— Признайся честно, Солнце, зачем ты это делаешь?
Все, о чем я думала в этот момент, как помочь Пашке. А его секрет я не имела права выдавать даже подруге. Я не успела придумать оправдания, лишь попросила:
— Я обещаю, что расскажу тебе потом. А пока...Ни один человек не должен об этом узнать. Ты слышишь меня, Лесь.
Конечно, причин сохранять секретность ради Севера у меня не было, но после случившегося мне не хотелось его подводить. Как будто мне открылась часть его жизни, которая недоступна многим, а вместе с ней пришло осознание ответственности. Теперь все происходящее я воспринимала как работу, и плевать, что мне так не повезло с работодателем.
— Ты закончила? — Север протянул руку к своему смартфону.
— Все пока, — спешно попрощалась я, и выключила газ. А Северову скомандовала: — Давай за стол.
Обернувшись, он удивлённо вскинул брови.
— А ты оказывается умеешь готовить?
Я махнула в его сторону лопаткой.
— Ну разумеется. А как по-твоему простые смертные вообще в своих убогих хибарах выживают?
Северов промолчал, нагнулся, недоверчиво разглядывая стоящие на столе гренки и салат так, словно я могла крошеных стекол внутрь подбросить. Но все же сел.
— Приятного аппетита, — поставила я перед ним тарелку с омлетом, куда добавила грибы, томаты и бекон, найденные в холодильнике. И сама приземлилась на свободный стул напротив. Север посмотрел на меня крайне недоверчиво, но наколол кусочек и медленно прожевал.
— Я впечатлен, — произнес он, спустя минуту. — Если честно, максимум на что рассчитывал — кофе и бутерброд.
Я хмыкнула:
— Там столько продуктов в холодильнике. Куда их? Не выбрасывать же.
Кот потёрся о мои ноги и я незаметно спустила ему кусок со своей тарелки.
— Итак, возвращаясь к карточкам, — начала я, просто чтобы создать видимость разговора, — если весь преподавательский состав в курсе, что же сказал мой тренер, узнав, что его лучшая шпажистка оказалась наркоманкой.
Север помотал головой, жуя.
— Они думают, ты просто заболела.
— Ах вот так.
Опершись локтями на стол, я стащила из чашки с салатом ломтик болгарского перца и принялась хрустеть. Север промолчал, но видно, как внутренне скривился от того, что я ем руками.
— А как же справка?
— Уже сделана.
— Ты посмотри, Снежок, все у него схвачено.
— Разумеется, — произнес он, недовольно глядя на то, как я с аппетитом жую, а потом, не вставая со стула, отклонился назад, достал из сушилки вилку и протянул мне. — Пожалуйста.
— Боишься, я тебя на ужине опозорю? — сильнее растягивая губы в ухмылке, произнесла я и довольно облизнула палец. — Ах, как не воспитанно! Как некультурно!
Север покачал головой.
— Не боюсь. Но больше так не делай.
Я хмыкнула:
— Что тогда означает твое «пожалуйста»?
Он нахмурился.
Довольная произведенным эффектом, я встала, решив, что в салате не хватает перца, снова стащила из тарелки теперь уже огуречный ломтик и, не удержавшись, покрутила перед лицом Северова. Хотела было развернуться, но он схватил за запястье и строго произнёс по словам, глядя в глаза:
— Оно означает: «Пожалуйста, не провоцируй меня, Диана» — Наклонился, и все также не отрывая взгляда, съел из моих рук. Едва не откусив пальцы. Потом вложил в мою руку вилку, отвернулся и, как ни в чем ни бывало, продолжил завтрак.
А я так и застыла, не двигаясь.
«Безумие заразно», — в очередной раз предостерегающе прошипел разум, и я на всякий случай потерла ладонь о шорты, надеясь, что смогу пережить сегодняшний вечер.
Глава 35 - Будущая жена
— Это все не годится! — возмущался Север, перелистывая словно страницы, разложенные платья Старостиной. — Здесь вообще есть что-то для приличного общества? Что-то не напоминающее пачку?
— Слушай, может он в своем шкафу в таком случае пороется? — злобно прошептала мне Леся. В слух же сказать решилась только: — Я привезла все, что было.
