Я заставила себя не думать об этом — это тяжелые мысли, спорные. Начну думать о несправедливости мира и сама могу заразиться идеями Гетена. А мне надо это? Нет, не надо. У меня свои жизнь и цели, пусть и гораздо более приземленные.
Я довольно долго ждала Гетена. Наконец, он появился в компании с профессором и капитаном Нигаем. Последний обратил на меня самое пристальное внимание. Не знаю, связано ли это с моим внешним видом или с моим фактом появления здесь. Я сама почему-то разволновалась, и нельзя было назвать это волнение приятным.
— Блага, гражданка Унсури. Не ожидал вас здесь увидеть, — протянул Нигай.
— Блага, товарищ капитан. Я не могла упустить шанс посмотреть на гибридов.
— Понимаю. Это интересно, не так ли?
— Очень интересно, — улыбнулась я выверено.
Вдруг меня затошнило. Только что выпитый коктейль поднялся к горлу и грозил извергнуться наружу. Я не знаю, как мне удалось сдержать тошноту и ничем не выдать своего недомогания. К счастью, мужчины вернулись к своему разговору, и на меня не обратили внимания.
А тошнота прошла так же быстро, как и я появилась. Неужели из-за волнения? Никогда не замечала за собой такой тревожности. Ладно, это, скорее всего, из-за перелета.
Я отметила, как держится Гетен с Нигаем. Гетен давал понять, что капитан ему неприятен, вставлял замечания о том, что недоволен положением гибридов. Нигай отвечал спокойно, с небольшой долей издевки. Вскоре они избавились от третьего собеседника, и предались откровенной конфронтации.
Мне оставалось только наблюдать за тем, как они жалят друг друга упреками.
К счастью, до ссоры не дошло, или же мужчины привыкли к такому виду общения.
Разговоры закончились, мы спустились в помещение, где брали анализы гибридов. Наши, со станции, вели себя, как будто брали анализы у обычных людей, шутили, смеялись. Да и гибриды вели себя так, словно ничего особенного не происходит. Но такими они казались с виду.
А внутри…
На меня нахлынуло со всех сторон — страхом, волнением, тревогой. Я поспешила от этих эмоций отгородиться, но у меня было мало опыта, поэтому ничего не вышло, и в первые минуты я просто стояла, как бледная статуя. Ну, как управлять этой самой эмпатией? То я одного мурнука еле чувствую, то сразу — десять гибридов!
— Унсури, — ворчливо позвал меня Гетен, чтобы отвлечь. — Что ты встала, как вкопанная? Так рвалась сюда, а сама трусишь?
— Девушка первый раз видит гибридов, — смягчил его слова Нигай.
— И что? Мы сюда работать прилетели, а не хлопать глазами. Работать будешь, неженка?
— Буду.
— Тогда идем.
И снова Нигай посмотрел на меня слишком многозначительно… или он просто оценивал, как костюм обегает мое тело? Если так, то хорошо — я здесь как раз для отвлечения внимания.
Первые полчаса «общения» с гибридами выдались самыми тяжелыми. Гетен проходил мимо гибридов, касался их ладонью, а мне диктовал, что писать. Я половину слов пропускала, потому что, во-первых, эти заметки были никому не нужны, а, во-вторых, каждого гибрида я пыталась «прощупать» эмоционально. Те из них, которые готовились к побегу, волновались страшно. Приходилось действовать осторожно, медленно, чтобы они не заподозрили неладного и вовсе не запаниковали.
Гетен покрикивал на меня раздраженно, а сам украдкой посматривал, как у меня идет дело. Он оказался прав: за его действиями следили, я же была невидимкой. Ну, как невидимкой: во мне замечали только фигурку, удачно подчеркнутую костюмом, да лицо с необычными зелеными глазами. Даже сами гибриды пялились на меня откровенно оценивающе.
Я перестала задаваться вопросом, как именно планируют «выкрасть» гибридов — до того меня измотала работа. Я лишь следовала за Гетеном и теперь приводила в порядок состояние только тех гибридов, на которых он указывал с помощью заранее оговоренных знаков. Может, моя помощь был не так уж нужна, но и лишней не была точно. Когда пришла пора собираться на обратный «рейс», у меня не осталось лишних мыслей. Хотелось одного — спать!
