ударила вспышка призрачного серого света, и Кентон полетел в черную бездну.
Глава 92
Терин на бегу лизнул руну, висевшую на шее, активировал глиф и, поднявшись в воздух, на огромной скорости помчался прочь. Внезапно до него дошло, что Титус побежал в другую сторону.
Боги, как я мог про него забыть?!
Терин резко развернулся, оттолкнулся от стены двухэтажного дома и кинулся назад.
Если с ним что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
«Держись, Титан, – прошептал он. – Я скоро. Только держись».
Он завернул за угол и вылетел к тому самому дому, что загорелся несколько минут назад. Терин встал как вкопанный. Пожар привлек внимание всех патрульных в округе, и некоторые из них выглядели почти как феуроги, напавшие на Шаенбалу. Терин быстро оглядел улицу, на которой они с Титусом виделись в последний раз.
Кажется, он исчез вон за тем углом.
Терин нырнул в тень дома и заскользил вдоль стены, высматривая Титуса. Внезапно что-то наподобие веревки вылетело из темноты и, словно змея, обвило Терина кольцами, полностью лишив возможности двигаться. Он попробовал закричать, но едва разжал губы, как рот ему заткнул невесть откуда взявшийся громадный цветок. Терин закашлялся и попытался сначала выплюнуть обезумевшее растение, а потом принялся энергично работать челюстями в попытке перегрызть лепестки и стебель.
– Тащите его внутрь, – прозвучал тихий голос. Кажется, говорила женщина.
Терина рывком втянуло в дверной проем заброшенного здания; новые веревки обвились вокруг запястий и лодыжек. Коварный цветок не сдавался, и Терин, сообразив, что дышать ртом не получится, как ни старайся, напряженно засопел, втягивая воздух носом.
– К стене его.
Терина тут же впечатало в стену, и он повис в воздухе, обвитый толстыми стеблями, которые на его глазах выросли из-под земли.
– Луатас, посвети нам.
Луатас… Какое знакомое имя… Где он мог его слышать? В памяти Терина вдруг всплыл образ хрупкой девушки, играющей на флейте. Кажется, там был еще какой-то мужчина… Точно, он еще жонглировал аж двенадцатью ножами! Как же его звали… Краснобород? Краснолап?.. Ну конечно, Краснопал!
– Каснофал! – замычал Терин. – Каснофал, Каснофал!
Цветок пошевелился, лепестки, опутывавшие язык, обмякли, и Терин с жадностью глотнул воздуха.
– Что он говорит? – спросила женщина.
Какой знакомый голос, подумал Терин. Где-то я его уже слышал.
Внезапно комнату озарил свет, и послышалась тихая мелодия. Терин зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил, что висит в паутине из лиан, тянущейся от пола до потолочных балок. Он завертел головой, пытаясь определить, откуда льется музыка, и тут же увидел ее – Луатас.
– Краснопал! – что было мочи заорал Терин, и цветок снова заткнул ему рот.
Женщина в странном одеянии из листьев, цветков и переплетенных лоз перевела взгляд с Терина на музыкантшу:
– Луатас, вы знакомы?
Илюмитка, не отнимая от губ оловянную дудочку, чуть наклонила голову вбок, а потом потянула носом:
– Он друг или враг?
Дудочка заиграла веселее, с легкими, радостными переливами.
– Значит, друг. И насколько я могу судить по твоему тону, особой сообразительностью он не отличается.
Луатас наклонила голову и продолжила наигрывать свою песенку. Тут только Терин понял, что свет, озаряющий комнату, исходит не от факела или масляной лампы, а от самой Луатас. Более того, он подрагивал и трепетал в такт музыке, которую наигрывала девушка.
– Терин?
Опять этот голос.
Терин кое-как извернулся, чтобы посмотреть на девушку. Ему удалось увидеть ее лишь мельком, но и этого оказалось достаточно, чтобы убедиться: перед ним вовсе не призрак, а настоящий человек из плоти и крови.
Это была Фэйт.
Титус лежал в кромешной тьме, силясь вспомнить, как он тут оказался.
Та женщина с бронзовой кожей… это она сделала так, чтобы на дороге появилась яма. Но как?
Ответ выглядел очевидным – с помощью магии, – однако яснее от этого не стало. Где он? Кто его поймал и что им от него нужно?
Скорее всего, я в каком-нибудь подземелье. Тут холодно, но не слишком сыро. Интересно почему?
Впрочем, какая разница, главное – придумать, как отсюда выбраться.
Хоть бы Терина не схватили. Если он на свободе, то обязательно приведет помощь.
Титус нервно сглотнул. Непременно приведет. Терин его точно не бросит. Не бросит ведь?..
В темноте что-то шевельнулось, и Титус боязливо поджал под себя ноги.
– Эй, – хрипло позвал он. – Тут кто-нибудь есть?
– Есть, – прошелестел в ответ голос, безжизненный и блеклый, и все же отчетливо мужской. – Я здесь есть. А теперь еще и ты.
– Кто вы?
– Тот же, кто и ты, – узник. И как и тебя, меня бросили сюда умирать. Чтобы снова родиться.
Титус осторожно отполз назад и прижался спиной к холодной каменной стене. Кем бы ни был его товарищ по несчастью, кажется, он уже успел свихнуться.
– Меня зовут Титус, – произнес мальчик. Вопреки всем стараниям, его голос походил больше на испуганный писк. – Я… я ищу кое-кого. Вы встречали человека по имени Брайан?
– За свои жизни я много кого повидал. Наверняка и Брайана тоже. Или Брама. Или Бренна. Может, даже всех троих.
– Ясно, – пробормотал Титус. На что он только рассчитывал, задавая вопрос безумцу? – Что ж, все равно спасибо.
– Ты скоро умрешь.
– Что? – от неожиданности Титуса даже повело.
Он качнулся вправо, выставил руку, чтобы не упасть, и ощутил под ладонью что-то холодное, мягкое и липкое. Это был мертвец.
– Кеос! – Титус в ужасе отшатнулся. – Это чье-то тело? Мы что, заперты здесь вместе с трупом?
– А, раньше это был я. Извини, неловко получилось. Увы, но ни выбирать новое тело, ни решать, что делать со старым, я не могу.
Безумец вздохнул. Вековая печаль и усталость, злость и неизбывная тоска – все эти эмоции он выразил в одном-единственном вздохе.
– Как это – раньше это были вы?
Еще один вздох.
– Ты все равно не повершишь… но лучше поверь. Я скоро умру, а потом умрешь и ты. Так все устроено, ничего не попишешь. Это случилось с ним, когда я умер в последний раз, а теперь случится с тобой.
– А кем он был?
– Этот-то? Не знаю, обычным человеком. Необычных сюда не отправляют – иначе я давно сбросил бы эти оковы.
– Вас заковали в цепи?
Где-то во тьме раздался смешок.
– Нет, парень. Это просто такое выражение. От моих оков нет ключа. Их ни разорвать, ни разрубить. Я вечный узник. Каждое новое тело – моя тюрьма, и так будет всегда.
Титус наконец начал понимать, кто перед ним.
– Вы… по-вашему, вы…
– По-моему, я – что?
– Вы думаете, вы Брон Глоир… да?
Воцарилась звенящая, почти сверхъестественная тишина, и Титус окончательно