Читать интересную книгу "Круг ветра. Географическая поэма - Олег Николаевич Ермаков"

что китайцы уже оборудовали свои теплицы источниками низкочастотных звуков. Правильно, им же нужно накормить свои миллионы. Получается — накормить музыкой.

На Западе обрабатывают семена ультразвуком, а также и растения, потому что ультразвук для них тоже полезен. Обработанные им семена активнее поглощают воду, а в листве тогда больше хлорофилла. Пшеница, горох, картошка, свекла растут лучше. Ну и там уже выпускают специальную музыку для семян, растений. Фантастика просто.

И ты оказался прав насчет индийской музыки, да и насчет твоего Вагнера со Штраусом, который Рихард, а еще и насчет Скрябина.

Но все-таки мы сперва со Светланой Михайловной были удручены этим докладом в петровском доме. Светлана Михайловна посмотрела на меня, как утопающий. И я ее поняла и, не стесняясь, выдала биологине: как вы можете сравнивать живого человека с помидорным кустом?!

А Зинаиду Владимировну это ничуть и не смутило. Милочка, сказала она, а что тут такого? Мы ведь и впрямь растения, только разумные. И она достала новую папиросу, смяла мундштук гармошкой своими прокуренными пальцами, чиркнула спичкой и, окутываясь дымом, спокойно продолжила свою лекцию.

Аристотель, оказывается, это и утверждал. Его методология была такова: критерий жизни для одушевленного и неодушевленного — ум, ощущение, движение и покой, а также питание, упадок и рост, — ежели хотя бы один признак есть, то вот вам и одушевленное тело. Растения питаются, растут, размножаются? Значит, они наделены жизнью. Далее он, Аристотель этот, говорил, что растительная душа присуща не только растениям, это первая и самая общая способность любой души, благодаря ей жизнь присуща всем живым существам; ее дело, растительной души, — воспроизведение и питание. Правда, Аристотель утверждал, что растения лишены ощущений, мол, у них есть лишь часть души и они что-то осязают, например, холод и тепло, короче говоря, они лишены органов чувств и мозга. Но заключение его таково: всему, что живет и обладает душой, необходимо иметь растительную душу от рождения до смерти. Эту идею подхватил Фома Аквинский, он разработал представление об иерархичности души — это три уровня: высший — разумная душа, ниже — животная, еще ниже — растительная. Бруно толковал о том, что каждая вещь обладает толикой духовной субстанции. Ж. О. Ламетри в восемнадцатом веке написал труд «Человек-растение», в котором сравнивает чресла и канал грудной полости человека с корнем, кожа у него — кора, ну а легкие, разумеется, листья, руки и ноги — лепестки, молочные железы — нектарины, половые органы женщины — столбик, рыльце, пестик и околоплодник, пуповина — оболочка семени. Вот вам изоморфизм структуры человеческого организма и растений.

Это нам все вещала седовласая Зинаида Владимировна, восседая в своем старом кресле, под одобрительное тявканье и ворчание ее собачек, на фоне пейзажей Маковского и Куинджи, под взглядами Карла Линнея, Бекетова и других. И мы ее покорно слушали. Точнее, сначала непокорно, а потом все покорнее. У этой женщины есть какая-то харизма, смесь чего-то такого старорежимного, дореволюционного и — окопного, что ли? Лучше не скажешь. Ну или чего-то студенческого, коммунального. Откуда я знаю, что такое окоп. И мы слушали дальше вместе с ее болонками и дворняжкой хромоножкой.

Ламетри четко обозначает и различия. Растения лишены возможности передвижения. Тут Зинаида Владимировна прищелкнула прокуренными пальцами и воскликнула: «Как бы не так!» Да, всякие там перекати-поле, иерихонская роза, воспетая еще Буниным. И она вспомнила, что Уолт Уитмен в своем дневнике записал, как в старости, взяв плед, пошел в дубраву и задремал на пригорке под солнышком, и приснилось ему, как дубы стали похаживать и говорить. Зинаида Владимировна хрипло рассмеялась, закашлялась. Невольно улыбнулись и мы. Впрочем, Ламетри отказывал растениям, продолжала она, в наличии души. Но под конец проговаривался, что душой растение обладает в наименьшей степени. А вот ребенок, сосущий грудь кормилицы, для него — стопроцентная аналогия растения. А у Энгельса таковы и вовсе английские рабочие. М. Шелер говорил о чувственном порыве растения к жизни. И я это повсюду наблюдаю, говорила нам Зинаида Владимировна. Мои студенты — настоящие растения, этакие подсолнухи, поворачивающие лица к свету. Сходите в музей имени Пушкина и постойте немного перед «Подсолнухами» Ван Гога, и вы всё поймете.

Признаюсь, Федя, я так и поступила. Стояла перед этой картиной, смотрела на подсолнухи, на их рыжие, какие-то остриженные лица, слепо глядящие на меня, и плакала, пока уже ко мне не подошел какой-то парень с большой папкой, бородатенький такой, синеглазый и спросил, что случилось. Я лишь качала головой и мычала, глотая слезы.

Потом увидела его под могучими тамошними лиственницами, он покуривал трубочку. Короче — студент МГАХИ Сурикова, Ваня Журавлев, как же тут без трубочки. Он еще не видел, чтобы перед картиной плакали. И не мог просто так уйти. Не отставал, и мы познакомились. В каком-то смысле мы коллеги. Есть о чем поговорить… Сказал, что нарисует мне эти подсолнухи, если они так подействовали на меня. Не знаю, пошла ли Светлана Михайловна тоже туда, к «Подсолнухам»…

И Ваня действительно нарисовал подсолнухи эти, только не красками, а углем, очень оригинально получилось. Оригинально? Копия с картины? Хоть и углем? Но он говорит, что все есть копия, все передирают друг у друга, и оригинален только взгляд младенца. Вот еще один философ появился…

А что говорил твой суфий? Что музыка выше живописи. И выше поэзии. Потому, что преодолевает форму? Разве это не хаос? А концерт, симфония — это же четкая форма? Ах да, он же согласен с богословами, что в начале был звук. То есть в начале начал еще не было ничего, и в пустоте раздался звук. И симфонии туда и восходят. Но, по-моему, делают это композиторы, в соответствии с математикой и заключая свои творения в форму. Да, я уже начала это все слушать и думать обо всем этом. Так что уточни, пожалуйста, эту мысль твоего суфия. А Стас о нем не знает? Я не помню, чтобы писал или говорил. Надеюсь, еще узнает!

В общем, Зинаида Владимировна уже достала билеты на будущий концерт в консерватории. Это «Прометей» Скрябина. Четыре билета. Для себя и Светланы Михайловны, для меня и для Стаса.

Всех благ.

Люба

P. S. И к нам присоединяется неожиданно нагрянувший в отпуск Сунь Укун! Дело теперь за вами, Конь и Песчаный монах. И наша банда будет в сборе. Только собирайтесь быстрее!

Л.

Глава 29

Держа в руках зеркало, вошли мы в вихару… Это все было странно. Нам все объяснили,