Читать интересную книгу Приговорённые к счастью - Сергей Матвиенко

лишь наводчик институтской аппаратуры.

– Отлично! Земное полицейское управление просит собрать улики с места преступления. Вы получили этот запрос?

Он кивнул.

Программа радостно похлопала длинными ресницами.

– Для следственных действий вам подключены расширенное восприятие и пространственно-временной щуп с разрешением не меньше микросекунды и микрометра. У вас золотой сертификат, но вы два года не пользовались оборудованием. Не подрастеряли навыки?

– У лунян прекрасная память, – улыбнулся Бальтазар. – Почти как у вас.

Ромбоглазая мило улыбнулась в ответ.

– Напоследок ещё одно золотое правило… Правило ответственности, – выразительно проговорила она. – Мы в ответе за тех, кого воскресили… – Она сделала строгое лицо и договорила: – И за тех, кого не воскресили согласно договору, при условии, что исполнитель сам не является плательщиком.

«Вернер и сюда дотянулся», – неприятно удивился Бальтазар и твёрдо кивнул.

Ромбоглазая оценивающе посмотрела на него. Должно быть, то, что она увидела, её полностью устроило. Она снова мило улыбнулась.

– Меня попросили напомнить, что вы должны вытащить лицо, погибшее при вас от рук андроида, управляемого неустановленным злоумышленником. А ещё сообщить, что выставлена предельная глубина на перемещение в прошлое: в часе от терминального события.

«Врёт и не краснеет». Он кивнул.

– Всего хорошего! Удачного погружения! – мелодично прощебетала программа, похлопала на прощание глазками и, махнув ручкой, исчезла, повернувшись и шагнув в никуда.

Свет померк, перед ним вывели бегущие цифры обратного отсчёта. Бальтазар уселся обратно в кресло и закрыл глаза, слушая тихий голос оповещения.

– Вывод в точку интервала через десять, девять, восемь…

Он открыл глаза, всматриваясь в окружающий серый сумрак. Здесь и там стали проступать неясные тени, всё более уплотняясь в тёмные размытые фигуры, ощутимо дрожавшие под его взглядом. «Долго не смотри, – шепнул он себе. – Вдруг и правда затопчешь временны́е тропы». Он вспомнил девиз Института: «Бережно и быстро».

Альберт говорил, что это антинаучно, мол, прошлое нельзя затоптать. Мол, повторное погружение в тот же интервал откроет тот же самый запечатанный пласт информации для снятия слепка. Но, с другой стороны, Альберт сам не раз с горечью признавался, что ни черта не понимает в современной науке, а Институт похож на какую-то секту, сосредоточение оккультной магии, очерченной загадочными математическими знаками. Так что, на взгляд Бальтазара, нечего без надобности лишний раз перепахивать временны́е пласты: «Сохраним наше прошлое для нашего будущего».

Окружающее было в зыбких очертаниях. Пока было неясно, куда его сбросили. Институт, следуя своему девизу беречь прошлое, осторожно сканировал интервал, по чуть-чуть передавая данные наводчику, управлявшему ходом машины времени. Или же просто экономили – наводчик ведь знает, кого и откуда тащить, поэтому разберётся и так.

Кажется, он парил над какой-то улицей. Бальтазар всмотрелся, и контуры отрисовки стали чётче. Под ним стелилась широкая дорога, дальше – серая гладь пруда, а вокруг – роща с деревьями грубым грифельным наброском и дорожка через неё. Вывели его довольно точно.

Он перелетел на «то место». Вот тело убиенного, сбоку размытое тёмное пятно, видимо, труп собаки. Вокруг толкутся неясные, подсвеченные жизнью тени людей; на обочине что-то громоздкое – должно быть, по траве заехала карета скорой помощи или, скорее, труповозка. Чем дольше он разглядывал предметы и людей, тем яснее всё различал.

