слух.
— Неужели всё так действительно плохо?
Страж пожал плечами.
— Это смотря с какой стороны посмотреть. Всё бы было плохо, если бы процесс не начался ещё задолго до того как…
— Что за процесс?
— Видишь ли… Этот замок — единственное место, через которое проходит вся информация из твоего мира в этот. А стоит вас, людей, узнать поближе (а у кого, как не у меня была возможность это сделать, если всё шло через меня, мою душу, если так можно выразиться), как желание беззаботно прыгать по лужайкам отпадает напрочь.
— Разве мы так ужасны?
— Разве я так сказал? — Ответил Страж, на этот раз всё-таки подняв голову.
И Михаил, заглянув ему в глаза, замер, как кролик перед удавом. Взгляд хозяина замка оказался холоден, как лёд и пронизывал насквозь. До самого подъёмного моста за спиной. А на самом дне его глаз струилась из ничто в ничто древняя, неизбывная боль по некогда потерянному, чего уже никогда не вернуть… и о чём осталась только светлая память, причиняющая ещё большую боль. Только боль и пустота… и холод… и больше ничего…
Михаил стушевался и отвёл глаза. Странный он, этот Страж. Очень странный. В его лице угадывалась некая теплота и человечность, некогда являвшиеся его естественной частью, но теперь надёжно забытые. Его высокий, широкий лоб мог принадлежать мыслителю, но никак не воину. Однако кожа на нём загрубела, покрылась глубокими морщинами и в паре мест была отмечена застарелыми шрамами. Его глубоко запавшие глаза под мощными надбровными дугами некогда наверняка смотрели на мир гораздо более дружелюбно и открыто. Его густые брови наверняка раньше не были так сурово нахмурены, образуя глубокую складку над переносицей. По его широким, мощным скулам раньше видимо не гуляли желваки. Уголки его губ тоже наверное не были так презрительно опущены вниз, а скорей даже наоборот — смотрели вверх от постоянных улыбок. И его подбородок наверняка раньше так упрямо не выдавался вперёд. Но то было когда-то… Не теперь. И о тех временах можно только догадываться. Теперь это просто Страж.
— Как бы там ни было, — продолжил хозяин замка, — тебе предстоит ответить на один, заданный тебе и только тебе, никому более, вопрос… Готов ли ты?
— Да, я готов. — Ответил Михаил.
— Экая прыть. — По губам Стража скользнуло бледное подобие улыбки. — Но прежде, чем я задам тебе вопрос, ты должен доказать, что достоин быть спрошенным…
Михаил поднял голову вверх и грустно посмотрел на сошедшее с ума небо. После чего спросил:
— Это сражаться опять что ли?
— Да.
Больше они не сказали ни слова. Михаил отошёл от трона, недвусмысленно инкрустированного черепами, рёбрами и головами чудовищ, и принял боевую стойку, крепко держа меч перед собой обеими руками. Страж встал и молча двинулся к нему.
В полный рост хозяин этих мест не производил особо грозного впечатления. Сам Михаил высоким ростом не отличался, но тот был ещё ниже. И в плечах не то, чтобы атлет-троеборец… Да и двигался легко… Не так, как должен бы двигаться, будучи навороченно-мышцатым. Однако…
Однако первый же нанесённый удар оказался молниеносным, практически без замаха и невероятно для таких габаритов бойца сильным. Защитные рефлексы сработали, как надо. Мышцы так рванули руки вверх, что чуть не повыворачивали суставы… и Михаил успел. Блок получился отменным. Но, несмотря на то, что ему удалось удержать меч, ему пришлось сделать два непроизвольных шага назад. Страж в ответ не сделал никаких попыток «сломать» блок. Вместо этого он дёрнул меч на себя, отчего от скрещенных мечей во все стороны посыпались искры, и при этом повернувшись к Михаилу немного боком, за мгновение выбрал всю длину своего меча от чужого клинка и в следующий момент нанёс колющий удар.
Чёрная стальная молния метнулась Михаилу в грудь и единственное, что он успел сделать — это отпрыгнуть назад. Но его противник не дал ему возможности хоть немного прийти в себя. Незаметным скользящим движением он снова оказался рядом и тут же три убийственных удара попытались пробить чужую оборону. Это было почти чудом, но Михаил смог их отбить. И только он собрался ответить, как Страж, закрученный, как казалось, его последним блоком, нанёс с невероятного разворота ещё один страшный удар — сверху и наискосок. И этот удар Михаил тоже смог заблокировать, но его против воли бросило на колени, а запястья прошила резкая, нестерпимая боль. Меч Стража демонстративно скользнул рядом с его горлом, после чего хозяин замка неожиданно отступил, сделав вид, что якобы промахнулся…
Медленно Михаил поднялся с колен. Запястья ныли, но, похоже, их игра ещё не закончена. Он снова взглянул противнику в глаза. И не увидел в них ничего. Теперь там не плескалось даже той затаённой на самой глубине боли, так поразившей его поначалу… Только пустота. Неожиданно он понял, что Стражу на самом деле совершенно всё равно — убьёт он своего противника или нет. Этому чёрному воину абсолютно наплевать на то, что происходит. От него прямо веяло искренним отсутствием интереса к происходящему. Поскольку… поскольку результат известен заранее.
«Ну нет! Ты меня так просто не сломаешь!» Знакомая злость снова накатила на Михаила будоражащей волной. Нет, здесь он не засветился, как в Защитных Цепях, но… Но в глазах Стража неожиданно вспыхнул интерес.
— Надо же… — Спокойно произнёс он. — Волчонок учится рычать…
— Ах ты!
И Михаил бросился вперёд, отчаянно пытаясь его достать. Но так и не достал. Как-то так незаметно получилось, что Страж сам перешёл в атаку и на взведённого злостью испытуемого обрушился шквал ударов. Очень скоро они слились в одну сплошную череду, и Михаил только кое-как успевал отвечать на них, но получалось у него не то, чтобы очень убедительно — перевес был явно на стороне противника. А потом… Потом Страж и вовсе исхитрился оказаться позади и со всего маху наддать мечом плашмя Михаилу пониже спины. Кровь бросилась тому в голову и, глухо зарычав, он кинулся на своего обидчика. На этот раз и у него кое-чего выходило — Страж даже немного отступил, но потом опять пошёл в контратаку и снова хитрым приёмом обошёл его. И опять позорный хлопок по заду. Михаил почувствовал, что просто звереет.
На этот раз он позволил ярости полностью затопить себя и удар, что он нанёс, оказался не менее страшен, чем те, которыми награждал его противник. На мгновение ему показалось, что тот уже не успеет защититься, и злое предвкушение вспыхнуло в его душе…
Но противник успел. Мечи встретились в воздухе с оглушительным звоном, снова отчаянно