Серьезнее, чем после лондонских взрывов в июле 2005-го[19]. Участвует в ней не только британская полиция, и у всех есть свое мнение, кто же стоит за атаками, – я слышала много разных теорий. Но в одном мы все согласны – лишь в одном – это была изощренная атака изощренной террористической группы. – Она перевела взгляд с Фэйми на Сэма, с Сэма на Софи, а затем снова на Фэйми. – Так что вряд ли тут дело в Хари, который пишет послания лимонным соком. – Фэйми хотела что-то сказать, но Хантер остановила ее взмахом руки. – И раз уж вы здесь, я должна сказать вам еще кое-что. – Хантер смотрела в потолок, словно ища слова. Фэйми напряглась. – Что бы вы сказали тем, кто критикует вашу работу? Тем, кто утверждает, что в прошлом, после одного из терактов, вы использовали не самые надежные источники?
Фэйми почувствовала руку Сэма, пытавшегося ее удержать, но смахнула ее.
– Что бы я сказала, детектив Хантер? Господи, вы серьезно? – Фэйми заставила себя сохранять спокойствие и сделала глубокий вдох. – В любой крупной организации есть распри. Соперничество. Ревность. У вас наверняка так же. Например, вы можете ненавидеть констебля Милна. Начальство может считать его невыносимым придурком. – Она посмотрела на Хантер в поисках подтверждения своих слов, но никакой реакции не заметила. – В «АйПиСи» то же самое. И касается как профессиональных, так и личных моментов. Вы, очевидно, разговаривали с Джейн Хилтон, которая ненавидит меня и копает под меня со времен Пакистана. Она ошибалась тогда и ошибается сейчас. Как была сукой тогда, так ею и осталась. Вот и все.
Хантер ждала продолжения, но в конце концов кивнула:
– Понятно.
Сэм наклонился вперед.
– Послушайте, – сказал он. – Фэйми, должно быть, следовала другим… более неординарным путем, чем Джейн Хилтон. Но Пакистан? Вы же должны знать, что там она все делала правильно. Ее репортажи были безупречны.
– Понятно, – снова неуверенно кивнула Хантер, заглядывая в свои записи.
– Итак, – сказала Фэйми, – Боксер-стрит.
– Ладно. Я наведу справки.
– А именно? – спросил Сэм.
– А именно, мистер Картер, что я наведу справки. – Она положила ручку и посмотрела на Сэма. – Вас это устроит?
– Боже мой, вы невыносимы, – сказал Сэм. – Не стоило нам к вам приезжать, но мы, знаете ли, подумали, что вас заинтересует террористическая угроза. Что ж, детектив Хантер, нам дело кажется перспективным, и мы будем расследовать его соответствующим образом. В репортажах ваше имя, само собой, упоминаться не будет. – Он поднялся.
– Это была угроза, мистер Картер? – Голос Хантер был по-прежнему спокойным.
– Если моя работа представляет собой угрозу…
Детектив-констебль подняла верх обе руки:
– Хорошо, я вас поняла. Мне стоило выразиться точнее. Мы съездим на Боксер-стрит, узнаем про Хари Роя. – Она снова посмотрела на Сэма. – Я свяжусь с полицией Уэст-Мидлендс. Но вы должны понимать: когда работают антитеррористические подразделения, разведка и скоординированные международные полицейские силы – мы оказываемся на периферии.
– Допускаю. Но Хари может оказаться в чрезвычайно опасном положении, если то, что он сообщил нам, верно…
– Мистер Картер, вы сейчас указываете, как нам делать нашу работу, – перебила Хантер.
Сэм коротко кивнул:
– Прошу прощения, мне не стоило этого делать. Просто «узнаем про Хари Роя» едва ли звучит как срочное дело.
– Общение через объявления в «Телеграф» тоже не кажется таким уж срочным, – заметила Хантер.
– Если только это не единственный безопасный способ, – вставила Фэйми.
Хантер провела линию в блокноте.
– Согласна. Дайте мне минутку. – Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Фэйми, Софи и Сэм переглянулись.
– Как вы думаете, она действительно сейчас отправит кого-то на Боксер-стрит? – спросил Сэм.
– Или пошла пописать, – сказала Фэйми. – Одно из двух.
Сэм бросил взгляд на сумку Софи:
– А ноутбук? Какой план с ним?
– Никакого, – сказала Софи.
Сэм начал было протестовать, но Фэйми коснулась его ладони.
– И никаких лекций, Сэм.
– Лекцию я и не планировал, – возразил он, – но хотел напомнить…
– И никаких напоминаний. Никаких советов. Ничего такого.
Сэм откинулся на стуле с видом проигравшего.
В этот момент в комнату вошла Хантер.
– Я передала вашу информацию дальше, спасибо. Поговорила с коллегой из департамента Уэст-Мидлендс. Но вы же хотели поговорить о чем-то еще кроме записки?
Сэм и Фэйми оба повернулись к Софи.
– Ладно, моя очередь рассказывать, – сказала девушка, теребя кожаный браслет. – Я не думаю, что это имеет большое значение, но я тоже встречалась с Сетом Хуссейном. И сталкивалась с Амалем.
Хантер выпрямилась – слова Софи ее заинтересовали.
– Вы сталкивались с Амалем Хуссейном? – недоверчиво спросила она. – Сколько раз?
– Кажется, пять.
– Ждите здесь.
Хантер снова вышла, но на этот раз оставила дверь открытой.
38
Хантер вернулась с детективом Милном – раскрасневшимся и без пиджака. Он сел на ее место, а она прислонилась к стене.
– Расскажите мне об Амале Хуссейне, – попросил он, вытирая лицо платком.
Софи сложила руки на коленях.
– Ну, – начала она, – на самом деле нечего и рассказывать. Я встречалась с ним только в квартире Сета, и после моего прихода он надолго не задерживался. Мы могли обменяться парой слов – как дань вежливости, понимаете, – а потом он уходил.
Повисла пауза. Милн и Хантер ждали продолжения рассказа.
– Вот и все, – Софи пожала плечами.
– Как он выглядел, мисс Арнольд? – спросил Милн. – Когда вы были там, каким он вам показался?
Софи снова пожала плечами:
– Тихий. Осторожный.
– Он нервничал? – предположил Милн.
Софи кивнула:
– Возможно, да.
– А как вел себя Сет, когда вы оказывались втроем?
– Немного напряженно. Он, кажется, радовался, когда Амаль уходил. И точно становился расслабленнее.
– Он говорил о брате?
– Нет, никогда.
Милн повернулся к Фэйми:
– Мисс Мэдден, вы говорили, что никогда не встречали Амаля, что он никогда не был в квартире Сета одновременно с вами. – В ответ Фэйми только кивнула. – И, простите за уточнение, ваши отношения закончились до того, как мисс Арнольд начала встречаться с Сетом Хуссейном?
«Я знаю, что это всего лишь вопрос, – подумала Фэйми, – но прозвучало так, будто мы шлюхи».
Она закусила губу и снова кивнула.
– Понятно. Мисс Арнольд, Сет когда-нибудь обсуждал с вами политику? – продолжал Милн.
– Да, конечно. Все время. Он постоянно участвовал в различных акциях и кампаниях. Защита прав человека и гражданских свобод в Египте была его страстью. Он поддерживал множество контактов.
Милн хмыкнул:
– Один брат – пацифист, а другой террорист? Странно, не правда ли?
Софи вздрогнула.
– Пацифист? Нашли тоже слово! Борьба за демократию в такой стране, как Египет, не имеет ничего общего с пацифизмом. Это не какая-то хипповская чушь или миротворческая деятельность.