На это было сложно что-то возразить. Повисла тяжёлая пауза, а потом я тихо произнесла:
— Спасибо.
— Я же пообещал.
Вот так, как обычно коротко.
— Люблю эту песню, — громко сказал Давид, склоняясь над краешком бокала. И тут же ставя его обратно на стол. — Одолжите мне одну из своих спутниц.
Его взгляд упал на меня, и я почувствовала, как пальцы Севера сжимаются на плече крепче.
— Виктор, позволишь?
— Разумеется, — ответил он. Но потом все же добавил: — Увижу, что лапал, убью.
Все рассмеялись. Вот только мне показалось, что в интонациях его не было ни доли шутки.
Парень подал мне руку, и отвел в сторону, туда, где по полу вились клубы искусственного дыма, а музыка играла настолько громко, что приходилось почти кричать, чтобы услышать друг друга.
— Ты выглядишь так, словно тебя что-то беспокоит, — наклонившись произнес Давид. Мне нравилось, что он сохранял почтительную дистанцию. Но даже отсюда я могла видеть цепкий взгляд Виктора, как ястреб следившего за нашим танцем.
— Просто немного устала, — ответила я. — Долгий день. Много незнакомых людей.
К этому моменту большинство сидящих за столом разошлись, так что в кабинке остались лишь Виктор с Ахметом о чем-то беседуя.
— Могу спросить тебя, — решила попытать удачу я. Из всех присутствующих Давид казался наиболее адекватным и дружелюбным. — Что за конфликт произошел между этими двумя?
Парень цокнул, покачав головой.
— Думаю, тебе стоит у самого Северова спросить.
— Виктор не любит говорить на эту тему, — нашлась я, заглядывая в глаза новому знакомому. Он был гораздо ниже моего спутника, так что, в некоторой степени, общаться нам было проще.
— Это связано с тем нападением, — не особо охотливо ответил парень. — Семья Ахмета очень хотела заключить сделку с отцом Севера, и все произошло аккурат в день его им отказа. Алиевы клялись, что их семья непричастна, но что-то там мутное очень дело.
Нападение?
— Насколько я знаю, они уладили формальности. Но некий холодок с тех пор все равно присутствует.
Я посмотрела на стол. Виктора не было, зато Ахмет уверенной походкой направлялся в нашу сторону.
— Дав, девчонки приехали! — крикнул кто-то из парней за моей спиной. Давид широко улыбнулся.
— Вынужден вас оставить, — произнес он. — Иначе моя девушка сожрет меня с потрохами. — Он наклонился ближе и прошептал на прощание: — Не позволяй ему себя сломать! Ты очень красивая, Диана!
Давид ушел. Я хотела вернуться за столик, но мне преградили путь.
— А где Сев… Виктор? — насторожено спросила я, едва не запнувшись на его имени.
— Вышел позвонить. Я могу составить тебе компанию, пока его нет, — произнес Ахмет и, не спросив разрешения, занял место своего друга. Заключая мою ладонь в свою. Вторую опуская на талию. — Как тебе у нас?
— Слишком шумно, — не задумываясь ответила я. — И накурено.
От парня пахло сигаретами и виски, и я постаралась отодвинуться как можно дальше, вот только сделать это мне не дали. В его руках я чувствовала себя как в тисках.
Я не знала, как отвращение от прикосновений было связано с аварией. Но каждый раз, когда меня хотели тронуть против воли, тело кричало. Слишком много страха. Слишком много боли. Слишком много чужих рук, эту боль доставляющих.
Паника.
Я обернулась. За столом теперь сидело четверо девушек, одну из которых Давид усадил к себе на колени, увлекая в поцелуй. Трое оставшихся смеялись, склонившись над телефоном. Виктора и остальных парней нигде не было.
— Ты знаешь, я видел много девчонок Северова, и в этот раз удивлен. — Я сжалась. Сам тон, то, с каким пренебрежением хозяин клуба выплевывал слова, мне уже не нравился. — Скажи теперь честно, между нами, Диана, в чем именно ты так хороша, а? Я ощутила, как его горячая рука с моей талии опускается ниже. При этом второй он притянул меня ближе, ощутимо в себя вжимая.
Я попыталась вырваться, но не смогла.
