о чем-то запретном.
– Нет. – Ответ растаял в воздухе, остался лишь шум ветра за стенами шатра и чьи-то голоса вдалеке. Я думала, что Мельтиар не скажет больше ни слова, но он продолжил: – Воспоминания вернутся постепенно. Песня разрушила завесу, которая их сдерживала, но они придут не все сразу. Наверное, так лучше. Проще будет осознать.
Стена усталости не смогла заслонить его чувств, они горели позади каждого слова: нет, так не лучше, не проще, нужно сразу узнать все.
Что было с ним там, в чертогах тайны?
Я зажмурилась, пытаясь успокоиться.
– Ты расскажешь мне, – спросила я, – когда вспомнишь?
– Да, – ответил Мельтиар.
Кори простился с нами на краю лагеря.
Солнце уже скрылось, первые звезды мерцали в сумеречном небе. Вечер тек по земле, похищал краски, оставлял лишь синие тени и алые искры костров. Мы стояли, держась за руки, и я пыталась хоть на миг забыть о том, что нас разделили, мы больше не одна команда. Но сумерки не могли скрыть узор преображения на одежде Коула. В его прикосновении сквозили отзвуки чужой силы, и я чувствовала его одиночество – острее, чем прежде. Кори возвращается в город, я скоро уплыву, а Коул останется здесь. Один, вдали от всех, кто ему близок, в команде, с которой не смог сродниться.
Но Кори сказал, что восстановит нашу связь. Мы сможем дотянуться друг до друга даже через море – он повторял это сегодня и сжимал наши руки. Я чувствовала – или угадывала, – как сквозь переплетенные пальцы течет невидимый свет, голос души Кори. Должно быть, он отдал почти без остатка нам с Коулом сияние своей жизни – и теперь казался прозрачным, готовым в любой миг оторваться от земли. Таким же невесомым стал его голос, а глаза блестели, как в лихорадке.
Он отдал нам свою силу и теперь отправлялся к ее источнику, в чертоги тайны.
– Я вернусь до того, как отплывет корабль, вернусь проводить, – сказал Кори.
Его слова, бесплотные и легкие, растворялись в тревоге, тонули в сгущающихся сумерках.
Я улыбнулась, кивнула. Я буду с палубы смотреть на Кори и Коула, оставшихся на твердой земле. Берег отдалится, мои друзья станут неразличимы, горизонт скроет их, и вокруг корабля раскинется море: волны, бескрайний простор и соленый ветер.
Я зажмурилась, отгоняя эти мысли. Да, я буду на корабле, но я буду рядом с Мельтиаром. Я ничего не должна бояться рядом с ним.
«Как он?» – спросил сегодня Кори. И добавил потом: «С ним все будет хорошо, мне сказали, что все в порядке». Но я чувствовала его тревогу и не могла успокоиться сама. Люди, лишившие Мельтиара памяти, говорят теперь, что все в порядке?
Но сейчас нельзя думать об этом.
– Тебя заберет машина? – спросила я.
Кори мотнул головой:
– Он переместится сюда и заберет меня.
Я не стала спрашивать, о ком он, – и так было ясно. Это его старшая звезда.
И старшая звезда Мельтиара.
– Когда мы жили в Эджале, он всегда меня забирал, я ждал за городом, – Кори говорил, и его голос летел, вдохновенный и стремительный, как порыв ветра, – и это ожидание всегда казалось таким ужасно долгим. Но я смотрел на всех нас, на наш невидимый свет, и мне становилось легче, спасибо вам…
Я представила его на окраине Эджаля, на пыльной, еще не преображенной земле. Он стоит под звездным небом один, но знает, что мы рядом, что тысячи скрытых сияют в тусклых городах врагов, ждут.
Это видение было таким ярким, что слезы обожгли глаза, горло свело судорогой. Кори возвращается в город, но что ждет его там? Что с ним будет на тайном этаже, где сияет свет всех звезд, где забирают память? Я так хотела, чтобы каждый был счастлив – и Кори, и Коул, и Мельтиар, и все его предвестники, и все другие звезды. Мы заслужили это, мы победили, почему же кругом столько горя?
Но я смогла сдержать слезы и сказала:
– Ты должен поговорить с ним.
Пусть они и правда поговорят, пусть все будет хорошо, пусть Кори больше не мучается сомнениями, не зная, что думает о нем старшая звезда. Пусть сбудется хотя бы это!
Кори кивнул.
Он ушел, а мы с Коулом остались на краю лагеря. Мы стояли молча, держась за руки, пока небо не стало совсем темным и Мельтиар не позвал меня.
21
Под моими руками карта. Она расстелена на столе, мои пальцы касаются береговой линии, движутся на запад, в сторону города.
Горный хребет отсекает пустоши от плодородных земель. Ручьи струятся по склонам, сливаются, превращаясь в могучую реку, она несет свои воды на восток, к морю. Холмы и долины, лесные чащи, луга, где голова кружится от запаха трав. Передо мной весь наш мир.
Не так давно – чуть больше месяца назад – я прикасался к похожей карте. Всматривался в нее столько раз, что запомнил каждый изгиб берега, каждое движение реки. Но та карта, словно оспинами, была покрыта городами и селениями врагов.
Сейчас мы стоим над очертаниями мира втроем. Напротив меня Аянар: держит в руках полупрозрачные разноцветные камешки, раскладывает их на карте, неторопливо и аккуратно. Отмечает места, где живут теперь наши звезды, цвет каждого камня – это цвет сектора.
Рядом со мной Эркинар. Его глаза закрыты, он вслушивается в голоса видений и снов.
Над нами пестрые своды шатра. Дверной полог откинут, часть стен поднята, подвязана, как паруса на реях. Солнце сияет на ярких подушках, на серебряных цепочках в волосах Эркинара, искрится на камешках в ладонях Аянара. Утренний воздух течет прохладой, звенит голосами птиц и шумом лагеря.
Я хмурюсь, глядя на карту. На ней лишь два черных камня: один неподалеку от побережья – место, где мы сейчас. Второй лежит в центре мира, отмечает лагерь моих младших звезд. Почти все мои предвестники собраны в этих двух местах. В городе лишь единицы, в других частях мира – и вовсе никого.
– Нет, – говорю я. – Город не должен оставаться незащищенным. Туда перебросим несколько крылатых команд и отряды стрелков. И побережье не должно быть пустым. Даже побережье пустошей. Перебросим сюда, сюда, сюда.
Я показываю, и Аянар кивает, выкладывает черные камешки на карту. Я закрываю глаза на миг. Я забылся. Мне нельзя так разговаривать с ним, теперь лидер он, а не я. Но Аянар спокоен – кладет последний камень на дальний берег, смотрит на меня вопросительно.
Что ж, он хотел, чтобы я помогал ему.
Но скоро я отправлюсь в море. Мир не лишится защиты: моих предвестников осталось достаточно, их оружие еще помнит жар битвы, машины готовы взмыть в небо. Но кто отдаст приказ, когда я буду далеко?
Я связан со своими звездами, они связаны со мной. Ничто, даже море, не заглушит мой голос