слишком громко и неискренне. Это потому что не дома. Там он не смеется. Хочет поделиться своими неприятностями. Это он попал в точку — я умею слушать. Он предлагает мне провести с ним ночь в гостиничном номере. Я называю цену. Кивает головой. Дурак. Ночь в гостиничном номере, за спиной измученной сомнениями жены, не стоит и пяти копеек. Эти ночи даны в наказание мужьям с кольцами в носу. Увеличиваю цену. Он согласен на любую цену. Куда ему деваться? Удовольствия и наказания стоят дорого, но зато потом будет что рассказать друзьям, будет страх не подхватить триппер. Будет чувствовать себя умным, красивым и добрым. Он бы заплатил и дороже, чтобы ощущать, что испытал что-то большее, а не то же самое, что всегда. Нет разницы между своей и чужой женой, дурачок! Все женщины свои! Я не говорю этого вслух… он же клиент. Не говорю ему и того, что он оглупел от кольца на пальце. Молчу о том, что он потеет и пахнет страхом. Он заказывает еще выпивку и начинает нервничать. Это значит, что ему завтра рано вставать. Поезда домой отправляются до рассвета. Не дома, значит, нигде. Нигде — это темное местечко. Я его понимаю. Я всегда нахожусь в темноте. Мы поднимаемся в номер. Я зажигаю весь свет и погружаю его в неловкость. Грехи любят темноту. Мне хочется рассмеяться, глядя в его испуганные косые глазки, но я веду себя профессионально и не делаю резких движений. Забираю деньги — это первое. Гашу свет и разряжаю обстановку. Потом я услышу в полусне заученные слова о волшебной ночи. Человек платит и пользуется всеми правами покупателя. Я помогаю ему реализовать его желания, а он тем не менее не может справиться с приобретением. Ну ничего. Дома все встанет на свои места. Эта ночь навсегда останется в Нигде. Он засыпает, а я могу уходить. Одеваюсь и вспоминаю, чему меня учили. Возвращаюсь и ставлю ему маленький профессиональный засос. Отметина? Измена! Маленькая супружеская измена. Что-то типа дружеской шутки. Поцелуй из темноты. Вот так. За все надо платить. Я иду по темному городу. Все равно, как у себя дома. Уличные фонари уводят дорогу в никуда. У меня в сумке много денег. Я могла забрать все, но никогда так не делаю. Это непрофессионально. Кто-то съел часть запасов за одну ночь. В гостиничном номере, на чужой постели. Со столичной незнакомкой. Столикая незнакомка. Столичная проститутка из гостиничного бара… Какой смысл обвинять себя, обижаться, легче все равно не становится. Решила — сделала! Ведь ясно говорится — не приноси удовлетворение, приноси деньги. Денег хватит на целую лису. И на ветчину для кошки. У меня полно денег, но продолжаю идти пешком. Дело принципа. Я всегда дохожу пешком до определенного места и там беру такси до крайнего квартала, в котором находится «домой». Мой дом принадлежит моим родным. Наши отношения стали слишком далекими для близких людей. Потому что я не работаю, не выхожу замуж, не ношу сумки с едой, не мою тарелки и окна. Ближе кошки у меня никого нет. Она не упрекает, не требует никаких объяснений. Ну как за это не купить ей ветчины!
У денег есть такое свойство, что можно покупать на них любимым существам что-нибудь обожаемое ими. Я всегда могу достать денег. Для того чтобы восстановить справедливость, деньги не нужны. Но не все так думают…
Двадцать четыре головы
Мы — девочки из элитных гимназий. Пойдем учиться в лучшие высшие учебные заведения — университеты, академии. Мы — будущее нации. Мы обращаемся друг к другу на «Вы». Мы читаем мировую классику и ведем себя в соответствии со стандартом. Есть и другие девочки. Они не учатся в элитных гимназиях. Их выселяют, они живут в исправительно-воспитательных лагерях, они отвергнуты миром, ругаются между собой. Все оберегают своих детей от общения с ними. Время от времени они исчезают. Их перебрасывают из папки в папку, из одного личного дела в другое. Вся жизнь на бумаге и комнатах под расписку. Девочки с профессией. Все против их деятельности. Люди предпочитают скрытые пороки, это как бы не грех. Я знакома с этими девчонками. Они мне нравятся. Когда они приезжают в город, им нужен кто-то близкий. Я всегда рядом. Люблю их слушать, болтать с ними, курить рядышком. Я много узнаю об их профессии. Человеку надо владеть многими специальностями, чтобы чаще менять работу, иначе он укореняется. Те, кто вырос, быстро умирают, когда их сдергивают с места. Живой человек не должен ни с чем свыкаться, чтобы оставаться здоровым. Мне нравятся эти девчонки. Мягкая Леночка: у нее задница — как сахарная вата. Все офицеры в городе по ней сохнут. Она — моя тайная подружка.
Потому что я хороший ребенок и секретарь комсомольской организации, и вся такая положительная, что от меня ждут чего-то исключительного. Я не имею права подрывать авторитет элитной школы. Пока другие не знают, чем я занимаюсь, я продолжаю оставаться хорошим ребенком. Я тайком гуляю с этими девчонками, когда темно — мы с ними вместе. Есть много способов добыть денег при свете звезд. Никто не ругает меня, потому что никто меня на видит. Ночью кто-то остался без денег. Обратился в милицию. Ми-Ли-Ци-Я. Милое место, в котором милые люди моют тебе лицо в назидание всяким грязнулям. Быстренько вымыли девчонок, а меня убрали в личное дело. Комсомол с отвращением отворачивает свое лицо от моего, только что вымытого.
Я уже не вхожу в их ряды, выбросили меня из-под крыла, теперь я не пишу комсомольских обещаний… По крайней мере, вымолили, стоя на коленях, чтобы дали мне закончить элитную школу. Кто низко стоит, у того и успехов мало. Кто не в рядах, тот — черная дыра. Как же мне сопротивляться, когда я стою на коленях?
Это — непросто. Смиряюсь с тем, что я глупая, и начинаю тупо жить. Но зато я знаю все о ночной жизни. Могу заработать