Мы уже собрались у аэро-площадки, когда к нам вышел человек и сообщил, что в нашем аэробусе диагностировали серьезные неполадки. Судя по тому, как вытянулись лица сообщников Гетена, план под названием «Похищение гибридов» провалился с треском.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А я говорила им!
Я не знала, что именно планировали Гетен и компания, знала лишь, что важно покинуть резервацию сегодня же. И все же я настолько устала, что даже эти заботы меня не занимали — отдохнуть бы! Может, и к лучшему, что сегодня ничего не удалось. Значит, в следующий раз они подготовят план получше.
Нам выделили спальные места, предложили наведаться в столовую, поужинать. Гетен украдкой сообщил мне, что все отменяется, а я только рада была этому. Быстро покончив с ужином, я добралась до своего места и упала мешком — так хотелось спать. В голове крутились образы гибридов. Большинство из них были похожи, как близнецы — неудивительно, ведь их вывели по одному образцу. Но некоторые… Чешуя, отсутствие носа, когти… От одного вида всего этого во мне просыпалось отвращение, связанное со страхом перед спящими, страхом, который живет в людях на генетическом уровне.
Полная самых противоречивых впечатлений, я заснула. Обычно я сплю без сновидений, крепко, но в резервации мое сознание превзошло себя, посылая диковинные образы. То я видела Ларио Гетена, который сердито размахивал руками, то капитана Нигая, который отдавал отрывистые приказы, то кричащую Эльки… а в одном из снов меня похитили, взвалив на руки, а я почему-то не могла сопротивляться и даже веки не могла поднять — так хотелось спать. Хотеть спать во сне — это диагноз?
…Проснулась я с сильным чувством усталости. Зевнула, потянулась, протерла глаза… и недоуменно поморщилась. Я хорошо помнила, что заснула в резервации, а разместили нас в тесноте. В том помещении были светлые стены и потолок. Так куда же они, поглоти меня Черная дыра, девались?! Где я?
Я подскочила, обнаружив себя лежащей на подобии мха. Кусты какого-то растения с длинными плоскими листьями закрывали обзор. Сглотнув, я выпрямилась и прислушалась. Джунгли жили своей обычной жизнью: что-то трещало, шуршало, вели перекличку птицы; пахло влажной почвой и придавленным мною «мхом».
Я тронула ухо и обмерла, на найдя на нем передатчика. Браслет на руке еще оставался, я торопливо коснулась его… он не заработал! Кто-то вывел его из строя. Сердце пропустило удар; чудо, что оно вообще выдержало и не перестало биться совсем от такого потрясения.
С минуту я оставалась на месте, пытаясь понять, что произошло и как я оказалась в джунглях. Быстро проанализировав последние события, я сделала вывод, что во всем виноват Гетен. Не знаю, как и что он провернул, но определенно во всем виноват этот гребаный фантазер!
Одна я здесь, или нет? Как меня сюда привезли? Что это за часть джунглей? Далеко ли я от резервации и других поселений, где есть люди? Я осмотрела место, где меня оставили, и, не обнаружив никаких следов, раздвинула руками кусты.
Сзади что-то хрустнуло. Обернувшись, я увидела военного в камуфляжном костюме, даже на лице его была маска. Слава Звездам, я не одна здесь!
— Что происходит? Почему я здесь?
Военный приложил палец к губам — то есть к месту под маской, где были губы.
«Призываешь к тишине? Ну, ладно, я помолчу… пока. А потом все тебе выскажу, и тому, кто дал тебе приказ отвезти меня в джунгли!» Я оглянулась в поисках других военных, но никого больше не заметила. Но ведь мы же не можем быть здесь совсем одни!
Военный подошел ко мне и протянул фляжку. Подозрительная по натуре, я сначала хотела отказаться от того, чтобы пробовать то, что в этой фляжке. Но так как на мне нет ни браслета, ни передатчика, в таких предосторожностях попросту нет смысла.
Я приняла фляжку, отвинтила крышку, глотнула. Вода не имела дурного привкуса, была теплой. Я успела сделать только несколько глотков, после чего военный забрал у меня фляжку и жестом показал следовать за ним.