которую упали сладкие капли смородины, вздымалась грудь третьего размера. Пётр так и чувствовал, какая она нежная и упругая, а теперь и сладкая. Он выждал паузу, дал возможность Анжеле прийти в себя от его внезапного появления, и задумчиво произнес:
— Я тебя хочу.
— Хам, — огрызнулась она и исчезла в кухне, где яростно заскребла по дну кастрюльки. Но вскоре вернулась к Петру, который облокотился о дверной косяк и закурил.
— А я тебе сейчас правду скажу, — ложка угрожающе направлена на него.
Пётр замер, понимая, что Анжела в таком состоянии, что будет сейчас говорить, как на суде: правду, одну только правду.
— Да! Поймал ты птичку и посадил её в клетку. Радуйся, кобелина. А вообще…
Она резко метнула огненный взгляд. Ложка выпала из рук. Анжела, чуть покачиваясь, подошла к Петру, вынула из его полуоткрытого рта сигарету и затянулась. Сизый дым скрадывал напряжённость на их лицах. Энжи затушила окурок и, изогнувшись, бросила во двор. Мужчина откинул прядь с лица Анжелы. Сквозняк, захлопнув дверь, скрыл целующихся от любопытных глаз. Варенье в тот вечер подгорело…
— Считай это моим свадебным подарком, — бросила Энжи вслед уходящему Петрику, который столкнулся перед калиткой с её бабушкой, вернувшейся из поликлиники. Давление у неё скакало в последнее время, как придурковатый жеребчик.
Пётр клевал носом в последней электричке, на которую едва успел: «Изморила Анжелка, страстной не в меру оказалась. Но ничего, видимо, была на взводе; есть что вспомнить».
Мысли его приятно журчали в голове ласковым ручейком, играя в сознании любовным треугольником, в который он сам себя вовлёк от слабоволия. Люди порой думают: вот главная минута в жизни, это мой любимый человек. А как сделают шаг, то уже мысли текут в другую сторону. И таких нельзя упрекать в цинизме. Просто это жизнь со всей её повторяющейся из века в век непредсказуемостью.
***
Анжела засмеялась, глянув в зеркало: вот и уехал «её» одноразовый мужчина. Твёрдо решила — больше с ним никаких встреч. А этот… «Подарок» свадебный получил, овладел бесцеремонно… и долой из памяти.
Она ни на миг не сомневалась, что не станет любовницей. Это ниже её достоинства. Но ничего, на правильный путь никогда не поздно встать.
Женщина какое-то время не испытывала угрызений совести. Но чувство самоуважения внезапно выветрилось, словно от порыва вероломного ветра осознания реальности. Чувства к Петрику подвели железную волю, сломали пополам. «Подругу я предала. Как дальше жить?» — Энжи сжала искусанные губы.
И потянулись однообразные дни сельского существования. Помогала бабушке на рассвете доить корову. Поначалу было сложно, Бурёнка недоверчиво смотрела на Анжелу огромным карим глазом из-под длинных ресничек и фыркала. Похлопав её по крутому боку, Энжи отправлялась на железнодорожную станцию, где работала буфетчицей. Словно робот, сдавала выручку, принимала товар, отшивала пьяного грузчика, и так изо дня в день. А поскольку покупателей мало, в основном смотрела на проходящие поезда и думала о тех, кого они уносили. Мысль, что жизнь теперь и её увлекла чередой скучных, но таких понятных будней, заставила выровняться пульс, и улыбка тронула губы плавным изгибом.
Не верилось, что месяц тому назад было всё подвластно. Сейчас мир будто притормозил на повороте, уравновешивая ритм недавнего прошлого. «Счастье нужно отрабатывать, как оброк. Даже если его уже нет рядом», — вспомнила она слова матери, в сердцах брошенные давно, ещё в первую молодость Анжелы. Какие её годы, ещё все наверстает, она же творец своей жизни, да и не только. Без Токорежа резче и быстрее приходило понятие содеянного и осмысление поступков. Раньше она творила чудеса, а теперь сама надеялась на чудо.
За всё нужно платить. А иногда кровью или честью.
Глава 20 Анжелу преследуют в селе, пристают. Она на лодке бежит за границу
Какой бы спокойной ни казалась жизнь в селе, деревенский уклад со всей своей размеренностью не изгладил Петра из памяти. Да и как можно было забыть о том, что развлеклась с женихом подруги перед свадьбой? Разве та правильно поймёт «свадебный подарок»? Подумает, если узнает, что ей жених изменил всерьёз. Анжела потеряла голову. Новая селянка, за раскатыванием теста для пирожков, спорила сама с собой. Временами, когда она увлекалась, то угрожающе размахивала скалкой. Внутренний голос гаденько нашёптывал:
— Идиотка, тобой воспользовались. Справили в тебя естественную нужду.
— Ну, Петрик рисковал свадьбой, приехав сюда. Значит, он знает, что я не расскажу Кате. Он мне доверяет! — парировала Анжела.
— Он никогда не позвонит.
— А зачем? Разок было занятно, не залетела, и на том спасибо.
Да, можно сказать, случай помог. Защекотало что-то ноздри исполнителя, и тот, чихнув в самый ответственный момент, дёрнулся так, что всё драгоценное содержимое пронеслось мимо, только слегка обрызгав девушку.
— Значит, признаёшь, что его потуги были убогими? Глаза как он пучил, помнишь? А как он быстро утомился? — внутренний собеседник ерничал.
— Было прикольно. Размялась, а то ноги устали и поясница затекла, пока стояла над кастрюлей с вареньем.
— Кстати! — пискнул внутренний голос, довольный, что Анжела подарила ему аргумент. — Всё утро собирала ягоды, а труд в итоге испорчен.
— Это мелочь по сравнению с тем, что, оказывается, я могу так завести мужика, что он припёрся сюда на электричке.
— Вспомни, что теперь местные придурки прохода не дают.
— Вот это действительно проблема. Дунька, стареющая сплетница с соседнего участка, приметила Петрика, да и принялась распускать про меня гадкие слухи. Дрянь, все её пергидролевые космы выдернула бы, но даже смотреть на неё противно. А мужикам только и надо было дать повод, чтобы доконать меня.
Сменщица Анжелы в буфете Авдотья Кирилловна претендовала на роль богемной особы сельского разлива. Ярко накрашенная вне зависимости от времени суток, она, словно змея за потенциальной жертвой, пристально следила за вновь прибывшей. Когда Анжела отказалась прийти на очередные посиделки в безумном розовом домишке Дуни (Анжелу не привлекали песни под баян, водку и домашнюю перебродившую наливку, два курса университета мешали), та перестала с ней здороваться, только щурясь при встрече, точно затаившаяся в засаде хищница. Наконец, она нашла способ отомстить: нашёптывает соседям несусветные бредни. Например, что за отдельную плату новенькая