— Вот, это кажется, подойдет. — Он вытащил черное платье футляр по колено и приложил ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Леся не сдержалась:
— Я в нем ходила на похороны папиной тетки.
— Прекрасно. То, что нужно, — заключил Северов, посмотрел на часы и добавил: — На все полтора часа. Я буду ждать внизу. — И вышел из комнаты.
Когда за ним наконец закрылась дверь, я выдохнула. Показалось, Леся тоже.
— Каждый раз, когда он на тебя смотрит, у меня мурашки по коже, — сказала она.
— О, к этому привыкаешь, поверь. Давай лучше займемся делом. — Я полезла в чемодан, чтобы достать оттуда кейс с косметикой, и Леся принялась за работу.
В моей старой школе парни часто шутили, что я ни больше ни меньше парень свой. И я даже привыкла к этому. К штанам, кедам со сбитыми носами и кепкам. Разбитым коленям и дружескому похлопыванию по плечу. Я держалась за этот образ сколько могла, теперь же казалось сама жизнь едва ли насильно принялась из меня его вытравливать.
Время шло. Я размяла затекшую от долго сидения шею и плечи.
— Ну сколько еще?
— Сейчас. Потерпи. Раз уж тебе предстоит попасть в змеиное логово и весь вечер слушать «невыносимого и ужасного», то ты хоть выглядеть должна на уровне, — произнесла Леся, нанося на мое лицо широкой кистью пудру. А потом зажала между зубов кисточку потоньше и прошепелявила: — Не верти головой.
— На уровне, говоришь? — подняла я взгляд, за что тут же была удостоена шлепка кистью по носу. — Ладно, ладно.
Когда мне наконец разрешили посмотреть в зеркало, я поняла, почему стоило так долго терпеть. Мои волосы Леся слегка подкрутила плойкой, и теперь они тяжелыми прядями спадали ниже плеч. Макияжем же сделала акцент на глазах, глубоко подведя их черным, а губы не тронула.
— Яркая помада создана для того, чтобы привлекать мужское внимание к губам. Так говорят психологи. Ты же не хочешь, чтобы тебя сегодня целовали? — спросила она. Я в ужасе помотала головой. — Вот и я о чем.
«Благо платье закрытое», — подумала я, принимая из рук подруги футляр и скрываясь за дверцей ванной комнаты. Ворча себе под нос, разделась и только достав наряд, поняла, в каком бреду была, когда на него согласилась.
— Почему ты не сказала, что на нем нет спины? — выкрикнула я, выглядывая из-за приоткрытой двери. — Это же похороны, Старостина! Как можно было явиться на кладбище в таком?
Леся лишь пожала плечами.
— Я надевала сверху пиджак.
Час от часу не легче!
— Ну почему ты все время пытаешь вырядить меня во что-то подобное?
— Хочу тебе напомнить, что не я выбирала наряд.
И пока я влезала в узкое платье, пытаясь справиться с застежкой, Леся поставила передо мной туфли на каблуке. Столь же тонком и хлипком как мое самообладание.
— Давай, у нас уже времени не осталось, — она помогла с обувью и, выпрямившись, — теперь я была на пол головы ее выше, — обхватила за плечи. На ее лице проступила смесь материнской заботы с опасением. — Ты уж поосторожнее с ним, ладно?
— Обязательно, — улыбнулась я.
Леся расплылась в ответной улыбке, стиснула меня в объятьях на прощание и открыла дверь. Я выдохнула. Ну что ж, вперед. И, держась за перила, медленно спустилась по лестнице.
Север сидел в полоборота, рукой с часами на запястье подпирая щеку. Ногу забросил на ногу, деловой. Я против воли улыбнулась, подходя ближе.
Вырядился в какие-то до невозможности понтовские, но стильные шмотки, которые я не видела на нем даже в академии. А запах… справедливости ради, запах мне нравился.
Услышав шаги, Север встал. Подхватил трость, окинул меня взглядом с головы до ног. Слишком долгим. И мной овладело странное чувство. Что-то среднее между предвкушением и нервной дрожью.
— Идем? — спросила я, вдруг почувствовав себя в его присутствии неловко. Пытаясь понять, что со мной?
Ведь я точно знала, каково это Севера ненавидеть. Каково презирать, сгорать от злости и обиды, и даже бояться. Вот только неловкости и смущения никогда не было в том списке.