двери и уже на пороге говорит:
– При случае, передавайте привет господину Берлицу.
А вот и тайна гостеприимства раскрыта.
Пока я иду к машине, в руке сжимаю крестик. Чувствую, как металл отпечатывается на коже. В тот момент мне кажется нечеловеческой жестокостью отдавать родственникам вещи, которые при жизни носили их любимые. Ведь я ещё помню, как бабуля чистила этот крестик содой, как на шее белела эта верёвочка.
Прежде чем открыть дверцу автомобиля делаю глубокий вдох и трясу головой, пытаясь отогнать от себя воспоминания.
***
Похороны проходят тихо и скромно. Присутствуют несколько бабушкиных и моих подруг, пара знакомых, Карло и охранники. Слышу, как перешёптываются женщины, бросая на итальянцев заинтересованные взгляды. Мне всё равно. Я понимаю, что последние мгновения вижу лицо самого родного человека. Гример в морге хорошо сделал свою работу: кажется, что бабуля просто уснула. Карло позаботился о большой корзине живых красных и белых гвоздик.
– Это от Дарио, – шепчет он мне.
Коротко киваю. Раньше при упоминании имени Ягуара моё сердце трепетно сжималось. А теперь ничего не чувствую. Внутри только большая зияющая пустота. Ко мне постоянно подходят люди, что-то говорят. Автоматически отвечаю им.
– А это твой итальянец? – спрашивает одна из подруг, когда заканчивается поминальный обед.
И как только она так долго продержалась и не задала раньше этот неуместный вопрос?
– Нет, – сдержанно отвечаю и сажусь в машину.
– Лия, как Вы? – осторожно интересуется Карло.
– Нормально.
– Мы сегодня уезжаем.
Молча смотрю в окно. Странное чувство: будто бы я попала во временной разлом и всё ещё стою там, в зале морга у гроба. В голове нет никаких мыслей. Полная апатия и безразличие к происходящему вокруг. Люди Дарио забирают вещи из гостиницы. Мы снова куда-то едем. Долго. Показываются огни частного аэродрома. Карло берет меня под руку и помогает пройти через контроль.
Самолёт взлетает. Самолёт приземляется. Это всё что я помню из той поездки.
Нас встречают на двух машинах и везут куда-то. Даже не знаю, в каком мы сейчас городе. За окном стоит кромешная тьма. Ничего не видно. Узкая дорога петляет как серпантин. Раскрываются большие ворота. Мы въезжаем на территорию. Подъездная аллея, обрамлённая кипарисами, ведёт к каменному дому, который больше похож на крепость. Так вот где настоящее логово Ягуара!
В просторном холле нас встречает сам хозяин – синьор Спада. Карло, который до этого был со мной рядом всё время, как приклеенный, отступает в сторону.
– Тезоро, – Дарио заключает меня в свои медвежьи объятия.
Стою не шевелясь. Мужчина отстраняется. Поднимаю на него глаза и произношу твёрдым голосом:
– Найди его.
Прохожу вглубь дома.
– Лия, ты куда? – удивленно спрашивает итальянец.
И правда, куда это я? Я же совершенно не знаю этот дом. Может, меня вообще здесь оставлять не собираются. Останавливаюсь и оборачиваюсь. Дарио всматривается в моё лицо.
– И давно это так? – спрашивает Спада своего помощника, не сводя с меня глаз.
– Всё время.
Дарио кивает. Берёт меня за руку и ведёт в спальню. Уже в комнате итальянец говорит что-то про душ, про полотенца, про одежду. После чего коротко целует в губы и направляется к выходу.
– Найди его, – повторяю я.
– Обещаю, – отвечает Дарио и закрывает за собой дверь.
Глава 29
Утром открываю глаза и вижу спящего итальянца, обнимающего меня. Он по-прежнему неотразим. Всё тот же могучий торс, накаченные руки, плечо с татуировкой, густые чёрные волосы и смоляная щетина. Дарио божественно пахнет.
