этой невидимой войне. Но войны настоящей-то и не было.
— Понятно, хотя и странно слышать подобное именно от вас. Но если я всё-таки откажусь?
— Тогда, — Роджер глубоко вздохнул, — вас отведут обратно наверх. Простите, но мы не можем вас отпустить с такой информацией на руках. Поэтому вам придётся «погостить» у нас пока… пока всё не решится.
— Ну зашибись! Час от часу не легче.
— Зря вы так заводитесь. Это только разумно.
— Ага. В смысле расхлёбывания последствий!
— Это эмоции. Не имеющие никакого конкретного отношения к той проблеме, что перед нами стоит.
На это Михаил только злобно зыркнул и отвернулся. Какое-то время в кабинете стояла тишина, после чего он сказал:
— Мне нужно подумать.
— Да, конечно, я понимаю. Сколько времени вам потребуется?
— Мне потребуется пара сигарет и десять минут.
— Так быстро? Вроде вопрос достаточно серьёзный…
— Если я ничего для себя не решу за это время, то у меня будет достаточно возможностей дополнительно поразмыслить «наверху», не так ли? — Язвительно поинтересовался он.
— Да, разумеется, — серьёзно ответил Сам, — я распоряжусь, чтобы вам принесли сигареты и пепельницу.
Роджер встал и вышел из кабинета. Спустя буквально минуту в кабинете появился человек с сигаретами, зажигалкой и пепельницей. Положив всё принесённое на стол, он развернулся и молча вышел. А Михаил подкурил одну из сигарет и, развалившись в кресле поудобней, вытянул ноги и погрузился в нелёгкие раздумья. Пепел он при этом стряхивал прямо на пол, со злорадным удовлетворением глядя на невостребованную пепельницу.
Глава 2. Запуск
Михаил на самом деле схитрил. Время, что он попросил у директора, было ему нужно не для того, чтобы подумать, а для того, чтобы внутренне смириться с идиотичностью происходящего. А решение… решение он принял ещё до того, как самый главный в Центре человек покинул кабинет.
Глубоко затягиваясь, он постарался отогнать от себя все мысли вообще и, для начала, успокоиться. И дать своим мыслям просто побродить неподалёку в пространстве, выдёргивая их по порядку обратно в сознание.
Итак, на основе выданной ему информации получалось, что путь у него один — в сканер. Можно, конечно, и отказаться и, отбыв «наверх», спокойно ждать до чего додумается «Кокон». Но в том-то и вся загвоздка, что просто пассивно ожидать Михаил не мог. Если верить директору… а не верить ему причин как-то не находилось, то получается, что их технологическое чудо определённо представляет серьёзную опасность. А если так, то лучше попытать счастья и попытаться решить поставленную перед ним задачу, чем нирванически ждать, пока за тобой не прибудут ангелы. Н-да… Задачка.
Вот и всегда он так. Как только возникает проблема, он всегда старается тут же, бодрым кавалерийским наскоком, её решить. И просто терпеть не может ожидания чего-либо и неопределённости, предпочитая нырять в омут с головой, а не ожидать, когда судьба соизволит повернуться к нему передом, а не тем, чем зачастую повёрнута к людям. Только вот сейчас ставки весьма и весьма высоки.
Если он не полезет в сканер, то когда «Кокон» окончательно сбрендит, он будет просто одной из овец, обречённых на заклание. А на то, что этот полоумный компьютер свихнётся окончательно, очень даже похоже. Достаточно посмотреть на Роджера. Уж кто-кто, как не он, знал своё детище.
А если полезет, то у него сразу появляются две возможности. Первая: погибнуть молодым и красивым, пройдя по пути первых четырёх попытавшихся, и вместе с ними проложить дорогу всем остальным. И вторая: справиться с задачей и стать… героем. Никому не известным героем, поскольку даже при удачном раскладе Центр вряд ли станет афишировать то, что весь мир по их вине чуть не покрылся медным тазиком. Зато денег обещали… Тьфу ты, чёрт…
Можно наглухо отказаться в расчёте на то, что Центр найдёт более подходящего для этого дела человека, но, опять же, похоже, что мегаорганизация исчерпала свои лимиты и сейчас делает отчаянную, решающую ставку. Но почему именно он? «Почему именно я?» — этот вопрос вновь и вновь звучал в его голове, возвращаясь с параноидальной настойчивостью. «Ну какой я к чёрту спаситель мира? Тоже мне, супермэн хренов нашёлся… Бред какой-то…» Роджер говорил, почему именно он, но Михаил чувствовал в его словах некое несоответствие, которое сейчас и пытался определить.
Что-то там про тех, кто имеет силу и про тех, кто имеет ум… Однако Михаил знал лично достаточно людей, которые в той или иной степени умудрялись сочетать в себе и то, и другое. Правда, он сам часто шутил по этому поводу, говоря: «В природе так устроено… Что-то одно даётся за счёт чего-то другого… А если пытаешься перехитрить матушку-природу, хапнув всего сразу, то значения усредняются…» Но сейчас явно не до шуток. Почему всё-таки именно он?
Сигарета дотлела до фильтра. Он взял вторую, подкурил её о тлеющий окурок, после чего щелчком отправил этот самый окурок в дальний угол кабинета. Снова развалился в кресле и на этот раз ещё и задрал ноги на стол.
Есть ведь ещё и Сергей с Антоном. И они… Стоп! Как-то он совсем забыл сравнить каждого из этой парочки не с самим собой, а друг с другом! Ведь Сергей и Антон — явные противоположности! Один как раз из тех, кого только бойцом и можно назвать, а второй… Почему-то Михаилу вдруг показалось, что этот самый Антон разбирается в компьютерах не хуже некогда легендарного Билла Гейтса. А это значит… Это значит, что в Центре тестировали сразу три потенциальные возможности. И оптимальной оказалась именно его — середнячковая. Достаточно ума, чтобы находить решения и достаточно силы, чтобы поле возможного выбора было как можно шире. Так, понятно…
Но не совсем. Зачем тогда того же Антона заставляли драться? И как он таки умудрился победить? И зачем Сергея гоняли на виртуальной реальности? И как ему удалось настолько с ней сжиться, если предполагалось, что его ум ограничен? Нет, опять не то. Всё же, каждый из них — тот самый «середнячок». Вот только… Баланс у всех разный. И его, Михаила, сочетание оказалось оптимальным. Вроде ясно.
Но опять встаёт вопрос — по каким критериям и за какие заслуги их отбирали? Михаил настолько утомился искать ответ на этот вопрос, что в результате решил удовольствоваться смутным объяснением директора. В итоге всё равно получалось, что в сканер придётся лезть именно ему и именно это сейчас — самое важное…
В сканер же лезть почему-то жутко не хотелось. А своим ощущениям, «голосу сердца», интуиции или как там ещё, он,