жилище верховной жрицы, моей сестры, Хомарико. — Селёдка указала на самый большой дом. — А это…
Договорить ей не дали. Здоровенный акулин, грубо толкнул мою подопечную в спину.
— Взгляните, ро́дные, отец низверг вредительницу!
Хокори пыталась подняться, но её снова и снова бросали на песок. Сказать, что от такого хамства во мне взорвалась бомба — ничего не сказать.
— Слышь ты, урод, а ну прекрати!
Перекачанный атлет обернулся. Его акулья голова расплылась в неком подобии улыбки, демонстрируя ряды острых зубов.
— Ты что-то пискнула, лысая макака? — Из пасти обидчика раздался глухой бас. В отличие от сородичей Митрии, говорил он чётко, без дефектов.
— Что слышал, чебачок-переросток[1]! Найди себе противника по размеру!
Размахивая массивным хвостом, акулин напряг мышцы, чтобы казаться ещё больше.
Краем глаза вижу: Хокори трясёт от страха. Не дрейфь! Впервые столкнувшись с драконами в лесу, я была никем, сейчас же… Во мне клокочет ярость, каналы души вздулись, а в руках пылает энергетический скальпель. Шкура ящеров — природный магический изолятор, однако… Хех, разве поможет она против хирурга-ангела?
Сосредоточившись на противнике, я даже перестала обращать внимание, что он обнажён. Вот поставлю наглеца на колени, тогда и устрою досмотр с пристрастием. Ага, убивать я его не планирую, Протей расстроится. Мало радости с коллегами отношения портить.
Моё плечо сжала когтистая лапа: сзади подкрался ещё один. Защитное поле выдало сноп искр, вдогонку шваркнув гада разрядом молнии. Хватка ослабла, и я, призвав ещё один скальпель, махнула им назад, по широкой дуге. Акулин отпрыгнул. Правильно, иначе мой удар бы его кастрировал. Я этим верзилам едва до пояса достаю, дураку понятно, куда бить приходиться.
— ВСЕХ БЕЗ ПОТОМСТВА ОСТАВЛЮ, СВОЛОЧИ! — напрягая горло до хрипоты, крикнула я.
Из домов выходили всё новые и новые исполины. Кольцо сужалось. Я призвала ещё десяток скальпелей, меня окружил смертоносный вихрь клинков. С помощью Эфии контролировать любое количество инструментов — пустяк, лишь бы маны хватало. Взята в клещи, но не сломлена!
— Ну, кого первого пустить на уху⁈
Похоже, запачкать руки всё же придётся. Я пока не настолько сильна, чтобы без жертв обойтись. В моём рукаве материализовались несколько игл, толщиной меньше микрона. Напитаю их молнией и вгоню особо буйным в правое предсердие. Видит Бог — они меня вынудили…
— Прекратить! — сотрясая земную твердь, грянул голос Протея.
Позади акулин нарисовалась фигура в чёрной коже. Преисполненные бравадой, здоровяки замерли, а затем, втянув головы, расползлись, кто куда.
— Только против девочек смелые⁈ Нгх…!
Приблизившись, седьмой влепил мне подзатыльник. Вихрь клинков рассеялся, защитное поле, издав печальный вздох, лопнуло… Моя мордашка столкнулась с песком.
Потрясая кулаками, дзе выплюнул длиннющую очередь отвратительных ругательств. Если переводить с матерного на человеческий: «Он очень хотел знать, какого рожна я здесь устроила».
— Это не я начала!
— Сказки дома рассказывать будешь…
Взгляд Протея упал на Хокори. Он чуть язык не проглотил. Очарован новым нарядом? Что же, приму за комплимент. Внимание со стороны создателя заставило акулу покраснеть, она постаралась прикрыться. Похоже, чувство стыда ей всё же знакомо. Замечательно.
Знаете, посмотрев не одну сотню обучающих видео, я задалась вопросом: «А есть ли у Эфии что-нибудь интересненькое?». Профессор не подвёл, романтические сериалы — лучшее развлечение во вселенной! Театральные постановки, записанные на камеру, заставляют моё сердце трепетать!
Нынешняя же ситуация… Недавно я видела фильм, который начинался точно так же.
— Ну чего ты жмёшься, рыбина, поди не голая. Давай, обними уже своего рыцаря! Аха-ха-ха! — сквозь недетский смех, прыснула я.
— Твой язык ангела Небесного из себя выведет, — оторвав взгляд от подопечной, фыркнул седьмой. — А если бы кто-то погиб⁈
Ладушки, посмеялись и хватит. Нахмурившись, я встала, стряхнула с одежды песок и, глядя Протею прямо в глаза, сказала:
— Виновата, не сдержалась, однако молчать после увиденного — выше моих сил. То, в каких условиях Хокори живёт и какие издевательства терпит… Мне кажется, подопечная офицера из первой десятки заслуживает большего. Или вам плевать на её чувства?
Дзе прикрыл глаза и опустил голову. Его кулаки сжались, ноздри вздулись от гнева, но он не проронил ни слова. Мы посреди деревни, химеры пристально следят за нашей перепалкой. Видимо, авторитет среди собственных созданий для Протея важнее склок. Достойно выдержав мою словесную пощёчину, седьмой развернулся на каблуках и хотел уйти…
— Милый! Как ты мог бросить свою суженную в полном одиночестве? — раздался «тошнотворно милый» женский голосок.
Протей ажно позеленел. К нему, дерзко вышагивая от бедра, шла прекрасная незнакомка. Я себя серой мышкой почувствовала на её фоне! Переливающиеся чёрные волосы, собранные заколкой в виде розы, свисали до самых колен. Острые черты лица, как у хищной птицы, венчали тонкие брови, а ещё… у неё были огромные груди и такая же объёмная задница! Эти… придатки… парили, словно облачка. Ей что, плевать на закон всемирного тяготения⁈ А-а-а, понятно. Надо взять привычку смотреть всем новым знакомым на левую руку. У неё Эфия, она — дзе.
— Ты так быстро убежал… — Сложив губы бантиком, женщина прижалась к Протею своим «ангельским» бюстом.
От избытка чувств, из небожительницы просачивалась мана, насквозь пропитанная розовыми соплями. Гадость. Не будь она носительницей терминала, я бы решила, что передо мной куртизанка, прости Господи.
— Я же просил тебя сидеть в доме, Хифа! — прошипел седьмой, стараясь вырваться из любовной хватки. Получалось плохо.
Мне показалось или я услышала из рук женщины хруст механизмов?
— Не будь букой. Писал такие чувственные письма…
— С головой дружишь? Письмо было всего одно и в нём не было ни одного хорошего слова!
Дзе уже откровенно отталкивал Хифу, но та, подобно удаву, лишь сильнее сжимала свою жертву. Почему-то в её историю верится с трудом. Чтобы такой, как он, взял и любовное письмо написал? Хах, смешно…
— Офицер Протей, боюсь, вам придётся взять ответственность, хотите вы того или нет. — Прозвучал из терминала на руке