Вигмар улыбнулся, не дав ответа, и это вдруг насторожило человека. Какое-то неприятное ощущение испытал он — словно муравей, жалкая букашка, смотрел на него снисходительно. Загадки человеческой души для него были всегда, как на ладони, но вот ведь незадача — старый инквизитор был не в его власти. Носитель света, как ни крути. И это злило человека еще больше.
— Ты считаешь, что она даст всем умереть? — еще раз спросил человек, но Вигмар просто закрыл глаза.
От захватившей его ненависти, человек дернулся вперед, ударяя в самую окровавленную рану. Запах паленой плоти раздался вместе с криком.
— Не даст, — простонал Вигмар, а человек отпустил руку, — это самая твоя большая ошибка.
— О, нет, — снова засмеялся человек, вытирая руку о траву, — это ты сейчас меня специально запутать пытаешься, мол все зря. Глупый человек. Думаешь я куплюсь на это? Анна — тьма. Теперь лишь вопрос времени, когда потухнет последняя капля света внутри нее.
Вигмар моргнул еще раз ощущая, как сознание медленно проваливается в небытие. Он понял все слишком поздно, но точно знал, что сейчас Анны слышит все его мысли. Как же раньше он не догадался? Ведь так долго мучали его эти непонятные отношения Анны с высшими силами. Он не сопротивлялся той тьме, что сейчас была в его разуме. Он даже узнал ее. Вигмар был спокоен — боль испарялась, а все то, что он хотел сказать дочери, она видела прямо сейчас. Видела и подтверждала — он прав. А значит у них все получится. Вигмар улыбнулся.
— Не зло, — прошептал Вигмар, прежде чем провалиться в сон.
Костер выстрелил пламенем в самое небо и тут же потух, погружая лес в полную темноту. Песня темных смолкла, а сами они тут же растворились в тумане, словно их и не было. Теперь тишину прерывали лишь тяжелые стоны больных и треск ветвей под ногами Анны и медленно идущего за ней Гилберта.
— Дитя мое, а я уж подумал, что тебе безразлична судьба всех этих прекрасных людей, — человек поднялся, отвесив шутливый реверанс перед вышедшей на поляну Анной.
— Мне, — усмехнулась Анна и сложила руки на груди, глядя прямо в глаза своему собеседнику, — пару часов назад было не плевать. Говори, что делать.
Человек цокнул языком, недовольно сложив руки за спиной.
— Так сразу? А где извечное “ты меня не получишь”? Ну же, игра только началась, а ты сразу сдаешься?
Человек знал, что Анна что-то задумала. Да и Вигмар говорил об этом, но только вот он прекрасно понимал, что стоит Анне до конца ощутить всю свою мощь, как не останется больше и малейшего шанса для света внутри нее. И тем не менее ему хотелось потянуть время, чтобы насладиться моментом поражения.
Только вот ни Вигмар, ни Анна, несмотря на то, что сдались, своего поражения не признавали.
— Они умирают, — Анна кивнула туда, откуда раздавались стоны, — тебе нужно, чтобы я как можно сильнее воспользовалась силой. Другого шанса в ближайшее время у тебя не будет. Мне же уже глубоко безразлично, что будет со всем светом, а вот что с этими людьми — пока еще нет.
— Знаешь, а мне даже нравится, что ты придумала какую-то новую игру, — сказал человек, остановившись на месте, — в этом есть что-то мое. Пусть будет по-твоему, — он вытянул руки вперед, касаясь плеч Анны, — и я даже отпущу твоего инквизитора живым в качестве подарка. Сегодня все для тебя.
Анна кивнула, уставившись на Вигмара, что все так же лежал у высохшего дерева. Она смотрела, не моргая, а кроны деревьев раскачивались все сильнее.
Гилберт рванулся вперед, но ветви в это мгновение опутали его ноги, не пуская на поляну. Он так и остался в тени, не в силах выпутаться.
— Ты можешь оставить меня с ними одну? — спросила Анна, кивнув в сторону Вигмара, — Его я не смогу спасти, но попрощаться хочу, как человек.
Собеседник Анны засмелся, потрепав ту о и без того взлохмаченным белым волосам.
