Адель рассмеялась.
— Спасибо, солнышко, — она вдруг наклонилась и обняла Полину так тепло, даже не обратив на ее слова внимания.
«Спокойно. Никакой паники. Она все равно не поняла».
— Меня зовут Аделия, — произнесла девушка. — А тебя как?
— Полина, — просияла сестра. — Но я сразу догадалась, кто ты.
— Идем, Поль, — попытался увести ее подальше, вот только сестра решила спустить контрольный, в голову:
— У Антона в телефоне целая папка с твоими фотографиями!
Глава 32 - Белые тюльпаны
АДЕЛЬ
— Они не твои, — выпалил Антон так резко, словно сам факт простой детской ошибки его каким-то образом оскорбил. — Это просто фотографии. Разных девушек.
На самом деле я знала, что нравлюсь ему. Я нравилась многим. Это было неизбежно. Уже в шестнадцать я завоевала гран-при и корону на городском конкурсе.
— Она не просто так получилась такой красавицей, — почти с самого детства повторяла мама, улыбаясь отцу.
Я привыкла нравится. А Тони обычный парень. Хотя и мой друг. Ничего удивительного.
Он откашлялся в кулак и бросил слишком резко:
— Давай, быстро в машину.
Девочка недовольно засопела, помахала на прощание подружкам и полезла на заднее сидение. Чтобы ее поддержать я тоже решила сесть сзади.
— Ты с нами поедешь? — спросила Полина. Каждый раз, когда она улыбалась, забавно морщила нос. И этот жест так напоминал ее брата, что я не смогла сдержать ответной улыбки.
— Да, если вы не против.
— Конечно же нет! Да, Антон?
— Да, — буркнул ее брат спереди.
— А может Адель останется на ужин? Адель, ты останешься? — своей маленькой ладошкой она схватила меня за руку.
Ну как тут не попасть под эти чары?
— Я думаю, она занята, Поль, — ответил Тони, встраиваясь в поток машин на дороге.
— Ну пожалуйста.
— Полина!
Девочка тут же притихла. Видимо зная, что спорить со старшими нельзя.
Я посмотрела на часы. Виктор все равно вернется не раньше полуночи. Почему бы не поужинать? Все лучше, чем в одиночестве. Тем более детские глаза светились таким азартом, что я просто не могла отказать.
— Если приглашение все еще в силе, я с радостью, — ответила я.
Антон обернулся:
— Ты не обязана.
— Я хочу.
— Ура! — разнесся по салону радостный визг.
— Только надо бы в магазин заехать. Не удобно с пустыми руками.
— Брось. Что мы во дворец на прием что ли? — пробурчал Антон. — И вообще это плохая идея.
— Тош, ну пожалуйста. Давай возьмем вкусняшек, — сконфуженно пролепетала Поля.
Крепче сжав детскую ладошку я протянула:
— Да, Тош, я тоже хочу вкусняшек, — кивнула я на круглосуточный магазин, в котором ютилась крошечная булочная. Зная, что перед двумя женскими взглядами, Антон не сможет не капитулировать. И конечно же он протянул: «Ладно».
— Я припаркуюсь, а вы пока идите, — произнёс Антон, а Поля, уже отстегнув ремень, взяла меня за руку.
Мы вышли из машины, но направились не к центральным воротам. Девочка нырнула куда-то под ветки рядом с домом, сворачивая на узкую тропинку, и мне ничего не оставалось, как следовать за ней.
— Куда мы? — окликнула я ее, оглядываясь по сторонам. Понимала, мы где-то снаружи западного крыла поместья, но вокруг росло столько деревьев, что если бы не фонари, освещающие весь двор, видно ничего бы не было.
— Это самый короткий путь.
«Почему не пойти через ворота?» — хотела спросить я, но Поля, словно прочитав мои мысли, ответила: — Через хозяйский дом проходить можно только Антону и маме.
Шустро перебирая ногами, Полина вела меня вперед, пока мы не вышли к небольшому домику, стоящему совсем неподалеку от особняка Виктора. Я огляделась. Надо же, столько раз я выходила на задний двор, но не видела, что вдалеке располагаются хозяйственные постройки. И уж тем более не думала, что здесь люди живут постоянно.
Деревянная дверь отворилась, и на пороге показалась хозяйка. Я сразу поняла, кто она. Антон был так сильно похож на мать, что спутать было невозможно.
