огонь погаснуть, и, когда ослепительный свет сменился обычным тусклым сиянием, осмотрелся – и разразился проклятиями.
На полу лежали еще три обугленных трупа – останки гребцов и консула Анабо. От ее лица осталась лишь нижняя часть. Чувственные губы были перемазаны кровью Аннева – она-то, по-видимому, и уберегла их от огня.
Подавив внезапный приступ тошноты, Аннев вдруг снова ощутил жар в левой руке. Мгновение – и огненный столб, вырвавшийся из Длани Кеоса, прошил борт корабля. Пол накренился, и снаружи послышался торопливый топот дюжины ног, приближающийся с каждой секундой.
Пора бежать, лихорадочно думал Аннев. Доберусь до берега вплавь. Только сначала нужно сбросить эти чертовы кандалы.
Вода медленно, но верно заливала каюту, и Аннев едва сдерживал себя, чтобы не удариться в панику. Как назло, из его золотой ладони вырвалась очередная вспышка огня, проделав в стене дыру размером с человеческую голову, и уровень воды начал подниматься еще быстрее. Подавив желание броситься вон из каюты, Аннев заставил себя успокоиться. Я должен расплавить оковы, иначе не смогу плыть. Он ухватился пальцами левой руки за железный браслет на левой щиколотке и сосредоточился.
– Ай! Кровь и пепел!
Аннев отдернул руку и увидел, что браслет, обжегший его ногу, по-прежнему на месте. Вода быстро остудила раскаленный металл, и Аннев, хоть и чувствовал боль от ожога, облегченно выдохнул. Внезапно его осенило.
– Я ведь могу расплавить звенья цепей!
Он взял в левую руку цепь, сковывающую его ноги, на мгновение сосредоточился – и куски расплавленного металла с шипением упали в воду. Еще через секунду цепь, свисавшая с его правого запястья, тоже исчезла под водой. Аннев издал победный клич – наконец-то он свободен!
Однако праздновать было рано.
Вода хлынула с новой силой, доски под ногами начали разъезжаться, и корабль с оглушительным стоном треснул пополам. Аннев заметался по каюте, собирая свои вымокшие пожитки. Вода успела подняться ему до груди. Поспешно набросив на плечи плащ, он повесил фламберг на пояс, сунул руку в щит и начал карабкаться по стене к единственному спасению из затопленной каюты – зияющему в потолке разлому. Оказавшись наверху, он заметил свою костяную маску и, схватив ее, вылез на главную палубу тонущего корабля.
В плаще я далеко не уплыву, размышлял Аннев. А еще оружие, кандалы… с таким грузом я камнем пойду ко дну. Впрочем… возможно, плыть мне вовсе не придется.
Схватившись за край плаща, он призвал магию сокрушителя духа, с помощью которой все это время повелевал ветром, и, поднявшись в воздух, стремительно полетел к восточному берегу Токры. Едва ноги его коснулись грязной набережной, он, тяжело дыша, сбросил с себя Зуболом с фламбергом, едва в силах поверить, что не сгорел в пожаре и не утонул.
Аннев оглянулся на реку. От команды «Баклана» почти ничего не осталось: гребцы-рабы, прикованные цепями к своим скамьям, ушли под воду вместе с кораблем; большинство матросов погибло, лишь несколько человек барахтались в воде, пытаясь добраться до берега. Один из них, не выдержав схватки с течением, исчез под водой, да так и не вынырнул обратно. Двое других, мужчина и женщина, пока держались на плаву и, вцепившись в какие-то обломки, продвигались к берегу, на котором стоял Аннев. Но даже издалека можно было разглядеть, что лицо и руки женщины покрыты страшными ожогами, а на голове у мужчины зияет кровавая рана.
Помочь им… или убить их?
Когда-то он уже слышал этот холодный голос внутри себя – тот нашептывал, что если Аннев вновь станет помогать Титусу с Терином, то провалит Испытание суда, а значит, надо действовать в одиночку. Аннев его не послушал, решив, что непременно найдет другой способ, свой собственный путь… и лишился всего, что у него было. А если он снова проявит милосердие – что дальше? Естественно, матросы отправятся в Лукуру, и вскоре весь город узнает, что случилось на корабле капитана Иошуа. И тогда у Аннева не останется ни малейшего шанса застать своих врагов врасплох.
Но что, если весть о кораблекрушении дойдет до столицы чуть позже? Что, если еще некоторое время гибель Анабо, Холиока и Ханиката будет тайной для всех? Тогда есть надежда, что он без помех успеет отыскать Салтара и остальных сианаров и даже подобраться к Тиане Рокас и Данте Турано, пока они ни о чем не догадываются.
Аннев посмотрел на Длань Кеоса, излучавшую тусклое сияние, и снова перевел взгляд на матросов. До берега им оставалось около трехсот футов. Что же ему делать? Совесть кричала, что он должен помочь этим людям, тогда как здравый смысл убеждал не глупить и подумать о собственных интересах. Он заставил оба голоса умолкнуть и прислушался к медленным ударам сердца.
Мужчина вдруг отпустил обломок мачты, за который цеплялся, и исчез под водой. Аннев с облегчением выдохнул – возможно, ему и вовсе не придется ничего решать? – однако женщина упорно продолжала плыть к берегу.
Аннев понял, что она доплывет.
Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Недолго думая, Аннев бросился к реке, сунул левую руку в прохладную воду и сосредоточился. Из золотого кулака вырвался огненный столб, и поток кипящей воды устремился к женщине. Он ударил в нее как раз в тот момент, когда она выпустила доску из рук. Женщина исчезла из вида.
Аннев вынул руку из воды и с минуту глядел на реку. Женщина так и не выплыла.
Его вдруг охватило холодное безразличие – то же самое чувство, с которым он познакомился, когда пытал Ханиката. В глубине души юноша осознавал, что его действия и смерть этой женщины были необходимы – а следовательно, оправданны. Но какая-то часть его естества отказывалась принять эту правду, ужасаясь тому, что он только что совершил.
Все они союзники Анабо, напомнил себе Аннев. А значит, несут часть вины за ее преступления. Консул Анабо хотела моей смерти, и любой матрос на этом корабле, не раздумывая, помог бы ей убить меня. Это было необходимо.
Необходимо.
Глава 94
Аннев отошел от кромки воды и подобрал оружие. Потом надел маску сороки, призвал магию плаща и полетел над рекой, высматривая выживших. Он насчитал с десяток тел, но не заметил среди них ни одного, что подавало бы признаки жизни.
Тогда он решил сделать еще один круг и, пролетая над обломками, вдруг заметил среди них шлюпку, а в ней – Джаффу. Удивившись, как это евнух ухитрился сбежать с тонущего корабля на единственной имеющейся на борту шлюпке, Аннев подлетел чуть ближе и увидел, что дела Джаффы совсем плохи: кожа