— Ложь так и сочится по твоей крови, да? Не такое это и простое дело, говорить правду, когда твоя природа — обман, но и не лгать при этом. Ты еще поймешь всю прелесть, но пока — да, ты меня заинтриговала. Я оставлю тебя здесь. Будь так добра — не задерживайся, я и так слишком долго ждал, — хмыкнул человек и растворился в воздухе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ветви опали на землю, а Гилберт вырвался вперед, не решаясь приблизиться к Анне вплотную. Она менялась на глазах. Странное ощущение — перед тобой словно тот же человек, но это уже не он. По-другому двигается, смотрит. Словно злое отражение в зеркале.
— Ты отведешь их в деревню, — спокойно сказала Анна, опускаясь на корточки возле Вигмара, — они ничего не вспомнят. Будут думать, что отца задрал дикий зверь, а я уехала в город.
— Ты серьезно собираешься это сделать? — вскрикнул Гилберт, а Анна даже не подняла на него взгляда.
— Слушай внимательно, — сказала она, осторожно вытирая лицо отца, — гостей встречай, как положено их и твоему статусу. Помоги им во всем. Расскажи, все что видел, но не то, что знаешь. Пусть делают то, что должны, но не больше и не меньше. И пусть торопятся. И помни, что сердцу дорого.
— Анна…
— Ты понял меня? — Анна посмотрела на него пристально, а Гилберта словно ударили в грудь, — То, что видел, но не то, что знаешь.
Гилберт открыл было рот, чтобы ответить, но тихий шепот Вигмара заставил его замолкнуть, не начав.
— Не верь тому, что видишь, — прошептал старый инквизитор, сжав пальцы дочери — а им расскажи то, что увидел. Они сами найдут тебя. По такому следу…
— Молчи! — рявкнула Анна, и тут же зажмурилась, нервно дернувшись, — Гилберт все понял, а если не понял, то даже и лучше. А ты спи, — она вдруг улыбнулась, словно становясь прежней на пару мгновений, — все уже закончилось.
Вигмар вздохнул, словно снова собираясь что-то сказать, но рука, что все это время держала его здесь, потеряла свою хватку. Он потяжелел в руках Анны резко, опадая на землю. Гилберт и могнуть не успел, как Анна исчезла, а стоны стихли.
Люди на поляне поднимались с земли недоуменно переглядываясь. Все они были целы и невредимы, только щурились, привыкая к темноте. В голове Гилберта была полная каша, а грудь, в том месте, где Анна касалась ее, до жути чесалась.
— Гилберт, а ты как к нам? — голос Карла прервал его размышления, — Иль ты на охоту? Так тут вся животина сдохла.
— Вся, да не вся, — вздохнул Тео, кивнув в сторону бездыханного тела, — до Вигмара все же зверь добрался.
— Это не зверь, а промысел, — шикнул Карл и показал пальцем на него, утирая вспотевший лоб, — жаль, конечно, но против воли не попрешь. А ты давай, Гилберт, подсоби ка нам.
Старуха
Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми
24 июня 1440 года
Сибилла перекрестилась еще раз и поудобнее перехватила корзинку с хлебом. Несмотря на стоящую всю неделю жару, под вечер стало прохладно, и Сибил торопилась домой. Она не думала, что задержится в церкви так долго, но последнее время все больше и больше времени проводила именно там.
Почти два месяца прошло с того дня, как вся семья девушки исчезла в одну ночь. Видно поэтому и место, которое силами всей деревни приводили в порядок, Сибилла называла домом больше по привычки. На самом же деле она чувствовала, что теперь ее место среди тепла горящих свеч да под щекочущий обоняние запах ладана. После сегодняшнего разговора с Норманом, Сибила вновь серьезно задумалась уйти в монастырь. Слишком внезапно она осталась одна, хотя к этому дню ее готовили все годы. Видимо к такому нельзя быть готовой.
Понимала ли она в ту ночь, что это конец? Нет, очень маловероятно. Сибилла привыкла, что папа всегда возвращается. А Анна была больше похоже на сказочную фею, чем на злую ведьму. Последнее время Сибил все чаще вспоминала их детство под ветвями старого бука. В такие моменты на нее нападала тоска, а ноги сами вели к ключу, где била “живая вода”. И там, под журчание кристально чистого ручейка, Сибилла закрывала глаза и вновь слышала танец фей где-то на кроне сказочного дерева, смех Анны и строгий голос их матери, что так и сквозил весельем. Она скучала по этим временам.