самой очереди!
– Хорошо, – кивнул старик. – а в чём, по-вашему, смысл?
– Ни в чём, – ухмыльнулась девушка. – С чего вы взяли, что он вообще должен быть?
– Согласен с ней! – вставил своё седоватый мужчина с красными, воспаленными глазами. – Я уверен, что все мы – просто искусственные работники, которые должны были обслуживать тех, кто их создал. Обслуживать небольшую кучку реальных людей, которые существовали когда-то. Но они ушли, исчезли, а мы, можно сказать, заняли их место… И теперь мы – люди… И когда мы сначала создадим роботов, наделённых искусственным интеллектом, а затем сами исчезнем – всё повторится!
– Опять вы со своими роботами? – пробурчал полный мужчина в синей кофте. – Мы же уже обсуждали это… Роботов уже полно, но люди никуда не делись…
– Это пока… – покачал головой тип с воспаленными глазами. – Я точно знаю, что рано или поздно это случиться… Всё повторяется, вот только мельчает с каждым разом…
Девушка снова хмыкнула.
– Отчасти поддерживаю, – произнесла женщина в годах, что до этого читала книгу или делала вид. – Человечество, по моему мнению – вовсе не венец творения, а довольно старый и не совсем удачный опыт, с которым теперь не представляют, что делать… Из соображений гуманизма его не хочется уничтожать, но видя, что люди творят друг с другом, и понимая, что их ждёт, иногда это представляется даже более гуманным…
– Это – совсем не то, о чём я говорил! – возразил предыдущий оратор.
Женщина пожала плечами и снова уставилась в книгу.
– Жадность или альтруизм… Добро или зло… Радость или печаль… – произнёс плотно сбитый лысый тип в дорогом костюме. – Просто разные крайности, разные сбои базовых, усреднённых настроек… Нас наделяют разными сочетаниями этих комбинаций и оставляют вариться в этом котле… А мы начинаем бороться друг с другом, определять, что из этих крайностей – хорошо, а что – плохо… Оправдывать или порицать, находить мотивы и цели… И у каждого – своя правда и свой резон… Глобально это вообще ничего не решает, и сделано лишь для того, чтобы мы не были все одинаковыми. Я вот, например, слишком жаден, и ничего не могу с этим поделать…
– Самыми щедрыми людьми в итоге оказываются как раз конченные скупердяи! – усмехнулся старик. – Ничего не тратя на себя, они всё нажитое оставляют другим. Так что не волнуйтесь, в итоге вам воздастся!
– Если бы! – в свою очередь, хмыкнул тип в дорогом костюме. – На себя я как раз трачу, а вот на других… И я хотел бы разобраться с этим пороком…
– Возможно, что мы здесь именно для этого, – вставила пожилая женщина, в очередной раз оторвавшись от своей книги. – Чтобы побороть свои пороки… Так что дерзайте!
– Вы же считаете, что мы – неудачный эксперимент? – съязвила девушка с коктейлем.
– Одно другому не мешает, – нисколько не смутившись, парировала женщина.
– Разве? – распахнула глаза девушка, изображая удивление.
– Всё хорошо в меру, – напутствовал старик. – Посмотрите на Хидиса, – кивнул он в сторону худого мужчины в старой одежде. – Он – как раз человек широкой души… Настолько широкой, что через прореху порой проглядывает его голая задница…
Тот, кого назвали Хидисом, рассмеялся.
– Всё потому, что это не важно, – весело ответил он. – Жизнь дана нам не для того, чтобы заниматься бессмысленным накопительством.
– А для чего же? – не унимался кудрявый юноша.
– Ну, давайте я расскажу вам одну притчу, – ответил Хидис. – Как-то отец, у которого было несколько сыновей, решил отправить их в увлекательное путешествие. Первый вернулся и роптал: ничего ему не понравилось. И отец решил, что впредь не будет никуда его отправлять. Второй мешал остальным, и, когда он вернулся, отец решил, что и его больше отправлять не стоит. Третий был настолько напуган, что так и остался сидеть у переправы, боясь пройти дальше. Ни один из них не оценил того, что даровал им отец. И лишь младший его порадовал. Он гулял по миру, и часто возвращался к переправе, но не потому, что боялся, а потому, что по-настоящему скучал по отцу. И, когда настала пора возвращаться, он бы рад и благодарен…
– Фи! – воскликнула девушка. – Какая банальщина… И, к тому же – бессмыслица… По-вашему получается, что трое недостойных сыновей останутся при отце, а четвертый снова отправится в это бессмысленное путешествие?
– Троих сыновей отец посадил в тёмный чулан, – пожал плечами Хидис. – А последнего оставил подле себя. Вы не дослушали… Те, кто ушёл в монастырь, придут в Царствие небесное не по этой причине. Это – лишь показатель зрелости их души. Это – высшая степень, если, конечно, это идёт от сердца, а не от страха или корысти…
– И всё равно – чушь! – девушка закатила глаза. – Пафос и бред… И почему тогда вы сами не облачены в рясу?
– Не созрел для этого, – пожал плечами Хидис. – Многие, даже высшие сановники, не созрели…
– С этим согласен, – вставил своё лысый мужчина в дорогом костюме. – Как-то я слушал проповедь первосвященника, который говорил, что всё, что мы наживаем – бренно, и не имеет никакого смысла, потому что мы не сможем взять это с собой… И тогда я задал ему вопрос: почему на нём самом позолоченное одеяние, а не скромная мантия монаха. И он не нашёлся, что на это ответить…
– Глупый вопрос! – фыркнул старик. – Так велит его сан, и это не имеет ничего общего с устремлениями его души.
– Как раз это – глупость, – возразил лысый мужчина. – Своим видом он опровергает собственные слова, ставя под сомнение то, что проповедует…
– Ну, вы же сами сказали, что не можете победить своих демонов? – обратился к нему старик. – Так вправе ли вы судить других?
– Не вправе, – покачал головой мужчина. – А что касается моих демонов, то я нашёл выход. Намного достойнее дружить с ними, чем бесконечно от них прятаться. Действительно, всё хорошо в меру. И теперь, жертвуя кому-то, я представляю, что вкладываю в себя, в свою душу…
– А разве так правильно? – удивился кудрявый юноша.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Но я не могу делать то, что мне не выгодно. Однако детей, которые получают мои деньги, не сильно заботят мотивы…
– Считаю, что вы поступаете правильно, – произнесла девушка с коктейлем. – Порой для окружающих наши деяния важнее мотивов. Хотя, и не всегда…
Мужчина кивнул.
– Чем вы занимаетесь? – спросил он у девушки.
– Я – писатель, – ответила она. – Фантаст…
– Фантасты – это непризнанные философы, – ухмыльнулся старик. А затем добавил: – По их собственному мнению… Они не способны на то, чтобы создать стройную теорию, как учёные, вот и выплёскивают на людей всю ту