные руки, которые могут свернуть шею на раз-два, оружие держит привычно и уверенно.
Он отходит в угол, освобождая проход. Когда в номере появляются еще двое, становится тесно. Краем глаза Кирихара замечает, что в гостиничном коридоре остается здоровяк с угрожающей мордой, бородкой и длинными волосами. Он дожидается кивка от главного и прикрывает дверь.
— Масао, подбери оружие, — приказывает главный и обращается к Эйсу: — А ты, мужик, не дергайся.