Его спасительница из прошлого и из настоящего.
Он услышал шелест страницы. Значит, это не медперсонал, а человек, готовый ждать. Страницу перелистывали примерно каждые две минуты.
Только в его ячейке знали, что он в больнице, так что угадать личность посетителя было нетрудно. Щелканье костяшками пальцев подтвердило его предположение. В кресле у его кровати сидел человек, от которого он пытался сбежать. Лидер.
У студента упало сердце. Яд сработал, счетчик Гейгера сработал. И все же он был здесь, в больнице, в компании сумасшедшего и разгневанного революционера. Если бы он обнаружил, что счетчик Гейгера реагировал на радиоактивный сердечник дымовой сигнализации, снятой с потолка в его комнате на Боксер-стрит, то возмездие было бы стремительным. Нож с деревянной рукояткой наверняка был бы у него в кармане.
– Вы меня слышите, гражданин? – Тон его был настойчивым и заговорщическим.
Студент решил, что не слышит его. Он лежал неподвижно, дыхание было ровным. Он просто ждал, пока лидеру надоест и он уйдет.
– Вы меня слышите, гражданин? – Немного изменился тон и акцент – в них слышалась паника. – Ваше дыхание изменилось. Надеюсь, вам лучше. – Голос стал ближе, книга отброшена в сторону.
Студент не открывал глаза, но попробовал произнести пару слов.
– Почти получилось, – сказал он с болезненным хрипом. Запах изо рта был затхлым и липким. Он облизнул губы.
– Воды? – предложил лидер.
Студент кивнул.
– Но не их воды, – прошептал он.
Послышался звук откручиваемой пластиковой крышки.
– Вот, купил в автомате, – объяснил лидер.
Студент поднял голову и с благодарностью сделал глоток, не открывая глаз. Затем снова рухнул на подушку.
– Они говорят, что с тобой все будет в порядке, – сказал лидер. – Но я не уверен. – Он говорил быстро и спокойно. – Я считаю, что вас отравили. Я разговаривал с ней, и она рассказала о бездомном, который подошел к вам. Должно быть, это был он. Ты был болен – мой счетчик Гейгера не врет. Теперь он показывает, что ты в порядке.
Студент приоткрыл глаза. Он лежал в отдельной комнате, одна кровать, два стула: один стул рядом с ним, другой – у закрытой двери. Через единственное окно в комнату проникал яркий солнечный свет. Лидер стоял в метре от него. Очки соскользнули с носа, лицо оставалось бесстрастным. Студент снова закрыл глаза.
– Который час?
– Без четверти четыре.
«Получается, я был в отключке довольно долго», – подумал он.
– Значит, я не радиоактивен?
Лидер достал счетчик Гейгера, поднес его к лицу студента и нажал на кнопку. Тишина. Несколько щелчков, а затем снова тишина.
– Сейчас ты не радиоактивен, но до этого – был.
Студент кивнул:
– Да, я слышал щелчки.
– Должно быть, радиация была на твоей одежде.
– Может быть.
«Или сердечник сигнализации просто выпал из кармана», – подумал он. В любом случае, сейчас никаких звуков счетчик не издает. Он рискнул добавить кое-какие детали:
– Может, яд был в форме спрея. Может, я вдохнул достаточно, чтобы мне стало плохо, но недостаточно, чтобы следы были все еще заметны.
Лидер согласился:
– Чем ближе мы к ним, тем ближе они к нам. Это нападение является доказательством.
«Ну раз он хочет верить в это, – подумал студент, – я подкину ему еще информации».
– Может, это фашисты? Может, они получили наводку?
Лидер внимательно смотрел на студента.
– От кого-то из нашей ячейки?
Студент ничего не сказал. Пожал плечами. Пусть новая отрава подействует.
В конце концов лидер пробормотал:
– Мы слишком близки, чтобы остановиться.
– Насколько близки?
– Слишком близки.
Настал подходящий момент.
– Я обуза, – сказал студент. – Они знают меня в лицо.
– Ты герой.
– Я обуза. Вы должны бросить меня.
– Слишком поздно.
– Из-за меня может сорваться вся операция.
– Этого не случится.
– Они могут меня узнать!
Лидер обдумывал его слова.
– Мы можем тебя загримировать.
Пока давления достаточно.
– Надеюсь, я выйду отсюда к началу операции.
– Так и будет. Здесь небезопасно. Мы заберем тебя. У нас осталось чуть больше сорока восьми часов.
Сегодня понедельник. Значит, все произойдет в четверг.
Студент пытался сдержать дрожь в голосе.
– Сколько грязи? – прошептал он.
Лидер поправил на носу очки, улыбнулся и встал.
– Очень много грязи, – сказал он и ушел.
Затем появилась женщина – в одиночестве ему не остаться. С суровым видом она оглядела комнату.
– Где твоя одежда?
Хари пожал плечами.
– Я что-нибудь найду, – сказала женщина и снова исчезла.
Он услышал, как она окликнула кого-то, затем наступила тишина.
Студент старался лежать неподвижно, хотя сердце бешено колотилось, а голова судорожно работала. Четверг. Лидер сказал, осталось чуть больше сорока восьми часов. Для чего бы их ни вербовали, это произойдет через три дня. Оставшись один в своей комнате, он боролся с желанием отключить капельницы и сбежать. Врачи сказали ему, что его болезнь, вероятно, была вызвана ядом, и ждали токсикологическое заключение. Они не хотели отпускать его из больницы. Лидер же хотел, чтобы он ушел.
Он сел на койке, подложив под спину подушку. Аромат еды смешивался с запахом дезинфицирующего средства для пола. Дверь в его палату была приоткрыта, и он видел две кровати в соседней палате: одна пустая, на второй спал пожилой мужчина с трубкой во рту.
Женщина скоро вернется – как только найдет одежду, – и тогда он снова окажется под охраной. Она не была такой нервной, как лидер, но разделяла его навязчивую, мессианскую решимость. Она стала его первой связью с Боксер-стрит. И она же была первой, кто высказал угрозу в адрес его сестер. Он вцепился обеими руками в тонкое синее одеяло и зажмурил глаза. Отсутствие долгов и работа после университета – это был предел его мечтаний. И он почти этого добился – несмотря на отсутствующего отца, незаинтересованную в нем мать и сомневающихся друзей. Но потом начались убийства, и его надежды рухнули. И последний его план – заставить лидера оставить его в покое – провалился. К черту все это. К черту амбиции. К черту «АйПиСи» и к черту Мэри Лоусон, которая его наняла.
Медсестра в зеленой нейлоновой форме, с шариковыми ручками в нагрудном кармане и бейджем с именем Гьёнги принесла ему поднос с едой: тарелка аккуратно прикрыта металлической крышкой, в небольшой мисочке мороженое. Женщина улыбнулась, и на мгновение ему захотелось все ей рассказать. Это была искренняя улыбка, она, казалось, была рада принести ему обед, и студенту захотелось с ней поговорить. Но он только поблагодарил ее.
Медсестра сняла крышку с тарелки: какая-то рыба, брокколи, картошка.
– Проголодались? Я знаю, что вы еще не ели. Вот что осталось от обеда.
Он не был голоден, но кивнул:
– Конечно, спасибо.
Она поставила поднос