такой «разминки» на неделю слягу. У Хокори же, наоборот — никаких признаков усталости, даже не запыхалась. Протей сотворил для любимицы воистину монструозное тело!
Плечи горели огнём. Закралась предательская мысль поднять белый флаг, закончить эту пытку…
[Анализ завершён], — рапортовал Эфия. Вовремя, мать твою! — [Прежде, у юной акулы был тяжёлый хвост. Мышцы, поддерживающие его, тянулись через весь торс, закрывая внутренние органы дополнительным слоем. Она не привыкла защищать эту часть тела.]
[Я по ней не попадаю!]
[Враг слабее всего во время своего самого сильного удара.]
[Понятно, попробую…]
Я отступила ещё на шаг и сделала вид, что запнулась. Заметив это, Селёдка замахнулась, чтобы нанести мощнейший удар сверху вниз. Решила закончить наш маленький спарринг красиво?
— Выкуси! — Рявкнув во всё горло, я бросила остатки маны в ноги и кинулась к рыбине, протаранив её живот плечом. Получилось! Великолепное исполнение! Мне показалось, или у Хокори внутри что-то хрустнуло? Жуть!
Кое-как мне удалось подняться. Ноги дрожали, как студень. Я приставила палку к горлу корчащейся на земле Хокори, венчая сим жестом свою победу.
Акула рассчитывала победить дзе в бою? Смешно. Ей повезло, что я придержала магию. Хотя… поупражняться всё же стоит.
— Я… ещё не… проиграла… — просипела акула, хватая ртом воздух.
— Ну-ну, ты даже встать не… можешь?
Угум, превозмогая боль, эта несчастная поднялась на ноги.
— Тебя лечить надо! Там перелом рёбер, минимум!
— Ещё один раунд. Прошу!
С лица Селёдки смыло все эмоции, она, не мигая, впилась в меня глазами.
— Может, добавим щепотку интереса? Проигравшая исполнит желание победителя. Согласна?
— Тогда, чур, без щитов.
Ч-что⁈ Как это без щитов? Синяки же останутся…
Приняв моё молчание за согласие, рыбина начала второй раунд. Я даже в стойку встать не успела. Какой невоспитанный оппонент!
Удары Селёдки стали медленней, видимо, я ей действительно что-то сломала. На тупом упрямстве держится, дурёха. А если там паренхиматозное кровотечение⁈ Помрёт же… И почему я вообще об этом думаю?
— Ай!
Стоило чуть отвлечься, бедро обжёг удар. От резкой боли я опустила руки и получила ещё раз, в плечо. Хокори не прощает ошибок. Её атаки может и замедлились, но стали куда сильнее. Блокировать их почти невозможно. Она превратилась в колосса: бьёт жёстко, а защита непроницаема.
Драться вот так… считай, голой… Когда между тобой и врагом тоненький слой ткани… Плохенько.
Нужно собраться, нельзя показывать слабость перед подчинённой! Страх не должен отразиться на моём лице! Улучу момент и… чего это она зад выставила? Я не шучу. Завершая серию ударов, акула махнула в мою сторону задницей. Похоже, Селёдка сама в замешательстве. А, понятно, хвостом хотела ударить. Что же, «по натянутой — не грех», как говорится! Пустив ману в руки, я вдарила, что было сил!
— Яйкс! — чуть не оглушив меня, вскрикнула Хокори.
Мне очень понравилось, и я захотела повторить, но рыбина остановила второй удар левой ладонью. Кожа лопнула, брызнула кровь. Ужас! И даже с такой раной у неё хватило сил перехватить мою палку!
Это конец? Похоже на то. Вырвать оружие я не могу, а Селёдка уже занесла своё для удара. В голову целит… Это меня не убьёт, конечно, но вырубит, однозначно.
Сижу, прикрываясь ускорением сознания, поставив бой «на паузу». Какая же я трусиха! Надо мной навис меч, что карает заносчивых девочек за гордыню.
Эх… проиграла груде мышц… будь это магическая… Стоп, точно! Почему я должна плясать под её дудку, биться какой-то палкой⁈ Мой меч — моя душа, душа волшебницы!
Явившись на зов, верный скальпель очертил сверкающую лазурью дугу, рассёк щёку акулы и разбил в труху её палку. Бой прекратился в тот же миг, стало оглушительно тихо.
[Эфия, я… вот, что ты имел ввиду. Играть по чужим правилам — плевок в лицо разумности. Хокори заманила меня в свою стихию, ещё и без щитов сражаться подначила! А я повелась на провокацию… как простушка.]
[Рад, что оказался полезен. Обращайтесь в любое время, офицер.]
— Поиграли и хватит! — задыхаясь от усталости, сказала я. — Ложись, лечить тебя буду!
Рыбина не ответила, хмыкнула и, шатаясь, пошла прочь.
— Ты куда?
— С жуликами дел не веду!
— Это в каком месте я жулик⁈
— Во всех…! — Девушка зашлась влажным кашлем, из её рта пошла кровь.
Проклятье… она упрямее меня. Хотела ведь с ней по-хорошему, но видимо: «добро должно быть с кулаками». Вопреки всему.
[Эфия, кровать, живо. Приготовься звонить Протею, если не справлюсь.]
[Принято.]
Посреди поляны из земли восстала плетёная кушетка и я толкнула к ней согнувшуюся в три погибели Селёдку.
— Не стоит… тратить на меня ману.
— Отставить споры! Ложись, или узнаешь, как дзе дезертиров чествуют.
Чтобы придать веса словам, приставила к горлу Хокори скальпель-меч. Отведя взгляд, она опустила плечи и, наконец, подчинилась.
Подсунул же седьмой проблему! Всё силой вколачивать приходится. И ладно просила бы ноги себе лизать, так нет же! Ради неё стараюсь! Другая давно бы бросила.
Вскинув руки над пациенткой, сделала два глубоких вдоха и запустила медицинские сканеры. Столько сил на дуэль потратила, ещё и лечить приходится дурёху эту. Я была в шаге от обморока, хотелось подать сигнал тревоги, а затем поддаться забытью. Уверена, Протей бы мигом примчался спасать свою…
* * *
Астра:
Проснулась я… поздно, ближе к полудню. Тело саднило от вчерашних «танцев». В каждую клеточку будто муравей вцепился.
[Обезболивающего, офицер?]
[Угум, было бы неплохо.]
Как ни странно, мыслила я абсолютно ясно, в голове царил покой. Видимо, от усталости свалилась, перегрев ни при чём.
[Ну-с, профессор, докладывай.] — Сев на кровати, я приготовилась слушать. Совсем не помню, как уснула.
[Лечение юной Хокори прошло хорошо, без осложнений. Когда вы потеряли сознание, я