— И гибридов, — за меня ответил Гетен. — Ты чувствуешь тех, чьи вибрации ниже и грубее, чем у людей. Нужно, чтобы ты успокоила Эльки. И остальных.
— Остальных?
— Я намерен вывезти с Гебумы еще нескольких гибридов.
— Как?!
— А это уже не твое дело. Скоро мы — несколько человек со станции — полетим в резервацию, якобы на профилактический осмотр и сбор анализов для опытов. У нас будет день на то, чтобы устроить побег. Я возьму тебя, как свою ассистентку, будешь притворяться, что хотя бы что-то умеешь, а на самом деле — успокаивать тех из гибридов, кто сильно занервничает. Если я буду на кого-то воздействовать, это заметят, а в тебе заметят только сиськи.
Да как он смеет?
— Ваше поведение отвратительно, — надменно сказала я, напуская во взгляд и голос еще больше холода. — А ваша затея — безумна. Вы считаете что я, родовитая гражданка, рискну своим положением?
— Рискнешь. Тебе придется довериться мне, Унсури. Если сдашь меня, я усложню тебе жизнь. Очень.
— Вы еще и шантажист, — выговорила я с усмешкой. — Неудивительно, что о вас идет дурная слава.
— О всяком, кто что-то из себя представляет, идет дурная слава, — высокомерно заявил лирианец. — А ты бы лучше пригляделась к своему окружению. Не пришлось бы тогда гадать, кто на тебя воздействовал.
— Я это выясню, не сомневайтесь. Но только с психокинетиком, которому доверяю всецело.
— Твое право. Ну, мы договорились?
— Договорились? Вы меня вынудили.
— Нет, дорогуша, мы пришли к взаимовыгодному соглашению. Все, как вы, центы, любите. Кстати, в настройке эмоционального фона гибридов можешь попрактиковаться прямо сейчас. Я выйду ненадолго.
С этими словами Гетен очень быстро вышел из комнаты и запер нас.
Да что же он за псих такой?!
Я вновь испугалась, и это был здравый страх. Однако Эльки нервничала гораздо больше, чем я. Ее эмоции легко читались мной, ее энергетика заполнила эта комнатушку… Кстати, об энергетике — как это ее не заметили здесь? Как смогли провести гибрида на станцию? Кто еще помогает Гетену?
Я повернулась к девушке-гибриду и посмотрела на нее глазами родовитой центаврианки. Мой отец назвал бы Эльки «уродом». Весь ее облик излучает неправильность и странность. Ни намеку на красоту. Тонкокостное, чудное создание… В моей душе шевельнулось что-то вроде отвращения, но сразу же сменилось другим чувством — жалостью.
Гетен прав — в чем ее вина? В том, что ее вывели из пробирки, чтобы сделать рабой? В том, что она родилась на землях, принадлежавших расе рептилоидов?
Эльки, чувствуя мой взгляд, сжала голову в плечи. Она сама себя стыдилась.
Мне хотелось знать, как они вообще смогли все это провернуть и как собираются вывезти с закрытой планеты, напичканной военными, гибридов. Еще мне хотелось знать, почему Эльки бежала, как именно обращаются с гибридами, так ли жесток капитан Нигай… Но ни одного вопроса не задала.
Теоретики психокинеза утверждают, что эмпатия — навык очень полезный и очень опасный для тех, против кого его применяют. Если твои мысли читают, их можно контролировать, а вот эмоции, чувства, порывы неуправляемы. Так вот, я и безо всяких ответов поняла по ощущениям Эльки, как ей жилось в резервации.
Страх, боль, стыд… А ведь она совсем юная — не более двадцати лет…
У меня у самой детство и подростковый возраст были несчастливыми, наполненными чувством неполноценности, придирками и упреками. Я себя тоже в какой-то мере ощущала уродом и очень хорошо понимала, что не только не любима, но и даже ненавидима. И тоже спрашивала про себя у Звезд: «Почему я родилась такая? Почему я так противна отцу?» Звезды, конечно, не отвечали.
Эльки глянула на меня воровато и сразу же опустила глаза.
И как мне вести себя с ней? Сказать: «Блага, меня зовут Кэя из Рода Унсури, рада знакомству. Всегда хотела посмотреть на гибрида вживую!» Я никогда не отличалась особым дружелюбием, тем более по отношению к другим… видам. Поэтому я ограничилась тем, что кратко предупредила:
— Я посмотрю тебя.