На секунду женщина растерялась, а потом скомандовала дочери:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иди в дом.
Несмотря на строгость, у мамы Антона было крайне нестрогое лицо. Круглый овал, мягкие кисти и руки, и взгляд такой спокойный, разве что немного встревоженный — по-матерински.
— Прошу прощения. Надеюсь, она не доставила вам неудобств.
По-видимому, она решила, что девочка заблудилась или, вопреки запретам, вошла в дом, а я ее привела.
— Мам, — потянула Полина за юбку.
— Нет, нет, — попыталась улыбнуться я. — Полина ни при чем. Я просто так пришла. Сама. С Антоном. Он остался машину припарковать.
На лице хозяйки дома застыло опасение. Наверняка она знала, кто я.
— Вот, это вам, — протянула я зажатый в руке пакет с пирожными. — Мы по дороге купили. К чаю.
— Мам, Антон сам ее пригласил, — затараторила Полина. — Проходи, Адель, проходи.
— Да? Проходите. Конечно, — вышла из оцепенения женщина.
Я неуверенно вошла внутрь, чувствуя сладкий аромат домашней выпечки. Дом был не большим, но уютным. Немного старомодным, словно вынырнувшим их прошлого столетия. Низко висящие желтые лампочки освещали комнату. Так удивительно и одновременно странно было находиться по другую сторону особняка. Как будто в другом мире. Крохотном, тесном, но я не могла сказать, что мне не нравилось.
Ощутив поток сквозняка со спины, я обернулась. Хлопнула дверь. Вернулся Антон. Полина ускакала в свою комнату. Хозяйка тут же скрылась в кухне, принявшись накрывать на стол, а мы остались стоять посреди коридора, глядя друг на друга. Он по привычке потянулся к лицу, но вдруг не стал снимать очки.
Дом. Он оказался дома. И то, что не позволил себя такую открытость лишь говорило о том, что ощущал меня чужой.
— Я знаю, тебе неудобно, — попыталась извиниться я. — Если хочешь, я могла бы уйти. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным…
— Адель…
Мы смотрели друг на друга пару секунд, пока кто-то не подергал меня за рукав.
— Да… — я опустила взгляд, обнаружив, что Полина, улыбаясь во весь рот, на меня смотрит.
— Ты совсем не слышала? Я говорю, идемте чай пить, — покачала головой девочка.
— Прости, я… видимо, и правда.
Дверь кухни открылась. Изнутри повеяло запахом тушеного рагу и свежего хлеба.
— Проходите, пожалуйста.
Мы разместились вокруг небольшого стола так, что если встанет один, никто не сможет больше выйти из комнаты. Кухня была по настоящему крошечной. В центре стола высилась стопка тарелок и небольшой казанок тушеных с мясом овощей. Брусочками нарезанный хлеб лежал рядом.
Было видно, мама Антона чувствовала себя неуютно в моем присутствии. Она то и дело дергала за край фартука, как будто желая что-то сказать, но не осмеливаясь, впервые заставляя меня задуматься о правильности спонтанного решения заявиться в чужой дом почти без приглашения.
— Адель, вы будете ужинать? Если необходимо я принесу с кухни. Там сегодня медальоны из телятины и...
— Мам, — словно готовый под землю провалиться, протянул Антон. Вместо ответа перед ним приземлилась тарелка, полная рагу.
— Нет, нет, ничего не нужно. Только чай, — попросила я.
А Полина, ничего не замечая, принялась тараторить:
— Адель, а ты придешь к нам завтра? Завтра выходной и мне не нужно в школу. И мы могли бы…
— К сожалению, я не смогу, — слова, что я произнесла дальше вдруг даже мне показались жутко неуместными. — Улетаю в Париж.
Повисла напряженная тишина.
— Ух ты, — снова вывел всех из оцепенения детский голосок. — Там Диснейленд есть.
— Точно, — щёлкнула я ее по кончику носа. — Ты все знаешь.
— Мы с Антоном по телевизору смотрели. Там и Замок Спящей красавицы, и Пиратский корабль, и Горки. А ты пойдешь?
— Вряд ли. — Не говорить же ей, что взрослые не ходят на горки. Да и Виктора с трудом можно представить рядом с замком принцесс. — Я, Поль, по делам. Взрослым и скучным делам.