— Где я? — вдруг спросила девушка. Тут холодным потом окатило уже мою спину.
— В безопасности, — ответил я, тут же упрекнув себя за самый глупый ответ. — У меня… в шкафу.
В заплаканных глазах вдруг заскользило понимание. Она обернулась, осматриваясь.
— Боже, Север, — вдруг проговорила девушка, словно вынырнув из забвенья, и начала сползать вниз. Хотя, казалось, ниже вроде некуда. Будто собиралась потерять сознание.
Я поднялся на ноги, не зная куда кинуться.
— Справимся.
Не знаю, почему я сказал именно так. Не «мы справимся». Но все же.
— Давай, помогу, — протянул я ладонь. Без толку. Обхватив себя руками, она закрыла глаза, прислонившись головой к деревянной дверце.
Недолго думая, я достал из комода сухое одеяло и чистый комплект одежды, а потом поднял Диану на руки. На удивление, она даже не противилась. Скорее всего потому, что была полностью без сил. Толкнув дверь плечом, осторожно спустился по лестнице. Девчонка всхлипнула. Какая она оказалась маленькая. Напуганная. Все это так не вязалось в тем образом девочки-войны, с которым я столько боролся. И я прижал ее крепче.
Спальня была разгромлена. Оставалась только гостиная, где единственным местом, на котором можно устроиться был крошечный диван. Узкий и не раскладывающийся. Впервые я жалел, что в этой квартире так мало мебели.
— Поспи, ладно, — устало прошептал я, опуская ее на мягкое сиденье. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы все убрать, но, посмотрев в окно, добавил мысленно: «Уже завтра». Часы показывали семь, но на улице было так темно, словно ночь давно наступила.
— Нет! — Диана вдруг вытащила руку, схватив меня за запястье. Казалось, сама испугалась тех слов, что случайно с губ сорвались. — Останься, — вдруг попросила она, крепче сжимая пальцы.
Я опешил.
Разве можно подтоговиться к такому? К потоку соленых слез из глаз, словно у затравленного олененка. К трясущимся губам. К панике. Но больше всего пугало другое. Пустота, зияющая во взгляде напротив.
Диана всегда светилась, как горящий в темноте прожектор. И как бы больно не падала, он никогда не гас, словно раз за разом доказывая, света хватит каждому. И вот, будто иссяк. Ведь ничего не вечно, и даже солнце может потухнуть. Я просто не мог позволить этому случиться.
— Ты не должна ни на кого полагаться, — хотел по привычке прошептать я. Потому что именно так меня научили. Сама жизнь. — Вставай и иди вперед! Как бы плохо не было!
— Пожалуйста, — попросила она, заглядывая мне в глаза своими, заплаканными, размером с блюдца. — Обещай, что останешься.
И я тихо произнес:
— Обещаю.
Все также, не размыкая рук, опустился рядом, и она неосознанно прижалась к моему боку, будто прячась от всего мира в поисках защиты. Я провел рукой вдоль ее спины, привлекая ближе, закрывая ото всех. Ее глаза были зажмурены, а губы случайно коснулись рубашки на груди. Оставив смазанный поцелуй. Прямо над сердцем.
Спустя какое-то время ее дыхание стало спокойным и тихим. Глухо вибрируя в темноте. А я закрыл глаза и слушал. Впервые зная, что не усну. Меня самого штормило. Ведь самая бесстрашная девушка академии, свернувшись клубком, искала покой в руках того, кого должна по определению ненавидеть и бояться.
— Ладно, завтра разберемся, — произнес я, хотя Диана уже не слышала. А потом незаметно, касаясь губами волос, вернул поцелуй.
Глава 31 - Полина
СТРАЖ
— Будь другом, займи Адель чем-нибудь. Я не могу приехать.
Я буквально чувствовал, как в спину, между лопаток, кто-то (одна белобрысая сволочь, зовущаяся моим лучшим другом, конкретнее) втыкает нож.
— Что-то случилось?
— Тут… авария.
Я потёр глаза, сжимая переносицу. Сжимая зубы, губы и пальцы на телефоне добела.
Север солгал.
Почему? Я не мог ответить. Он всегда посвящал меня во все свои дела, и не ясно, что могло стрястись сегодня.
