воздухе, всё такое же послушное, как и прежде, и он, приземлившись уже за лучами, плавно перекатился через спину и оказался на ногах. «Ты меня достал!» — обратился он к «Кокону», но тот не ответил. Впрочем, Михаил и не ждал. И опять бег по петляющему коридору.
Он миновал уже три следящие системы, когда оказался перед «дверью». Как ни клокотала в нём злоба, ломиться в неё без раздумий он не стал. Он понял, что эта дверь — вход в Центральный Портал. Только из-под «земли». И что «под землёй» — это ещё Защитные Цепи. Он внимательно осмотрел дверь и нашёл в ней то, что в других обстоятельствах назвал бы «замочная скважина». Наклонившись, он постарался рассмотреть через неё как можно больше.
Совсем недалеко от двери оказался небольшой стол, за которым сидел «охранник» и… читал газету. «Какой дурняк…» — подумал Михаил, выпрямился и постарался успокоиться. Здесь нужно действовать уже не так прямолинейно.
Дверь оказалась не запертой и, когда он потянул за ручку — послушно начала открываться. Михаил очень медленно открывал её, пока не образовалась щель, достаточная для того, чтобы протиснуться в неё. Присев на корточки, он аккуратно и, почти не дыша, проскользнул внутрь, не спуская с «охранника» глаз. Медленно и осторожно Михаил двинулся в его сторону…
«Охранник» заметил его, когда было уже слишком поздно. Отбросив газету, он быстрым движением сунул руку за обклад пиджака, но вытащить оружие уже не успел. Одним стремительным прыжком оказавшись рядом, Михаил мощным хуком, вложив в него вес всего своего тела и силу инерции, ударил его под челюсть. С глухим стуком тело упало на пол.
Вытащив у «охранника» оружие, Михаил снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор и, крадучись, двинулся вперёд. Только для того, чтобы упереться в ещё одну дверь, над которой горело: «Верхние Уровни». Проблема заключалась в том, что дверь была надёжно заперта и даже на первый взгляд производила впечатление нешуточной прочности. А справа от двери, в стене, был вмонтирован небольшой пульт. Закрытый, но с зелёной кнопкой рядом. Михаил пожал плечами и нажал на кнопку. Она активировала пульт. Открылся небольшой мониторчик, а прямо из-под него выехала небольшая клавиатура. «Ваше Кодовое Имя?» — ненавязчиво появилось на мониторе. В первый момент Михаила посетило огромное искушение разрядить всю обойму прямо в нагло мерцающий мониторчиком пульт, но он взял себя в руки. И хорошая идея тоже не заставила себя ждать.
Когда он вернулся к первой двери, «охранник», невразумительно мыча, уже пытался подняться на ноги. Долбанув его по затылку рукоятью пистолета, Михаил отвернул ворот пиджака на обмякшем теле и прочёл: «ASD374VB». «Спасибо, дружок», — сказал он лежащему на полу телу, после чего, пнув его от избытка чувств ногой, побежал обратно.
Кодовое имя, которое он добыл, оказалось для пульта вполне приемлемым, и дверь с лёгким шипением открылась. Поудобней перехватив оружие, Михаил двинулся вперёд.
Скоро он вышел в лестнице, ведущей наверх. Лестница оказалась полностью металлической — не только несущие элементы, но даже сами ступени. Поэтому он ставил ноги очень тихо и осторожно. И поэтому он услышал звуки шагов сверху задолго до того, как появился собственно тот, кто их производил. Михаил остановился и, прижавшись к стене, стал ждать.
Ноги, живот, грудь, голова… «Охранник» даже не успел заметить его. Мощный ствол в руках оглушительно рявкнул, и противник упал. Уже с разнесённой головой. Крупными прыжками, больше не заботясь о маскировке после такого заявления о своём существовании, Михаил рванулся к лежащему телу, а вокруг уже истошно завывала сирена.
Достав второй пистолет, Михаил также привёл его в боевую готовность и побежал наверх. Всё дальнейшее напоминало какой-то грохочущий кошмар. «Охрана» лезла на него табунами, совсем не думая, похоже, ни о маскировке, ни о самосохранении, и он изничтожал их пачками, стреляя «по-македонски» — с двух рук. При всём при этом, противник напирал на него не только сверху, но и снизу, хотя он мог бы поклясться, что когда он находился внизу, там никого кроме него просто не было. Но особо размышлять над подобными вопросами оказалось некогда.
Когда кончались патроны в одном из пистолетов, он просто выбрасывал его, поднимая следующий с очередного трупа. И медленно, очень медленно подвигался вверх.
Когда ему стало казаться, что этот подъём никогда уже не кончится, и он так и будет — стрелять, стрелять, стрелять, — он вышел таки к двери на самой верхней площадке. Продолжая отстреливаться с одной руки, другой он постарался набрать код. Даже через завывания сирены он услышал: «В доступе отказано!» «Твою мать!!!» — заорал он и сделал с отказным пультом то, что собирался сделать с первым. Если бы Михаил имел время удивляться — он бы удивился — дверь открылась, и он буквально вывалился в холл.
А если бы он имел возможность сосредоточиться на чём либо ином, кроме как не на попытках не дать себя убить, то после первого же своего выстрела он бы услышал:
«Защитные Цепи»: Обнаружен посторонний объект. Предпринимается попытка уничтожения.
«Кокон»: Подтверждаю.
Но он не имел ни времени, ни возможности.
Вывалившись в холл, он оказался на полу и это спасло ему жизнь. Оба «полицейских» уже были тут как тут и сантиментов не разводили — сразу начали стрелять. Покатившись по полу, он тоже открыл огонь.
Если бы в одном из пистолетов не кончились патроны, то возможно он решил бы эту проблему сразу, но патроны кончились. Поэтому сразу он смог свалить только одного из «стражей порядка». А в следующий момент пуля уцелевшего «полицая» сильно ударила Михаила в правое плечо. Но и он попал. Уцелевший поначалу «полицейский» схватился за живот, но сделал попытку выпрямиться и продолжить стрельбу. Только вторая пуля — в грудь — окончательно вывела его из строя.
Михаил вскочил. Правая рука повисла безвольной плёткой и по ней обильно побежала кровь. А сзади уже грохотали шаги тех, кто остался по ту сторону двери. И он снова побежал. Так быстро, как только мог. На ходу он успел ещё выбросить единственный оставшийся, но уже почти разряженный пистолет и подхватить один из валяющихся на полу «бульдогов».
Он бежал по хитросплетению коридоров, совсем не задумываясь над направлением, подчиняясь только наитию. И опять же, если бы он ещё не пребывал весь в горячке боя и не ожидал бы нападения из-за каждого угла, то он услышал бы ещё один диалог, после которого мог бы уже никуда не бежать, а просто спокойно идти пешком.