В это время (хотя время здесь – понятие условное) двое санитаров перекладывали тело на носилки. Спустившись до земли, Бальтазар приблизился, ощупывая взглядом восковой лик юноши. Мёртв. Чёрное тело, не ярче машины у дороги, хотя ещё и не остыл. Жизнью кипели и светились только двое стоявших рядом. Санитары болтали о каких-то пустяках, и звуки их речи летели сквозь незримого для них Бальтазара.

«Помню свою хватку на его горле, помню, как душил своими руками, как пальцами ломал кадык…» – невесело подумал он. Может, прав Вернер: вот он, безвинный страдалец, – его и воскрешай? Зачем тревожить самоубийцу? Да и какой толк от наркомана? Уйдёт в пограничное забытьё и будет сидеть на жопе в своей нирване. Сядет с удобствами на шею общества и свесит ножки – милое дело. Подкармливай его через трубочку, а не то помрёт голодной смертью, пусть и счастливой, а это негуманно. И не обществу Фома сядет на шею, а Бальтазару: «Мы в ответе за тех, кого воскресили». Не проявить ли толику благоразумия?

Мучаясь выбором, он стал продвигаться к убийству. Это походило на вытягивание из ниоткуда пронизывающей всё вокруг невидимой нити с насаженными на неё бусинами событий. Ход времени ускорился: труп собаки забросили в кузов, труповозка с телом Валеры умчалась, люди разбежались, кто-то из зевак пронёсся сквозь призрачного спасителя, обдав того обжигающим жаром жизни.

Вдруг Бальтазар почувствовал, что упёрся в вязкую преграду, перестав сдвигаться дальше по линии интервала. Временна́я нить перестала вытягиваться из вещей, всё замедлилось и остановилось. «Стой! Что я делаю? – опешил он, выскочив из тягостных раздумий. – Не туда же тяну!» Бальтазар перескочил сразу к бойне, затем сдвинулся ещё на несколько минут в прошлое.

Следовало узнать, как у него перехватили андроида. Раз за разом он прокручивал события, пока не восстановил всю картину. Вот извне пришла электромагнитная волна. Модуль управления откликнулся на зашифрованную команду и перевёл андроида в режим неотложной помощи. Вроде как к бесхозному механизму подключился сотрудник чрезвычайной службы со всевозможными правами и забрал себе управление. Фальшивый спасатель переключил всю моторику на новую линию связи, продублировал туда сенсорику, намеренно оставив этот канал Бальтазару. Решил с ним поиграть… И теперь тот всего лишь безучастный наблюдатель, на чьих глазах и чьими руками всё и совершилось.

Команду взлома андроида отправил обычный ретранслятор связи. А Бальтазар надеялся, что сигнал придёт со стороны грузовика Румана. Как было бы просто… Больше здесь ничего не выяснить.

Бальтазар сместился на пару минут назад прямо к аварии. Но ничего нового не обнаружил. Мальчик в сполохах жизни и тёмный, как камень, андроид смотрели в клубящуюся вокруг белёсую мглу. Граница неведомого. Слетать на место крушения и проследить за пилотом? Нет, время дорого. С минуты на минуту его начнут поторапливать. Он и так из Румана всю душу вытрясет и узнает, не этот ли душегуб с Валерой разделался. Не отвертится.

Бальтазар вернулся к последнему отрезку жизни Валеры. Со стороны смертельная схватка выглядела не менее жутко, чем изнутри. «Но сейчас хотя бы не своими руками…» Он с тоской посмотрел на скулившего пса, лежавшего в стороне, – недвижимый из-за перебитого позвоночника, он всё тянулся к хозяину. «Бедный пёс, наверняка ты останешься здесь навсегда, пусть ты и был предан и самоотвержен. Хотя, быть может, твой ныне мёртвый хозяин окажется из тех маргинальных чудаков, кто тащит на Луну животных, а не людей. Все про таких слышали, но мало кто их видел».

Отвлёкшись, Бальтазар пропустил