— Ладно, придумаю что-нибудь, — пробурчал я, успокаивая себя: «Не злись. Не рычи. Будь нормальным, твою мать!» — Я могу взять машину? Надо просто Полину из школы забрать, а то там после дождя развезло все на дороге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Возьми запасную отцовскую. Ключи в верхнем ящике комода. В кабинете, — ответил он и ту же добавил, издевательски хмыкнув: — Уваров, после всего, что между нами было, мог бы уже не спрашивать. Знаешь же, все мое — твое.
Я посмотрел на ожидающую новостей Адель. «Не все, брат. Ох, как не все».
Отвернулся к окну, презирая себя за мысли. «Разве друзья так поступают? А братья?» Мысль отвратительная.
Снова стиснул зубы, а потом положил трубку.
— Ну что? — сжимая пальцы, нетерпеливо спросила Адель.
Пока я говорил, мы с ней переместились в обставленный мебелью из красного дерева кабинет. Порывшись в верхнем ящике, я достал ключи от черного БМВ. В отличие от Севера, его отец всегда предпочитал машины покрупнее. И ответил:
— Там авария. Трубу прорвало. — Посмотрел на девушку, спокойная и уверенная, пусть и с мелькнувшей грустью в глазах, в этой обстановке она смотрелась настолько органично, что даже мысль, вырвать ее из этого мира казалось бредом сумасшедшего. — Ему придется задержаться.
Взгляд Адель померк. Больше всего на свете мне хотелось поднять руку и погладить ее по щеке. Или просто прикоснуться, чтобы утешить.
— Но завтра у нас билеты на самолет. Надеюсь, он помнит.
— Мы говорим об одном и том же Северове?
— Ты прав, — одернула себя Адель тихо. — Это было глупо. Глупо, да. Просто я давно эту поездку планировала, сама выбирала места и апартаменты, так что немного переживаю.
— Ясно. Но… если хочешь, можешь съездить со мной за сестрой в школу. Это не Париж, конечно, — пожал я плечом. — Но тоже ничего.
Вот же недоумок! До чего же глупо все это выглядело. Красноречие — не твой конек, Уваров. Но Адель, широко улыбнувшись, ответила:
— Почему нет. Все лучше, чем бесцельно сидеть дома.
К школе мы приехали рано. Двор казался пустым и по осеннему унылым. Машин вокруг не было, хотя здесь вообще редко кто забирает детей на машине. Так, что я припарковался прямо напротив входа.
— Еще минут пять-десять, — сказал я, вытащив телефон и посмотрев на часы.
— Я не тороплюсь, — улыбнулась Адель, а потом вдруг добавила: — Не знала, что у тебя есть сестра.
— Да, Полина. Ей восемь. Просто в доме она обычно не появляется. Так что…
— Где ее отец?
— Ай, — отмахнулся я. — Долгая история. По крайней мере рассказывать ее дольше, чем этот ублюдок в нашей жизни присутствовал.
— Мне жаль.
Мне тоже.
Больше всего, что в том возрасте я был не достаточно силен, объяснить: тот, кто хоть пальцем обидит мою семью — встретится мордой с моим коленом. А мудак лишь отхватил между глаз. Еще легко отделался. Пусть у меня и был поставлен удар почти с детсва, но как много может сделать тринадцатилетний пацан против взрослого мужика?
Адель дотронулась до моей перемотанной пластырем руки, лежащей на коробке передач. Лишь на секунду. Ее привычка. Почти как у Макса, просто показать: «Я здесь. Рядом». Я поймал взглядом ее светлые глаза и торопливо отвернулся.
Судя по всему, прозвенел звонок, потому что школьные двери распахнулись и во двор потоком устремились дети.
Сестру я увидел сразу. Удивительно, но за пару месяцев она выросла еще больше. Остановившись, принялась ловить падающий с неба лист, а я, улыбаясь, наблюдал за ней.
Адель подошла и встала рядом. Полина покрутила головой, но увидев меня, восторженно выкрикнула друзьям:
— Смотрите, это мой брат! Вернулся!
Разбежавшись, она врезалась в меня и повисла на руке, как маленькая обезьянка.
— Привет, — поздоровалась Адель.
Полина слезла с моих рук и задрала голову наверх, ее внимательно разглядывая. А потом восхищенно выдохнула:
— Ого, а ты даже красивее, чем на фото!
Я весь напрягся. По спине побежала капля холодного пота, а сердце подскочило так, словно вознамерилось пробить сразу черепную коробку.