людей обходиться малым. Они выбрали второй вариант. Первый вариант был бы предпочтительнее для удобства людей, но означал бы отступление от идей социализма.
Следующий вопрос, который нужно было решить, заключался в том, как распределить имеющиеся запасы среди нужных людей, то есть тех, кого коммунистические лидеры считали наиболее полезными. Решили создать общенациональную систему продовольственных карточек и закрытых распределителей. Продовольственные карточки, которые выдавались только городским рабочим, позволяли им покупать достаточное количество продуктов для собственных нужд по ценам, примерно равным тем, которые действовали до инфляции. Крестьяне должны были обеспечить себе пропитание сами. Представители остальных групп были проигнорированы; они были вольны покупать продукты, чтобы прокормиться, по ценам инфляции, если у них имелись деньги; в противном случае это было их собственное дело. Закрытые распределители были зарезервированы для определенных групп рабочих; каждый рабочий был приписан к конкретному закрытому магазину, где мог купить одежду и другие промышленные товары, которые были доступны по доинфляционным ценам.
Наши первые закрытые распределители в Кочкаре были довольно скверными; они заставили нас частенько вспоминать о прежних частниках. Но, по крайней мере, цены стали более умеренными. И постепенно закрытые распределители для некоторых групп стали намного лучше, чем для других. НКВД, например, создал замечательные закрытые магазины, вызывающие зависть других групп работников. И трест «Главзолото» с самого начала очень хорошо снабжал свои закрытые распределители; мы принадлежали к одной из привилегированных профессий.
К иностранным инженерам и рабочим советское правительство было очень щедрым. Исключительно для их снабжения создали сеть закрытых распределителей под названием «Инснаб», в которых продавались лучшие продукты питания, одежда и предметы первой необходимости, в том числе многие импортные товары, которые в то время нельзя было приобрести больше нигде в России. В этот период в Россию были приглашены тысячи иностранных рабочих и сотни инженеров с контрактами на хорошую зарплату в их национальной валюте. В этих новых магазинах они не только избегали зыбучих песков инфляционных цен, но и могли получить большую прибыль, если были недобросовестны, перепродавая продукцию своим российским партнерам. Я рад сообщить, что большинство американцев не прибегали к подобной практике. Мы в тресте «Главзолото» не испытывали такого сильного искушения, как некоторые другие, поскольку наши российские сослуживцы имели доступ к закрытым распределителям, почти таким же хорошим, как и наши собственные. Люди, которые работают с золотом, будь то при советской системе или при капитализме, похоже, получают больше материальных благ, чем многие другие.
В ходе второй коммунистической революции мы утратили одну группу рабочих в золотодобывающей промышленности, которую, как я подозревал, было нелегко пощадить. Коммунисты, объявив войну всем группам, которые считались несоциалистическими, постановили, что наши старатели или арендаторы относятся к этой категории и что они должны быть ликвидированы без промедления. А между тем эти старатели открыли для нас много новых месторождений золота, и было жаль лишиться их.
К этому времени я уже понял, что лучше не комментировать такие действия, поскольку обычно обнаруживал, что, высказывая свое мнение, я с головой погружаюсь в какую-нибудь коммунистическую фобию. Но я был рад узнать позже, когда прочитал книгу Серебровского о золотодобывающей промышленности, изданную в 1936 году, что Иосиф Сталин правильно оценивал важность наших старателей и, вероятно, не хотел отказываться от них в то время. Хочу напомнить, что Сталин сказал в 1927 году, согласно этой книге, что старатели должны быть сохранены в золотодобывающей промышленности, так как приносят пользу.
Почему же тогда от них отказались в 1929 году? Я подозреваю, что в то время Сталин не мог настоять на своем в этом вопросе. Тогда он и близко не был такой сильной и влиятельной фигурой, как сейчас, и все еще был вынужден спорить с некоторыми коммунистическими лидерами относительно многих теорий. Казалось логичным отказаться от старателей одновременно с отказом от кулаков и подобных социальных групп. Я сужу по книге Серебровского, что в этом случае Сталин проиграл очко своим коммунистическим оппонентам.
В любом случае наших старателей мы потеряли. Это были неотесанные люди, несдержанные и грубые и, вероятно, не слишком честные. Но они обладали нюхом на золото, как и все их коллеги в других странах. Они находили для нас новые месторождения, руководствуясь древним стимулом быстрого обогащения.
Теперь было предложено заменить их коллективами начинающих геологов, юношей и девушек, которые проходили подготовку для работы в шахте или только что закончили школу. Утверждалось, что эти подростки гораздо лучше выполнят работу прежних старателей. Они не пили крепких напитков и были преданными молодыми коммунистами. Разве не естественно, спрашивали коммунистические реформаторы, что они справятся с делом лучше, чем эти старики, большинство которых не умеют даже читать и писать?
Что ж, я был бы рад, если бы это оказалось правдой. Но я видел старателей за работой в Соединенных Штатах, на Аляске, а также в России в течение нескольких лет. Я видел, что эти старые чудаки в России так же нутром чувствовали золотоносные породы, как и их собратья в Соединенных Штатах. И я сомневался, что вчерашние школьники, какими бы честными и упорными они ни были, смогут справиться с этим довольно странным занятием так же хорошо, как объявленные вне закона старатели.
Старателей же их ликвидация не слишком беспокоила; она и близко не была такой жестокой по своим последствиям, как раскулачивание крестьян. Старатели, бродяги по натуре, редко были семейными людьми, в отличие от кулаков – самого основополагающего элемента в деревне. Их положение было настолько прочно, что коммунисты не видели другого способа справиться с ними, кроме жесткой силы.
Старатели быстро нашли работу в шахтах: все они, конечно, знали горное дело. Они вступали в профсоюзы, чтобы получить работу и добиться хорошего отношения со стороны коммунистов, даже к бутылке теперь прикладывались только в свободные дни. Я поговорил с теми из них, которых знал раньше, и пришел к выводу, что они вполне всем довольны. Однако годы спустя, когда им представилась новая возможность поохотиться за золотом, большинство из них снова отправились в долгий путь на восток.
Глава 7
Ликвидация кулачества
Примерно в середине 1930 года нам пришлось отказаться от нашего дома в Кочкаре, нашего первого дома в России, который очень нам нравился. С этого времени моя работа состояла в основном из инспектирования и реорганизации различных шахт, что заставляло меня большую часть времени переезжать с места на место.
Нам с женой было жаль покидать этот суровый шахтерский городок на Южном Урале, о котором мы до сих пор храним приятные воспоминания. Мы приехали в Кочкар