убедился, что он прав. Прошла целая вечность, прежде чем он снова услышал голос незнакомца:
– Что тебе известно обо мне, парень? И кстати, ты кто такой?
– Меня зовут Титус – просто Титус, сэр.
Почему он назвал его «сэром»? Неужели потому, что и правда верит, будто этот человек – последний из легендарных рыцарей Гальциона? Или попросту решил проявить уважение, чтобы не навлечь на себя гнев безумца?
Естественно, второе. Бедолага-узник окончательно потерял рассудок, в этом не оставалось никаких сомнений.
– Титус, – повторил сумасшедший узник. – Я постараюсь не запятнать это имя, когда займу твое тело. И прошу, не держи на меня зла, когда я изгоню твою душу. Я бы и рад этого не делать – более того, охотно расстался бы с жизнью, чтобы спасти твою, – но судьба, похоже, никогда не позволит мне такой роскоши.
Ох, загоритесь мои кости, подумал Титус и сжался в комок, обхватив колени руками. Похоже, мне конец.
Глава 93
Едва Аннев добрался до своего матраса, как тут же крепко заснул и проспал несколько часов кряду. На мгновение он вынырнул из сна, услышав шум передвигаемой мебели, но даже не стал открывать глаза.
– Снимай.
Слово просочилось в его сон, и Анневу привиделось, что это Анабо загнала его в угол и велит раздеться.
– Нет, – запротестовал он, впрочем без особого энтузиазма. – Важно, чтобы я…
Что именно важно, он так и не смог вспомнить. Раздался тихий плеск, и Аннев беспокойно дернулся во сне. Вдруг он ощутил под собой – или рядом с собой? – какое-то движение и услышал изумленное оханье.
– Так это он. Вот и рука из золота. Это сосуд!
Аннев мгновенно распахнул глаза. Его узенькая каюта, вечно погруженная во мрак, была освещена жутковатым желтым сиянием, исходившим откуда-то слева.
Длань Кеоса. Кто-то снял с нее перчатку.
В призрачном свете Анневу удалось рассмотреть людей, стоявших у его койки. Это были капитан Иошуа, консул Анабо, Джаффа и трое самых сильных из гребцов.
Гниль и пекло.
Аннев не стал мешкать. Скатившись с матраса, он вскочил на ноги, схватил лежавший тут же на полу Зуболом и с диким ревом всадил шипы в живот кинувшегося на него гребца. Тот повалился назад, увлекая за собой остальных. Аннев развернулся, готовясь напасть на капитана, стоявшего с тяжелой дубиной наготове, но едва снова поднял щит, как тут же получил оглушительный удар по голове. Аннев рухнул навзничь, кто-то схватил его за руки и за ноги, и в его памяти всплыла похожая драка – когда Фин с дружками напали на него в глухом переулке Шаенбалу.
– Вот, возьмите, – сказала Анабо, и над его головой раздался лязг металла.
Не успел Аннев сообразить, что это такое, как широкий железный браслет обхватил его правое запястье, а еще два таких же защелкнулись на лодыжках.
– Она слишком большая для кандалов! – проорал Иошуа, пытаясь прижать к полу левую руку Аннева.
Аннев рванулся что было сил, но снова получил дубиной по голове. В нос ему ударил запах крови, перед глазами потемнело.
– Не переусердствуйте! Если убьете его – я убью вас.
– Он одному из моих ребят брюхо вспорол! – пожаловался Иошуа. – И вообще, вы же вроде говорили, что он должен сдохнуть.
– Так и есть, – прозвучал откуда-то справа голос Анабо. – Но… сначала пусть ответит на кое-какие вопросы.
Тут Аннев засмеялся. Он просто не мог сдержаться. Его собираются пытать, а потом убьют… а значит, сделают с ним то же самое, что он сделал с Ханикатом. Надо же, какая ирония.
Он открыл глаза. Раненого гребца уже унесли. Иошуа по-прежнему пытался сдержать золотую руку – что было весьма неразумно с его стороны, – хоть Аннев и перестал сопротивляться. Над ними, дрожа от предвкушения грядущей пытки, стояла Анабо.
– Джаффа не кастрировал тех мужчин, – произнес Аннев, и кольцо-кодавора подсказало ему, что он прав. – Ты сделала это сама.
Анабо кровожадно улыбнулась. Маска соблазнительницы слетела с ее лица, и теперь Аннев видел перед собой самую обыкновенную садистку.
– Да. И с тобой я сделаю то же самое. А потом Иошуа скормит твои кишки осетрам. – Она облизнулась и швырнула на пол птичью маску, которую держала в руке. – Вздумал надуть меня, прикинувшись посланником Неруаканты? Дерзко, очень дерзко. И невероятно глупо.
– Что же выдало меня? – тяжело дыша, проговорил Аннев. Он ощущал себя немного дезориентированным из-за двух ударов по голове.
– Ты спросил, что лежит в футляре у Джаффы. Каммак лично доставил рескрипт королю Ченгу, и преемник Каммака наверняка знал бы об этом. А еще эта твоя рука. Ты постоянно ее прятал, и я сразу поняла, что дело тут нечисто.
Голова Аннева упала на грудь. Один из гребцов ударил его по щеке, и Аннев вздрогнул. Ярость, подобно крохотному язычку пламени, вспыхнула в его душе и начала медленно разгораться…
Будьте вы все прокляты.
– Снимите с него рубашку.
Второй силач послушно вспорол тунику Аннева от ремня до горла. Клинок задел кожу, и Аннев поморщился от боли.
Добром это не кончится, промелькнуло у него в голове. Ни для кого из нас.
– Клеймо Элара! – возликовал капитан. – Это точно он. Элар говорил, что ему удалось клеймить ублюдка.
Анабо, пожирающая Аннева голодным взглядом, кивнула, и внезапно в ее руке появился тонкий кинжал.
– Ты, кажется, собиралась… меня допросить? – пробормотал Аннев, напрягая все силы, чтобы оставаться в сознании.
– Пожалуй, я передумала. Элар с Салтаром дали промашку. Холиок, судя по всему, тоже. А жаль. Работать с ним было одно удовольствие. Я потратила массу времени, чтобы как следует промыть ему мозги, но оно того стоило.
Анабо приставила кинжал к горлу юноши, потом наклонилась, жадно поцеловала Аннева в губы и, укусив до крови, отпрянула.
– Прощай, мастер Сорока, – ухмыльнулась консул. – Я буду с нежностью вспоминать наши предварительные ласки, пусть мы так ни разу и не добрались до…
Вспыхнул ослепительный свет, раздались гудение и треск от выброса энергии, и в то же мгновение каюту захлестнула огненная волна, вырвавшаяся из Длани.
Юноша ошеломленно огляделся. Слева обугленные руки капитана Иошуа все еще цеплялись за золотой протез. Аннев выдернул у него руку, и останки капитана рассыпались в прах. Аннева накрыл новый приступ головокружения.
Что я наделал?
– Фиба, – пробормотал Аннев, с трудом поднимаясь на ноги.
Может, она еще жива?..
Ногам стало холодно и мокро, и, повернув голову, он увидел, что в стене зияет дыра. Аннев тупо смотрел, как вода заливает каюту, а потом вдруг до него дошло, что левая рука все еще охвачена пламенем. Аннев напряг всю свою волю, чтобы заставить