Пытаюсь аккуратно освободиться из его объятий, но стоит мне только пошевелиться, как мужчина просыпается и ещё крепче прижимает к себе. Зарывается в мои волосы.
– Доброе утро, Тезоро!
– Доброе.
Дарио целует меня в шею. Смотрю в потолок и никак не реагирую. Итальянец разжимает объятия. Встаю и ухожу в ванну.
Завтрак нам подают в саду, под кронами апельсиновых деревьев. На чистом голубом небе светит яркое солнце. Вдали видно лазурную гладь моря. Птицы поют радостные песни, скрываясь в сочной зелени. Дом Ягуара стоит на возвышении. Отсюда открывается завораживающая панорама побережья. Отвесные горы, покрытые буйной растительностью, каскадом спускаются к морю. Удивительно, но вокруг не видно других домов. Крепость Спада – единственный островок жизни в этом безбрежном калабрийском раю.
То, что прошлой ночью меня привезли в Калабрию, я поняла только утром, когда услышала, как Дарио разговаривает с прислугой на местном диалекте.
На столе стоит большой кувшин со свежевыжатым апельсиновым соком, корзинка с тёплыми хрустящими круассанами, сливочное масло, клубничный конфитюр. Посередине – огромная ваза с фруктами. Полная пожилая женщина в униформе приносит кофе.
– Спасибо, – тихо говорю я.
Итальянка сморит на Дарио. Тот еле заметно кивает.
– Меня зовут Лючия. Если Вам что-нибудь понадобится, только скажите, синьорина.
– Приятно познакомиться. Лия.
Прислуга улыбается и уходит.
– Они не разговаривают без моего разрешения, – поясняет Ягуар.
«Супер. Добро пожаловать в Средневековье», – думаю про себя.
Дарио наливает апельсиновый сок.
– Попробуй, – протягивает мне стакан. – Это самый вкусный свежевыжатый сок, который ты когда-либо пила. Он из апельсинов с моих садов.
Делаю глоток. Сладкий цитрусовый вкус приятен на языке. Не более.
– Знаешь, когда я был ребенком, мама всегда поила нас с братьями апельсиновым соком. Она говорила, что в нём много витаминов. Одно из самых ярких воспоминаний моего детства – это звук пресса, выжимающего сок.
Дарио ждёт от меня какой-либо реакции.
– Хорошая история, – отвечаю скупо.
– И это всё? Никаких дополнительных вопросов не будет? – улыбается итальянец.
Я молчу. Ягуар накрывает мою руку своей большой ладонью. Сижу, не двигаясь. Никаких эмоций. Дарио достаёт из кармана медальон с изумрудом. Тот самый, который я оставила на яхте. Подвигает его ко мне. Никак не реагирую.
– Лия, я думал, что наша встреча будет совершенно другой. Но вышло, как вышло. Поэтому, я не спрашиваю, почему ты сбежала. Если хочешь, расскажешь сама. Но мой подарок был от чистого сердца. Я хочу, чтобы ты взяла его обратно.
Раньше я бы начала ёрничать, эмоционально кричать, возможно, даже заплакала. Но после того, что случилось неделю назад, я стала другой. Безразличной ко всему. Ложь итальянца теперь кажется мне не трагедией вселенского масштаба, а досадным инцидентом. Не более. Потерять Ягуара, больше никогда его не увидеть – не страшно. Не больно. Никак. Поэтому спокойно отвечаю:
– Я не принимаю подарки от женатых мужчин. И не буду твоей шлюхой, Дарио.
– С чего ты взяла, что я женат? – удивлённо вскидывает брови мужчина.
– У тебя есть ребёнок. Очевидно, у ребёнка есть мать. Следовательно, у тебя есть жена.
– Ребёнок да, есть. Но я – не женат. И никогда не был.
В этот