— Не трогайте меня! — попросила я.
Но Ахмет не двигался. Зато двигались его ладони, нагло пытающиеся меня облапать. Ужас когтями впился в кожу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отпустите!
За столом все смеялись, не обращая на нас, никакого внимания. Музыка громыхала, так что его слова никто не мог бы расслышать:
— И правда строптивая…
За доли секунды я как скорый поезд пронеслась по остановкам страха, омерзения и отвращения практически до конечной, которую по приближающимся признакам уже чувствовала. Сердце заколотилось. Ладони вспотели. Пульс в голове застучал болезненным ритмом.
— Что здесь происходит? — Грубо и властно прозвучал за моей спиной голос. Еще никогда я так не радовалась тому, что Северов вернулся.
— Мы всего лишь танцевали, Виктор. Не кипятись.
Я обернулась. Непривычно темные глаза были направлены прямиком на Ахмета, будто пытаясь его испепелить. В кои то веки наши желания совпали.
То ли почувствовав, то ли услышав мой безмолвный крик, Виктор перехватил мою руку, притягивая к себе. Тут же заключая в объятья, будто защищая. Я бессильно ткнулась лбом в его грудь. Смяла рукав его пиджака, без слов прося увести отсюда подальше. От этих людей и их мерзких намерений.
Забавно, сама судьба будто играла со мной, разворачивая мою жизнь то в одну, то в другую сторону. То я бежала от Севера со всех ног, то по своей воле шла к нему в объятья.
— Диана? — как будто почувствовав неладное, спросил он.
Вот только сердце не успокаивалось. Я знала, что это паническая атака. Первая стадия. Прошло много лет, шрамы затянулись, воспоминания притупились, но стоило чему-то выбить меня из колеи это состояние накатывало словно морские волны. Не спрятаться.
— Уведи меня отсюда. Как можно быстрее, — прошептала я, позволяя утянуть за собой подальше от шумного танцпола и толпы.
«Только не здесь, — умоляла я собственное тело. — Только не сейчас». Вот только ему было наплевать. Меня бросало то в холодный, то в горячий пот. В голове стучало. Запах кальяна доводил до тошноты. И казалось еще секунда, и я просто упаду на пол и завою.
Север без лишних слов буквально протащил меня через центральные ворота, куда-то вглубь комплекса по длинному коридору. Я же не поднимала от пола глаз. Стараясь дышать глубже, повторяя самой себе, что все хорошо. Все в порядке. Хотя больше всего на свете хотелось зажмуриться, позволив слезам бежать по щекам. Признать же, что мне страшно, и я не могу это состояние контролировать, было сложнее втрое.
Самая изощренная издевка судьбы, когда тебя приносит в таком состоянии на порог к врагу. И все, что ты можешь, едва слышно, выстрадав, выдохнув, спрятав слова в собственный стон, прошептать: «Помоги мне, Вик»…
На мгновение я словно потерялась. Как будто все вокруг замерло, и ты не можешь не вдохнуть, не пошевелиться. Ты один на один с огромным, сжимающим внутренности чувством страха. Бесконтрольным, захлестывающим с головой. Чужие люди повсюду. И никто тебе не поможет. Ты одна. Одна.
— Диана, — донёсся издалека голос. Я не видела, потому что глаза мои были плотно закрыты. Дышать, только дышать. И станет легче. Обязано станет.
— Мне нужно, мне нужно… — попыталась прошептать я, хотя сама не знала, в чем именно в данную минуту нуждалась.
Открыв глаза, попыталась сосредоточиться на собственных ладонях, которые тряслись словно меня забросили в Антарктику. Постаралась уложить их на коленях, зацепиться за что-то основательное. Крепкое. Только не работало.
И вдруг чьи-то руки накрыли мои.
Я подняла взгляд и столкнулась с таким же, как у меня — испуганным. Мы смотрели друг на друга, пока Север вдруг не произнес:
— Если, мать твою, это не поможет, то не поможет уже ничего.
Его пальцы переместились к моему затылку, а потом потянули за волосы. Словно отвлекая. Заставляя посмотреть в глаза. И вдруг он спросил:
— Сколько пуговиц на моей рубашке?
Казалось бы, более неподходящего вопроса невозможно было придумать. Но он просто приказал: