его вид испугал миссис Льюис сильнее прежнего. Он увидел, что та уже стоит в дверях и ждет его.
– Вы так быстро пришли. Аделина будет очень признательна, – сказала она, и доктор последовал за ней по узкой лестнице, не сняв пальто.
Когда он вошел в спальню Аделины, ее лицо не выражало никакой благодарности.
– Мама, ну правда, я же сказала тебе, что со мной ничего серьезного!
Доктор Грей, не слушая ее оправданий, сел рядом на край кровати, взяв за руку, оценил пульс. Выслушал сердце и легкие, коснулся ее лба тыльной стороной ладони.
– Ну как, осмотр пройден? – На губах Аделины мелькнула тень ее задорной улыбки.
– На что вы жалуетесь?
Она взглянула на мать, стоявшую на пороге комнаты.
– Мам, пожалуйста, налей доктору Грею джина с тоником, и покрепче. Когда мы тут закончим, это ему точно не помешает.
Мать нехотя спустилась с лестницы, оставив дверь открытой.
– Извините, что побеспокоили вас. – Аделина села в постели, опираясь на подушки, которые доктор подкладывал ей под спину. – У меня просто какие-то спазмы.
– Где?
– В самом низу живота.
– Поясница болит?
– Не совсем, ну так, немножко, поболит и пройдет.
– Кровь?
Она покачала головой.
– Сегодня не было, нет. Прошлой ночью вышло немного, но уже все прошло. Это хорошо, да? – нетерпеливо спросила она.
Он вновь взялся за стетоскоп, принялся выслушивать живот.
– Тоны сердца достаточно ясные, но я бы все равно понаблюдал за вами.
– Не стоит волноваться, мама держит меня под замком.
– Конечно, это же ее первый внук. – Он убрал стетоскоп в саквояж, собираясь уйти, но Аделина вдруг протянула к нему руку.
– Может, останетесь ненадолго? Я и так не дала вам отдохнуть.
– Мне уже пора. Это вам нужен отдых.
– Тогда не забудьте про джин с тоником.
В белой сорочке, на белых подушках она сидела в своей постели – такая бледная и усталая, что он вдруг засомневался в том, стоит ли ему вообще уходить.
– Аделина, пообещайте мне: если хоть что-то изменится, и неважно, что именно, – ваша мать позвонит мне.
– Вы чем-то встревожены?
Он взялся за саквояж.
– Нет, но, зная предел вашего терпения, я не хочу ничего упустить.
– Это я‐то терпеливая? Вспомните, как я скандалила в школьном совете! Меня невозможно было заставить молчать.
Он улыбнулся.
– Да, верно, к другим вы нетерпимы.
– Что ж, обещаю, но и вы пообещайте, что не станете бегать ко мне каждый раз, когда моя мать позвонит вам.
Он спустился по лестнице, проверяя на прочность старые дубовые перила, обернувшись, взглянул наверх. Внизу его уже ждала миссис Льюис с бокалом в руке.
– Проследите за тем, чтобы весь месяц она держалась за перила. Ей легко потерять равновесие. У нее уже очень большой живот.
Миссис Льюис отдала ему бокал, жестом пригласив в гостиную.
– Надеюсь, об этом вы умолчали. Аделина может быть жутко упрямой.
– Уж я‐то знаю, – согласился он, потягивая джин с тоником. – В школе ее не хватает.
Миссис Льюис села на диван напротив.
– Аделина поступает так, как считает нужным.
– Да, знаю. Зря совет обошелся с ней так строго.
Он откинулся на спинку дивана.
– Как думаете, она когда-нибудь вернется к преподаванию? Жаль, если пропадет такой талант.
– Понятия не имею. Сейчас она думает лишь о ребенке, как и положено.
– Да, действительно. – От взгляда миссис Льюис ему становилось неловко, словно она осуждала его за то, чего он еще не сделал. Осмотревшись, чтобы отвлечься, он заметил фото Аделины и Сэмюэля с их свадьбы прошлой зимой.
– Она часто его вспоминает?
– Почему вы спрашиваете? – сухо бросила мать.
– Просто так. Я знаю, каково это, хоть и представить не могу, как тяжело пережить такое, будучи беременной.
– Да, доктор Грей, не можете. Вам, да и мне тоже, повезло провести так много времени с нашими супругами, и нам есть что вспомнить.
От этих слов он заерзал на диване.
– Хотя, к сожалению, я не думаю, что радость недолгого замужества способна заглушить боль утраты. Хуже всего пустота, которую ничем не заполнить. Аделина и Сэм знали друг друга с младенчества, она была для него всем. Едва он научился говорить, как пообещал, что женится на ней. И все, что у них осталось после свадьбы – неделя вместе, а потом он вернулся на эту богом проклятую войну. Неделя… А теперь она совсем одна с ребенком на руках.
– Может быть, она еще выйдет замуж.
– А вы бы смогли?
Улыбнувшись, он залпом осушил бокал.
– Нет, я уже старею. Кому я нужен?
– Ну что вы, доктор Грей, – насмешливо сказала миссис Льюис. – Вы совсем себя не цените. Как же насчет мисс Пэкхем?
Он поднялся с дивана. Вот откуда в Аделине столько дерзости и остроумия!
– Миссис Льюис, обещайте, что позвоните мне, если хоть что-то в ее состоянии изменится. Все, что угодно, особенно если снова начнется кровотечение. В любое время, слышите?
Доктор крепко спал – второй бокал джина с тоником, выпитый дома, сделал свое дело, и он лег рано, считая, что ночь выдастся спокойной. Так что когда в полночь зазвонил телефон, ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы проснуться и понять, что вообще происходит.
Войдя в спальню вслед за объятой ужасом матерью, он увидел окровавленные простыни, ведро и полотенца, валявшиеся на полу, и среди всего этого – Аделину в изорванной, заляпанной кровью сорочке. Корчась и крича от боли, она цеплялась за изголовье кровати белыми как мел руками.
Доктор Грей как можно осторожнее, и вместе с тем тщательнее, осмотрел ее живот – она дергалась при малейшем нажатии. Достав стетоскоп, он выслушал сердце матери и плода, затем обернулся к дрожавшей миссис Льюис:
– Сердцебиение плода неритмичное, кровотечение усиливается. У нас мало времени. Звоните в больницу и скажите, что я требую вызвать «Скорую помощь».
Потрясенная миссис Льюис в панике выбежала из комнаты.
Как только она ушла, Аделина стиснула руку Грея:
– Что с ребенком?
– Нужно срочно доставить вас в больницу. Схваток нет, но у вас сильное кровотечение, и это сказывается на состоянии плода.
Она еще сильнее сжала его руку.
– Я потеряю ребенка? Скажите правду, доктор Грей, умоляю вас!
– Необходимо сделать кесарево сечение, естественные роды невозможны. У меня нет никаких оснований полагать, что это может навредить вашему мальчику или девочке. Но у нас мало времени. Я помогу вам спуститься вниз, хорошо?
Доктор Грей укрыл Аделину халатом, взял ее на руки и спустился по лестнице так быстро и осторожно, как только мог. Внизу, на садовой дорожке, уже стояла «Скорая». Водитель и фельдшер выскочили из машины и