протяжении нескольких поколений, необратимо. Но теперь, когда лично я не представляю никакой ценности, мне больше нечего продать. – Гай горько рассмеялся. – Я измотан, Син. У меня ощущение, что вся моя жизнь ушла на то, чтобы навести порядок там, где это попросту невозможно.
Он опустил глаза в стакан с виски – второй с того момента, как он переступил порог дома друга после подписания бумаг.
– Продажа Дарлингтон-парка – единственное, что позволит мне позаботиться о Клаудии и Диане. Я знаю, щедрое приданое не гарантирует им достойных женихов, но по крайней мере, им не придется искать средства к существованию. К тому же мне кажется, Клаудиа с радостью примет предложение Дональда Хеммингса.
Хеммингса, сельского джентльмена с приличным достатком, мать Гая, к сожалению, считала не очень подходящей партией для сестры герцога. Теперь она этого сказать не могла.
– Хеммингс неплохой молодой человек, – пробормотал Син.
Поскольку поместье Стонтона граничило с Дарлингтон-парком на юго-западе, они с Гаем знали всех соседей.
– Что же касается Дианы, – продолжил Гай, – она заявила, что вообще не намерена выходить замуж: вместо этого она хочет изучать камни.
– Твоя младшая сестра – дитя природы, – заметил Син.
– Она такая, – с гордостью за любимую сестру кивнул Гай. – Эти деньги позволят ей изучать все, что захочет.
– Раз уж тебе пришлось продавать поместье, ты сделал правильный выбор, – произнес Стонтон, разрушив повисшее в воздухе хрупкое напряжение. – Барон Уэстфилд позаботится о Дарлингтон-парке.
Гай это знал. Уэстфилд представлял новое поколение пэров – порождение войны. Эти аристократы, служившие своей стране как деньгами, так и способностями, получили от принца в качестве благодарности титулы, не обеспеченные землями, которые им причитались.
– Да, верно, – кивнул Гай. – К тому же он предложил прекрасные условия.
Уэстфилд был настолько добр, что Гай испытал неподдельное смущение. Новый владелец Дарлингтон-парка прекрасно понимал, каково это – расставаться с собственностью.
– Он предложил оставить трех скакунов Дианы в конюшнях Дарлингтон-парка и сказал, что девочки и мать могут свободно пользоваться библиотекой и другими помещениями. По его словам, он не собирается проживать там постоянно, поскольку это уже четвертое поместье из тех, что он приобрел за последние несколько лет.
Гаю было очень стыдно за мать, которая обращалась с новым владельцем поместья как с грязью, которую принесла в дом на туфельке. И что удивительно, этому приятному пожилому мужчине, холостяку, столь холодный прием казался забавным. Гай заподозрил, что Уэстфилд всерьез увлекся его матушкой.
Гай рассмеялся при мысли, что, этому грубоватому торговцу скобяными изделиями предстоит пробиваться через ледяной барьер толщиной в фут, которым всегда окружала себя его мать. И при этом не имело никакого значения, что по своему происхождению она была ближе к Уэстфилду, нежели к собственному покойному мужу, но когда речь заходила о родословных, она становилась чопорнее всех матрон «Олмакса» вместе взятых.
– Ее собственный дом хоть и небольшой, но очень уютный, – заметил Син в попытке подбодрить друга.
– Да, верно, – кивнул Гай, особенно если учесть, какую часть от доходов Дарлингтон-парка он вложил в него после смерти отца.
Несмотря на то что мать жила с ним в Фейрхерсте, Гай знал, что, когда он наконец женится, ей придется переехать в собственный дом, ибо она обладала слишком жестким характером, чтобы проживать под одной крышей с его женой, особенно если та будет тоже своевольной.
Ну а если его жена окажется девушкой милой, робкой, мать прокатится по ней, как почтовый экипаж.
Гай не слишком хорошо знал мисс Хелену Картер, чтобы определить, к какой из этих категорий она относится.
– Итак, что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался Стонтон.
Гай тряхнул головой, пытаясь отделаться от невеселых мыслей, и, поймав на себе настороженный взгляд друга, внезапно испытал чувство вины из-за того, что пришел в его дом в таком дурном настроении.
– Я справлюсь, Син. Ты же знаешь, мне это под силу. Но довольно о моих проблемах. Все уже позади, и пора двигаться дальше. Как дела у вас с Марианной?
Суровое лицо Стонтона тотчас же смягчилось при упоминании о жене.
– Она на удивление хорошо осваивается в новой жизни. – Губы герцога изогнулись в нежной улыбке. – Впрочем, это не так уж удивительно, ведь она прирожденный боец.
Гай усмехнулся, заметив, что друга буквально распирает от гордости. Кто мог подумать, что серьезный, благопристойный герцог Стонтон, которого все вокруг считали образцом безупречности не только за внешность, но и за безукоризненное поведение, влюбится в Баронессу ринга и женится на ней?
– Она готова к сезону? – спросил Гай, отбросив мысль, что тоже мог бы быть сейчас счастлив с Сесиль, если бы проявил настойчивость.
– Говорит, что готова. И моя тетя Джулия с этим согласна. Они так хорошо поладили, что мне иногда кажется, будто это я стал членом их семьи.
Гай видел, как эта мысль будоражит его друга.
– Собираетесь на бал к Трентемам на следующей неделе?
Бал, ежегодно устраиваемый графиней Трентем, знаменовал собой начало сезона, хотя в течение нескольких недель до этого проводились и другие, менее масштабные мероприятия. Однако приглашения на такие торжественные приемы ценились очень высоко. Гай испытал настоящий шок, когда тоже получил приглашение, адресованное мистеру Гаю Дарлингтону и означавшее, что леди Трентем хоть и была в курсе происходящего, но действительно желала его видеть.
– Да, это будет ее первый большой выход. – Син выдержал паузу. – А ты…
– Нет, я уже послал свои извинения.
– Зря. Ты же сам знаешь, что в обществе к тебе не стали относиться хуже из-за того, что случилось.
– Но это не значит, что они не будут на меня таращиться как на диковинную зверюшку, если мне достанет глупости показаться на балу. Можешь себе представить эту картину? Я в одном зале с нынешним герцогом Фейрхерстом, который танцует со своей будущей женой – моей бывшей невестой? – Гай рассмеялся. – Нет, думаю, мне лучше избежать участия в этом фарсе.
– Я очень надеюсь, что ты все же сделаешь исключение для нашего первого бала, – сказала Син. – Марианна планирует его вместе с моей тетей, так что вскоре жди приглашения. Мы оба были бы очень рады тебя видеть.
– Этого я не пропустил бы ни за что на свете, – пообещал Гай, довольный, что его невинная ложь заставила друга улыбнуться.
– Думаю, ты здорово удивишься, сколько народу будет радо тебя видеть, кому плевать на сплетни. Кто знает? А вдруг для тебя это станет началом новой жизни…
– Нет, твой бал станет единственным мероприятием, которое я намерен посетить в этом сезоне. Но, возможно, через несколько лет, когда пыль уляжется, я приму парочку других приглашений.
Гай сомневался, что спустя столько времени о нем кто-нибудь вспомнит, разве что Эллиот и Син.
– Вы готовы, мисс Трамбле?
– Да, позови следующую претендентку. – Сесиль заставила себя улыбнуться Ричи, молодому работнику сцены, приглядывавшему за тремя дюжинами женщин, собравшихся сегодня в театре, чтобы пройти собеседование на