литературные обработки его (в том числе новелла Боккаччо), и в ту эпоху, на фоне литературы о злых женах, он имел большое значение как попытка возвеличить достоинство и добродетели женщины. Но современному сознанию сюжет уже не созвучен, и в народе он мало распространен.
Сказки о ловких и удачливых отгадчиках. Из изложенного видно, что загадки представляют собой некое организующее начало, основу занимательного сюжета. Сказки о мудрых отгадчиках – один из видов таких сказок. В них отгадчик – мудрец, обнаруживающий не только необычайный ум, но и высокую нравственность. Другая группа – это сказки, где отгадчик не мудр в высшем смысле этого слова, а практически сметлив, хитер, плутоват и иногда разрешает загадку или задачу совершенно случайно. Если в первой группе сказок наградой часто служит брак, то здесь отгадчик извлекает из решения задачи прежде всего материальные выгоды.
К этой группе относится сказка о Горшене, исследованная А. Н. Веселовским. Царь уже не «сказочный», а совершенно реальный – Иван Васильевич Грозный. Приурочение этого сюжета к Грозному – отнюдь не случайное явление, оно приближает действие к действительности и отражает популярность, которой пользуется Грозный в народной памяти. Сказка имеет ярко выраженную противобоярскую направленность. Именно поэтому она и связывается с именем Грозного: народ помнит борьбу Грозного против бояр. Сказка эта известна и без имени Грозного.
В одном из афанасьевских вариантов (Афанасьев, 1957, III, № 325), который представляет собой перепечатку из журнала «Москвитянин» за 1843 год и был записан H. М. Языковым, сказка рассказывалась так: Горшеня (т. е. горшечник) с возом горшков едет по дороге и дремлет. Его нагоняет царь и расспрашивает о его ремесле, о том, как он кормится, о его семье. Диалог этот носит чисто реалистический характер. Горшеня доволен своей жизнью. Царь говорит, что «на свете все-таки не без худа». Горшеня отвечает, что есть три худа: худой сосед, худая жена и худой разум. «А скажи мне, которое-худо всех хуже?» – «От худого соседа („шабра“) уйду, от худой жены тоже можно… а от худого разума не уйдешь, все с тобой». Царю этот ответ нравится: «Ты мозголов». Царь иносказательно (загадка) говорит ему, что «прилетят гуси с Руси» и предлагает ему ощипать их. Смысл этих слов раскрывается позднее. Царь приказывает боярам, «чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а все бы глиняная». Бояре теперь вынуждены покупать посуду у Горшени, и он назначает цену: «Каждую посудину насыпать полну денег». Так он разгадывает иносказание царя: гуси – бояре, он, по царскому совету, их «щиплет». Когда один из бояр скупится, он предлагает вместо денег другую форму оплаты: боярин должен запрячься в телегу вместо лошади и отвезти его к дворцу. Боярин согласен, Горшеня едет на боярине и поет песни. Царь выглядывает из окна и спрашивает: «Да на чем ты едешь?», на что следует ответ: «На худом-то разуме, государь». Царь лишает боярина его боярского сана, а Горшеню делает боярином. Боярин должен скинуть с себя свою одежду и надеть ее на Горшеню (тип 321 E*, Аф. № 325).
В сказке этой есть уже не только типы, но человеческие характеры: умный и веселый Горшеня, глупый и тупой боярин, причем именно характер определяет поступки действующих лиц. Жало сатиры направлено против боярина, а царь представлен народным царем, идущим заодно с бедняками против боярства [955].
К сказкам о ловких отгадчиках можно отнести также знаменитую сказку «Беспечальный монастырь» или, по западноевропейской номенклатуре, «Царь и аббат» (тип 922, Аф. 326). Композиционно она имеет иной характер, чем рассмотренные сказки, но по основной теме своей относится именно к группе сказок о ловких и хитрых отгадчиках. Я положу в основу один из лучших русских вариантов, записанный от сибирского сказочника Е. И. Сороковикова, прозванного Магаем («Сказки Магая»)[956], но при изложении учту и другие варианты.
Один крестьянин задумал помолиться и отправился в монастырь. Ворота крепко заперты, однако слышно, что монахи что-то поют, только не божественное. «Крестьянин подумал себе на уме: „Вот так так, монахи загуляли“». Он оставляет на воротах листок с надписью «беспечальный монастырь» и уезжает. Эту надпись видит царь, который тоже захотел помолиться. Царь вызывает игумена (настоятеля). Игумен говорит: «…это просто насмешник иль кто-то по злобе на игумена взял, написал и прилепил». Государь не верит и говорит, что «все же есть доля правды». – «Так вот что, отец игумен, надо будет попечалиться и помолиться. Я вам дам небольшую печаль – три задачи, чтобы вы их разгадали со своей братией». Задачи эти бывают очень различны, но преобладают следующие: «Сколько звезд на небе? Чего я, царь, стою? Что я, царь, думаю?». Царь дает сроку три дня и уезжает. Игумен с печали идет в трактир и требует много водки. Трактирщик спрашивает: «Зачем вам так много водки?» Игумен все рассказывает; разрешить загадки берется трактирный пьяница. Пьяница требует стопку бумаги, карандаши, литр водки и запирается в келью. Когда приезжает царь, он меняется одеждой с игуменом и отвечает на все вопросы. Ответы обычно сводятся к следующим: на вопрос, сколько звезд на небе, пьяница подает стопку бумаги, всю исписанную цифрами. На реплику царя: «Ты что-то наврал», он отвечает: «А ты проверь». На второй вопрос следует ответ, что цена царю – двадцать девять рублей. «Царь вспыхнул и соскочил на ноги и закричал на него: „Откуда взял такую цену – двадцать девять рублей, когда простой рабочий получает за месяц тридцать рублей?“» А «игумен» говорит: «Царь! Вы, государь, прежде прослушайте, а потом и сердитесь на меня. Вас я ценил вот по чему: Иуда продал Христа, царя небесного, за тридцать рублей, а вы земной царь, значит, на рубль дешевле должны быть». На третий вопрос он отвечает, что царь думает, что перед ним игумен; царь говорит, что он действительно так думает, на что пьяница отвечает: «А я пьяница трактира и кабака». Игумен всегда наказан, а отгадчик награжден. В варианте Сороковикова игумен бежит, а царь делает игуменом трактирного пьяницу.
Эта замечательная сказка была обстоятельно исследована эстонским ученым В. Н. Андерсеном [957]. Он установил 492 варианта этой сказки, в том числе 65 самостоятельных литературных обработок этого сюжета (см. с. 426). Андерсон не мог еще знать, что в советской литературе имеются по крайней мере еще две обработки: С. Я. Маршака «Король и пастух» (передача английского варианта) и М. В. Исаковского «Царь, поп и мельник». Монография Андерсона поражает обилием материала и ученостью автора. Она выполнена по всем правилам финской