Эльки дернула головой — или это был такой своеобразный кивок? Я подошла к ней и самыми кончиками пальцем коснулась ее щеки. Кожа наощупь была теплой и твердой, слегка шероховатой. Закрыв глаза, я попыталась еще раз окунуться в ее чувства, пропустить через себя уже без ограничений, не сосредотачиваясь на чем-то конкретном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И — провалилась в ее эмоциональное бессознательное, потеряв связь с реальностью. Эльки была так напряжена, что мне не удалось распознать в этой кутерьме смутных эмоций отдельные; я начала искать самое темное, самое болезненное чувство.
Тогда же грубо вернулась в реальность — Эльки отбила мою руку и навалилась на меня.
Я напугала ее тем, что слишком глубоко и резко проникла в ее сознание, начала с самого болезненного. Но у меня ведь нет толковой практики работы! Так, я всколыхнула часть сознания гибрида, заполненную местью.
Пальцы Эльки сжались на моей шее; я со спокойным удивлением приняла, что сейчас умру. Она и правда сильна, очень сильна… Когда перед глазами поплыла дымка, звуки пропали, а в голосе затрещало, давление с шеи пропало.
Все произошло так стремительно, что я далеко не сразу пришла в себя, перестала путать реальность и нереальность. Одно только было ясно: раз я давлюсь хрипами и воздухом, значит, жива. Отдышавшись, я повернула голову в сторону гибрида. Эльки тоже давилась, плачем.
Она на меня напала! Чуть не убила! Ее психика искалечена, ее невозможно вылечить! Гетен — дважды сумасшедший, что верит в успех своей авантюры! Немедленно стоит обо всем рассказать остальным!
У меня с уха слетел ТПТ-передатчик; я торопливо его надела. Всего один звонок — и проблема будет решена. Гетена и его сообщников арестуют, гибрида вернут в резервацию, я вернусь домой… Логическая цепочка нарушилась внутренним протестом.
Если гибрид нападает на гражданина ЦФ, его ждет смертная казнь, других вариантов нет. Смогу ли я обречь другое живое существо на смерть? Я даже не стала задумываться над этим.
Не смогу.
Вернувшись, Гетен застал нас в разных углах комнаты. Конечно, ученый сразу понял, что произошло: у меня на шее проявились синяки, грозящие к завтра приобрести дивный фиолетовый цвет, а Эльки все еще плакала.
— Я хотела ее убить, — жалобно призналась она.
— Знаю, — вздохнул лирианец. — Это нормально. Люди периодически испытывают подобное желание.
— Но я не человек, а тварь! Тварь! — неожиданно яростно крикнула Эльки и бросилась к двери, нарочно поднимая шум; ее нервы не выдерживали. Гетен с легкостью ее остановил, ухватив за талию.
Несколько мгновений они молча боролись в полную силу. Я также молча наблюдала за тем, как два феерически сильных создания пытаются одолеть друг друга. Эльки хотела кричать, шуметь — ей надоело скрываться, но Ларио ей не давал даже пискнуть. Она рвалась к двери, рвалась привлечь к нам внимание, но проигрывала в силе лирианцу. У того глаза засияли фиалковым оттенком эо — верный признак того, что он использует свои внутренние ресурсы силы.
— Поговорим? — предложил Гетен. — Я верну тебе дар речи.
Эльки, получив способность говорить, не стала кричать. Повиснув в руках лирианца, она заговорила путано и бессвязно:
— Вранье… нет жизни… он так говорил… куда нам… кто я? Тварь без чешуи… зачем это? Пусти … не хочу так жить…
— Будешь жить по-другому, хорошо.
— Не хочу! Не смогу!
— Ты боец. Сможешь.
— Я убийца…
— Ты никого не убила, — мягко возразил Гетен, завораживая ее глубоким сиянием глаз. Я впервые видела его таким сочувствующим, уверенным, излучающим свет; я и сама была несколько заворожена. — Эль, я твой друг, помнишь? Верь мне.
Волнения явно не желали оставлять Эльки. Но то ли присутствие лирианца ее успокоило, то ли вспышка отчаяния прошла: она, наконец, вздохнула:
— Верю.
— Знаю. Отдохни, — ласково сказал Гетен и приложил ладонь к ее лбу.
Эльки сразу же провалилась в сон. Думаю, дело не в том, что он усыпил ее силой, а в том, что она безоговорочно ему доверяла. Убрав руку со лба гибрида, Гетен повернулся ко мне. Тонкий, с гладким лицом, с растрепавшимися светлыми кудрями — воплощение безмятежной юности. Только глаза темные, внимательные, умные — совсем не юношеские глаза.