[Соглашусь, однако вместе с тем — самые неэнергоэффективные. Порой, им приходится спать сотни лет, чтобы бодрствовать сутки. Седьмой знал об этой слабости, поэтому разбавил драконью кровь. Гены акулы даровали вашему роду высокий метаболизм, а человеческие — гибкость ума.]
— Лучше драконов… — прошептала спутница, глядя на свою ладонь.
[Спорное утверждение. Гибриды, за редким исключением, имеют средние показатели относительно изначальных видов.]
Акула нахмурилась, вышла из воды и скрылась в зарослях. Слова Эфии ей не понравились.
— Обиделась. Зачем ты с ней так?
[Это истина, офицер. Уж вам-то стыдно не знать, что у разных тел разный расход маны.]
Пф, я ему про одно, он мне про другое. Любую информацию можно преподнести мягко. Стыдить он меня ещё будет! Хамский кусок металла!
У берега зашуршали кусты, моё сердце ёкнуло. Прикрывшись, насколько возможно, я погрузилась в воду по переносицу. Пожалуйста, пусть это будет медведь, гигантский, дикий, с густой, свалявшейся шестью. Зверюга, пожирающая детей на завтрак. Лишь бы не мужчина.
— Вылезай! — Появившись из кустов с лоханью в руках, крикнула рыбина.
Фух, пронесло! Фантазия однажды доведёт меня до инфаркта.
Покинув пруд, я оглядела спутницу. Тонкая бледная кожа Хокори была вся в царапинах. Кое-где проступила кровь. Вот ведь разиня! Ходит, в чём мать родила, не разбирая дороги! Схватив акулу за локоть, я насильно усадила её на ближайший камень. Это же надо так кожу портить! Ага, я очень зла… сама не знаю, почему.
— Человеческая кожа тонкая… — попыталась оправдаться Селёдка.
— Позволь мне впредь не тратить ману на твои ошибки. — Не сдержавшись, я выплеснула гнев на пациента. Очень непрофессионально, знаю.
— Позволяю! — Рыбина хотела встать, но я ей не позволила.
— Слушай, давай без ссор, ладненько? Посиди минутку.
Мои пальцы побежали по телу девушки, закрывая ранки. Полевая медицина куда полезнее, чем мне казалось вначале.
— Что за вонь?
Пока я стояла, склонившись над акулой, мне в нос ударил неприятный запах. Будто жир в грязь бросили.
— Я принесла мыло, — выдавила сквозь зубы Хокори. — Одной водой чист не будешь.
Растянувшись в ухмылке, я зачерпнула из лохани пригоршню густой бежевой жижи, и бахнула её на вновь здоровую спину спутницы. Та ажно взвизгнула от неожиданности. Миленько!
Отойдя от шока, рыбина атаковала, стараясь намылить меня в ответ.
— Ай! Подожди, холодно же! Я не доска, хватит меня полирова-ать!
Не привыкшая к нежностям девушка, натирала моё бедное тельце сильнее, чем следовало.
— Сама напросилась! — схватив спутницу за бока, крикнула я.
Заливаясь хохотом, акула повалилась наземь. Мытьё превратилось в борьбу. Стоны и визг разносились по лесу, делая ситуацию донельзя смущающей. В итоге мы ещё больше испачкались, пришлось по новой мыться. А я и не против. Лучше так, чем принимать ванну под пресным взором десятка бонн.
Хех, будь мы бродячими артистками — в золоте бы купались. Представьте: девушки-красавицы намыливают друг друга… Зрелище на миллион ау́р[1]!
Отмывшись до скрипа и постирав одежду, мы отправились к дому Хокори. Путь, длинной в четверть часа, привёл нас на небольшую полянку. Далеко же её прогнали…
— Располагайся, — отрывисто произнесла спутница, пробираясь к кострищу.
Почему «пробираясь»? Эх, в двух словах не расскажешь… Царские палаты я, конечно же, увидеть не ожидала, но это… Меж бамбуковых пеньков была разбросана глиняная посуда, допотопный инвентарь и прочий хлам, а за кострищем «красовался» косой шалашик. Я и то ровнее сложила, пока приводила акулу в чувства.
— Это… твой дом?
— Уж какой есть, — огрызнулась на мой вопрос рыбина.
Волком смотрит, неряха. Я ведь просто спросила, без капли яда в голосе! Как девушка вообще может жить на такой помойке?
— Ураган налетел? — Пытаясь оправдать этот бедлам, осторожно спросила я.
— Дети «поиграть» приходят, — собирая хворост, тихо отозвалась Селёдка.
— А чего родители за ними не следят?
Даже мне за подобное всыпали бы по первое число.
— «Следят»…? — акула горько усмехнулась. — Взрослые сами их сюда посылают. Идите, говорят, поиграйте с вредительницей, пусть… помнит…
Остаток фразы застрял у девушки в горле. Она едва сдержалась, чтобы не расплакаться.
У меня… нет слов. Пусть она в чём-то там виновата, пусть племя её за это не любит… НО! Хокори ведь — фаворитка Протея! Он, что, помочь не мог? Один из сильнейших магов вселенной испугался своих же созданий? Чушь. Скорей уж побрезговал…
В моей душе поднималась злоба, витиеватые ругательства так и лезли на язык. Нет седьмому прощения!
Хлопнув себя по щекам, я натянула фальшивую улыбку. Гневом делу не поможешь.
— Смотри! — крикнула я, театрально щёлкнув пальцами.
Разбросанные предметы поднялись в воздух. Мусор полетел в сторону ближайших кустов, а посуда и предметы обихода, аккуратными стопочками легли возле шалашика.
Сидящая у костра акула подняла на меня дрожащий взгляд. А ведь она совсем недавно смеялась… Ничего, подружка, больше тебя никто не обидит! Мои подчинённые, если не улыбаются, то пусть хотя бы не плачут. Отныне между ней и трудностями будет стоять офицер Андропонии Астра!
[1] Денежная единица Лампары
7. Подруги
Астра:
Хоть я и пообещала защищать рыбину, моральная поддержка — не моя сильная сторона. Утешая людей, я, обычно, руководствуюсь сухой логикой и аргументами. Выходит нечто вроде: «Ситуация швах, но ты сам виноват, разиня». К сожалению, причиной всех бед Селёдки является её обожаемый создатель. Она мне попросту не поверит. Опять поругаемся.
Второй «лучшей тактикой» в моём арсенале было отвлечение внимания. Этим я и воспользовалась:
— Что кушать будем?
Хокори уже минут пять пыталась развести огонь, чиркая одним камнем о другой. Услышав мой вопрос, она ушла в шалаш и принялась копать… руками… Да-да, делает, как привыкла. Раньше у неё были когти. Спустя какое-то