Она была рада слышать Кулиджа, но с делом они никуда не продвинулись.
– Вот только не понятно, как это связано с тем, что происходит здесь и сейчас, – сказала она.
– Согласен, – сказал Дэйв. – Не думаю, что вообще есть какая-то связь.
Фэйми пожала плечами:
– Так зачем мы все это обсуждаем?
Снова дребезжащий кашель.
– Потому что, мисс Мэдден, может, у вас и нет большой подпольной организации, возглавляемой хиппи, но похоже, есть кто-то считающий себя одним – или одной – из «Синоптиков». Или этот персонаж связан с теми, кто считает себя «Синоптиками», и через него они посылают тебе записки. И этот человек верит, что борьба – жестокая насильственная борьба – против Запада, против империализма должна продолжаться. Конечно, он или она мог быть фриком. Но кроме этого…
– Он может быть революционером, – закончила мысль Фэйми.
– Или и то, и другое, – сказал Кулидж.
– Или и то, и другое.
30
10:05
Студент и женщина приехали к месту. Об этом их попросила другая ячейка, но он не знал, какая именно. Он не знал, сколько вообще существовало других ячеек, но им говорили, что движение растет. Лидер говорил о грандиозных планах и что теракты в Лондоне 22 мая доказали силу граждан. Их общение с другими ячейками было умышленно затруднительным, чтобы каждое сообщение имело значение.
Они должны были забрать конверт. Лидер выглядел взволнованным, размышлял вслух, не стоит ли ему самому отправиться за посланием, но в последнюю минуту решил, что риск для него слишком высок. Его страх перед нападениями «сил угнетения» усиливался с каждым днем. Он проверил каждую комнату счетчиком Гейгера – каждый случайный щелчок из динамика заставлял его подпрыгивать.
У студента была машина, а женщине сказали, куда ехать.
Лидер часто напоминал, что эта женщина – тренер по боевым искусствам, и настаивал, чтобы все они изучали удары локтями и руками – приемы карате. Сегодня на ней была свободная белая рубашка-поло и синие штаны. Ее черные волосы теперь были выбриты по боками почти так же аккуратно, как у лидера. Возможно, дань уважения. Студент задавался вопросом, спят ли они вместе, но не замечал открытых проявлений привязанности. Сегодня от нее пахло шампунем и сигаретами.
Иногда женщина была дружелюбна, иногда – нет. Время от времени она проявляла интерес к его жизни, но чаще всего – нет. Обычно они встречались на занятиях боевыми искусствами. Это было по-настоящему жестоко. Она говорила, что учила их собственному сочетанию боевых стилей со всего мира. Их обучили «четырем столпам» российской системы спецназа: дыханию, расслаблению, положению тела и движению. Всего было шесть «рычагов»: локти, шея, колени, талия, лодыжки и плечи – каждый из них мог вывести противника из строя. У американских морских пехотинцев она переняла технику рукопашного боя. Никогда не останавливайтесь лицом к лицу с противником, двигайтесь под углом сорок пять градусов в каждую сторону, чтобы увеличить шанс нанести удар. Японское тантодзюцу научило их целиться в легко сдавливаемые части тела, чтобы причинить максимальную боль. Лопатки, почки, солнечное сплетение.
Для студента это все было впервые. Он никогда ни с кем раньше не дрался, не было необходимости драться – и желания.
Она научила его стойке лошади из индонезийского силата, имитирующей позу при верховой езде. Из бразильского джиу-джитсу он научился суставным замкам и удушающим захватам, а затем – как использовать боковой контроль: он прижал лидера к полу, лежа поперек его груди. «Используйте рычаги!» – кричала она. Студент упирался локтями в бедра лидера, пока она не приказала ему остановиться.
На тренировки женщина надевала спортивные штаны и свободную футболку, студент предпочитал шорты и майку – «комплект футболиста», как она говорила. Распущенные волосы, широко распахнутые глаза и широкая улыбка. Ее вид заставлял его нервничать.
«Повеселимся, – говорила она, принимая стойку лошади и низко пригнувшись. Она бросила ему белый пластмассовый нож. – Иди ко мне. Ударь меня куда-нибудь. Куда угодно».
Он попытался ее обхитрить: держа левую руку близко к груди для защиты, он продолжая вертеть нож, стараясь сбить ее с толку. Она все еще улыбалась. Ее поза оставалась непринужденной – хотя руки напряжены, а ноги стояли твердо, вид она сохраняла покровительственный. Студент почувствовал, что пот капает ему на глаза. Попытался проморгаться, но зрение только затуманилось. Он вытер глаза рукавом, и тут все закончилось – она сделала выпад, ее нога зацепилась за его ногу, резкий рывок, и он на земле. Когда его голова ударилась о мат, женщина уже сидела у него на груди. Он чувствовал себя парализованным, боль пронзила грудь.
«Удержание сверху», – сказала она.
«Подчинение», – ответил студент.
Сегодня радио в машине было выключено – женщина сказала, что предпочитает тишину. Окна были закрыты – женщина сказала, что открытые окна ее отвлекают. Студент сильно потел. Женщина сидела, закрыв глаза. Он свернул на внутреннюю полосу трассы M6 и ехал со скоростью сто десять километров в час, пока не появились указатели на станцию техобслуживания.
– Мы на месте, – сказал он.
Она открыла глаза, проверила пуговицы на рубашке. Убрала торчащую нитку, посмотрела в зеркальце, завязала потуже шнурки на кроссовках.
«Она нервничает не меньше меня, – подумал студент. – Хотя в ее кармане не лежит яд».
Он припарковался у главного входа: со стороны женщины полно пространства, чтобы спокойно выйти, но водительская дверь еле открывалась из-за вплотную стоящего белого фургона. Им обоим было хорошо видно большие раздвижные двери здания. Он глубоко вздохнул.
– Готова?
– Сейчас узнаем. Но вообще-то мы рано.
Он не мог больше сидеть в машине.
– Я протру окна. – Он взял тряпку и бутылку воды.
Стоял еще один день невыносимой жары, но дышать подобием свежего воздуха – выхлопные газы и запах корнуоллского пирога – было облегчением. Он налил немного воды на заднее окно и начал тереть. При этом оглядывался по сторонам. Мимо прогрохотал древний «Форд Кортина», напротив припаркован серый «Вольво», перед ним пробиралась шумная семья с остатками бургеров в руках. Маловероятно, что это угнетающие силы, о которых говорил их лидер, или члены другой ячейки. Но он все равно внимательно за ними наблюдал. К нему подошел нищий в грязном пальто и показал кусок картона с надписью от руки: «Очень голоден. Бездомный. Да благословит тебя Бог». Студент отмахнулся от него.
Женщина смотрела прямо перед собой. В прошлый раз местом сброса была бетонная урна в нескольких метрах от входа. Он предположил, что они будут придерживаться заведенного распорядка: мусорку выкидывали примерно каждые полчаса. Уборка в 10:30 была сигналом к началу. Умышленно испорченный конверт