Читать интересную книгу Огненные рейсы - Евгений Иванович Цымбал

зарядами, словно перенесшимися на Черное море из Заполярья... Ночью волна если и стихает, то ненамного. Внезапно командир идущего впереди «Сообразительного» капитан-лейтенант С. С. Ворков доносит, что с эсминца замечены силуэты неизвестных кораблей. Владимирский приказывает ему сблизиться с ними и выяснить, что это за корабли. Тем временем изготавливаемся к бою. На своих постах и артиллеристы, и торпедисты... Корабли оказываются турецкими транспортами. Чтобы не вышло ошибки, они застопорили ход и освещают накрашенное на бортах крупное изображение национального флага — полумесяц на красном поле...»

Отблески света заметили на танкерах. Забили тревогу. Каждый занял место согласно расписанию. На ходовой мостик танкера «Сахалин» взошел начальник экспедиции И. Г. Сырых.

— Что бы это могло быть, Придо Адович? — обратился он к капитану.

— Думаю, ничего страшного.

— Основания?

— Встреча с фашистами обошлась бы без иллюминации.

— Верно.

И действительно, вскоре мимо колонны танкеров по левому борту, похоже курсом на Синоп, проследовали небольшие турецкие транспорты.

— Отбой, машина средний ход! — скомандовал капитан.

Судно вздрогнуло и начало набирать скорость. Моряки скатывали шланги, забирали на место пожарный инвентарь. Боцман возился под дождем у баталерки, свертывая кошму.

К утру 29 ноября море поутихло, в воздухе потеплело. В дымке утреннего тумана все чаще и чаще стали появляться рыбацкие баркасы, фелюги с черными косыми парусами — первые вестники приближающейся суши. А вскоре открылись и темные, покрытые вечнозелеными зарослями кустарника берега Северной Анатолии.

Море стало более спокойным, хотя волна, как говорят моряки, еще не забилась. Загруженные до предела танкеры шли спокойно. Показался высившийся на европейском берегу Босфорского пролива Румелифенери (Европейский маяк). Корабли конвоя отвернули вправо и легли на обратный курс.

— Счастливого плавания! — был последний прощальный семафор с «Ташкента».

В этот момент невесть откуда вынырнул и развернулся у ледокола «А. Микоян» небольшой катерок под турецким флагом. Затем он обошел все три советских танкера и на каждом оставил лоцмана.

— Добрый день, мастер! — по-английски приветствовал турок Придо Адовича, поднявшись в сопровождении вахтенного на мостик «Сахалина». — Будем стоять два часа. Так что давай кофе и икру, угощай старого агу, — заявил лоцман.

— Насколько мне известно, по-вашему «ага» означает также «бедный человек», а ведь вы, лоцман, не можете быть бедным, — пошутил капитан.

— Сегодня в Турции все бедные.

— Почему?

— Кругом война.

— Да... Теперь понятно. Потерпите, ага, все будет, только скажите: почему так долго ждать?

— Идет ремонт боновых заграждений. Скоро кончат.

Придо Адович был предусмотрительным хозяином.

Он хорошо знал нравы турецких морских властей, десятки раз ходил по Босфору с лоцманами. Поэтому в его каюте уже все было подготовлено. Буфетчица Анастасия Саломашенко с помощью дежурного кока Якова Бондаренко, одно время работавшего официантом в ресторане лучшей одесской гостиницы «Лондонская», сервировали стол, сварили душистый черный кофе.

Начальник экспедиции И. Г. Сырых и капитаны судов очень беспокоились, что из-за шторма не удалось подойти к Босфору в темное рремя суток, как было намечено в начале операции. Однако за столом еще более встревожились. Лоцман сообщил, что многие турки были осведомлены не только о подходе первого каравана. Турецкий пайлот, как здесь называют лоцманов, почти точно перечислил и те танкеры, которые предполагалось отправить через Босфор вторым эшелоном.

— Вот тебе и конспирация, — возмущался Иван Григорьевич, когда турок ушел из-за стола и занял свое место на ходовом мостике.

— — Где-то промашка, — только и сказал капитан, старательно раскуривая трубку, набитую на сей раз натуральным турецким табаком из лоцманского кисета.

Еще более тревожную весть принес на «Сахалин» военно-морской атташе в Турции капитан первого ранга К. К. Радионов, когда караван встал на якорь в бухте Золотой Рог у Стамбула. Он рассказал, что 28 ноября слышал по радио сообщение немцев, будто советские суда были обстреляны турецкой береговой батареей.

— Вы представить себе не можете, как я рад видеть вас целыми и невредимыми! — пожал он руку Придо Адовичу и Ивану Григорьевичу.

Никто из присутствующих тогда не знал, что эту передачу противника зафиксировали также советские радиостанции, в связи с чем вице-адмиралу Октябрьскому из Главного штаба Военно-Морского Флота был отправлен запрос о том, как прошла операция. Поскольку на обратном пути лидеру «Ташкент» уже разрешалась связь с командованием Черноморского флота, в штаб пошло донесение: «Первый эшелон прошел хорошо, Владимирский вернулся всеми кораблями, танкеры на месте, никаких обстрелов...»[62]

— Нам связь с Большой землей запрещена, а как бы хотелось передать туда, что пока все хорошо, — вздохнул Сырых. — Не понимаю, — обратился к Радионову, — для чего немцам понадобилось такое заведомо ложное сообщение?

— Думаю, для провокации. Для чего же еще? — ответил тот и добавил: — Не волнуйтесь, Иван Григорьевич, о вашем благополучном переходе на Родине узнают.

— Без связи как без рук, — вступил в разговор Чекурда. — Целых три дня не имеем известий о положении на фронтах. Как там? Как Севастополь?

— Могу обрадовать, — улыбнулся капитан первого ранга. И зачитал несколько последних сводок Советского информбюро.

С особым воодушевлением было встречено сообщение о том, что 29 ноября наши войска, сломив упорное сопротивление противника, заняли Ростов-на-Дону и нанесли значительное поражение группе войск Клейста.

Когда К. К. Радионов дошел до заключительных слов: «Противник, бросая оружие, начал беспорядочный отход на запад», — все бурно зааплодировали. На судах советского каравана состоялись митинги. Моряки поклялись не жалеть сил, а если потребуется, и самой жизни для выполнения поставленной перед ними задачи.

Начальник экспедиции И. Г. Сырых передал К. К. Радионову рапорт Советскому правительству, в котором, в частности, писал: «Первый этап перехода показал высокую выучку моряков каравана, сумевших обеспечить в тяжелых штормовых условиях бесперебойную работу механизмов на всех судах, штурманы показали искусство ориентироваться в сложной обстановке, преодолевать трудности боевого перехода».[63]

Часть поставленной задачи выполнена. Но все же более легкая часть. Впереди — Дарданеллы, Эгейское и Средиземное моря. Впереди — океан...

ЛЕДОКОЛ УХОДИТ НА ЮГ

29 ноября вечером на танкере «Сахалин», где находился начальник экспедиции И. Г. Сырых, собрались все капитаны судов каравана. Пришел на совещание и советский военно-морской атташе в Турции капитан первого ранга К. К. Радионов.

— В связи с тем, что секретность операции сорвана, возникла необходимость пересмотра ранее намеченных планов, — обратился он к присутствующим. — Но прежде, чем мы приступим к обсуждению наших дальнейших действий, — несколько слов общего характера.

К.