Северус быстро добавляет воду. Её оказывается почти ровно столько, сколько нужно. Немного не хватило для нужного разведения. Но ничего, а то опять воду греть да ждать её снова, пускай малость будет Укрепляющее зелье погуще, а вкус его погаже. Будет знать Квотриус, как тяжело лечиться от кровопотери, которую сам себе устроил!
Ай да Накра, ай да сукин сын! Угодил Господину дома!
- Да ступай же, одарю ближе к ночи, и ты сможешь отправиться к своей милушке в обновке, вот увидишь, она будет любить тебя ещё крепче!
Снейп скинул тунику, ведь вымок же совсем до нитки да ещё и порвал одежду, шныряя по чащобе в глубоких сумерках, освещаемых лишь огоньком Освещающего заклинания. Снейп обтёрся насухо покрывалом с ложа и одел две шерстяных туники друг на друга - пусть и не по обычаю ромейскому, зато будет более-менее тепло. Свои застылые ноги вымыл простейшим, «тёпленьким» Aquamento. Быстро! Быстрее! Холодно же на земле с полотняным ковриком стоять! Переобулся в свои старые башмаки из кожи с жопы венгерского дракона, доставшиеся от Билла Уизли, с которым лично имел знакомство, не в пример остальным Уизелам - отбросам чистокровного магического общества.
Северус принялся обустраивать походную лабораторию алхимика. Ему это было не впервой после Войны. На большой сундук он поставил купленный неизвестным рабом, которого тоже надо бы одарить за быстрое и своевременное исполнение приказа Господина дома, но на всех туник не хватит, а деньги рабам давать не положено, новёхонький медный котёл. Ополоснул его водой из ведра, плескавшейся на дне, и пошёл с пустым ведром к колодцу сам, не желая больше пока трево… нет, не так, а надо - прибегать к услугам раба, чтобы по пути заглянуть к Квотриусу, а то на душе как-то неспокойно стало.
Заглянул - Квотриус, раскинувшись на ложе, крепко спит, со свистом вбирая воздух в приоткрытый рот и шумно выдыхая. Снейп подошёл ближе, наконец-то нащупал пульс на изрезанном запястьи, раны на котором почти исчезли - видно, спящему волшебнику помогала залечивать повреждения на теле магия Стихий. И - кто знает - может, и душевные тоже?.. Пульс оказался ровным, но очень слабым, как и предполагал ещё ранее профессор, прислушиваясь лишь к дыханию спящего. И Северус ещё скорее начал двигать длинными ногами в сторону колодца за водой для Кроветвора.
Он зашёл на кухню, не замечая ни запахов, ни людей, взял из уже известного места в известном уже и приметном подобии шкафа разделочную доску, тёрку и ступку с пестиком, отложил их на тут же освобождённый рабами стол. Сам набрал воды из колодезя и на обратном пути прихватил, прижав к груди, эти предметы, только сейчас заметив, что на кухне-то очень многолюдно и невыносимо жарко. Слава Мерлину, рабы жарят громадного тельца, разумеется, тоже очень жирного. На необъятной плите полно чугунков и огромных сковород, таких, что подымают их с плиты вдвоём, с кипящими и жарящимися в них яствами на… бараньем - а куда ж без него? - жире. Но не время, не время рассматривать кухню и работающих на ней несчастных людей… Да, именно несчастных - работать в такой жарище сам Северус, например, не сумел бы, а они, знай себе, суетятся…
Вскоре ингредиенты были вымыты, магически высушены потому, что так быстрее, а вода начинала закипать. Именно в такую воду, ещё без крови и не кипяток - добавляют толчёный хитин. Теперь кровь - в своей опочивальне, не будучи никем, кроме любопытного камерного раба, замеченным, Снейп привычным движением вспорол уже приспособленным для этого магическим очищением, оттиранием песком, пуго кожу и плоть на предплечии. Пуго был ещё протёрт, дополнительно к предыдущему очищению, на кухне водой жизни. К счастью, резать себя было удобно - правой рукой, чтобы не затронуть тот участок кожи, на котором когда-то была на левой руке Метка. Эта полоса кожи и по сей день, даже в этом времени осталась очень чувствительной, хотя самой Метки давно уж и след простыл. Остановить кровь, как обычно, зажав руку в локте. Теперь нужно дать прокипеть кровяной основе для тинктуры Кроветворного зелья, запах горячей крови дурманил голову не хуже марихуаны. Но зельевар только произнёс обычное в таких случаях заклинание:
- Aerum nova! - при этом нетерпеливо взмахивая палочкой, чтобы поскорее разогнать заморачивающую голову воздушную смесь.
И воздух в спальне стал ледяным, обжигающим и влажным, словно Северус вдруг оказался на улице, под ливнем. Вот только это и напомнило ему октябрьский лес, в котором он вымок до нитки с пол-часа тому.
А вскоре после закипания тошнотворной смеси необходимо положить неизмельчённые веточки молочной кислянки и боярышника. И, наконец, главное - изрезанные в труху стебли с листьями папоротника утопленника, отчего воздух в комнате наполняется тяжёлыми, гнилостными испарениями и надо постоянно освежать его заклинаниями, чтобы не стошнило. Уж больно папоротник этот дурно пахнет даже в лесу а уж в кипящем котле… Завалить в кровавую, неприятную на вид, напоминающую сегодняшнюю бочку, основу изрезанные крупно, вымытые у колодца и высушенные в комнате корневища, потом остальные, измельчённые ступкой почти в слизь поздние травки, уже не содержащие ни капли сока, поэтому, чтобы получить выжимку всего полезного, толочь надо было с добавлением воды. Наконец, после всей этой гонки следует, не торопясь, добавить коробочки того самого росолюбивого вертостельного мха, а вот его побеги крайне ядовиты.
- Помню, я сварил на основе этого мха отвратительный яд, прибавив к нему маггловский уранил - чрезвычайно редкий ингредиент в магическом зелье, но мне подсказал, вернее, как всегда, приказал использовать его сам Лорд. Ему захотелось, видите ли, поэкспериментировать на магглах почти что маггловским ядом. Пожиратели устроили налёт на маггловский «научно-исследовательский центр», как они называют места для зельеваров и этих, как бишь их, химиков, в предместьях самого Кентербери.
Заодно и «порезвились» там всласть, разгромив всё, что попалось под прицел палочек. Это мне в порыве пьяной откровенности рассказал мой хороший собутыльник Руди ЛеСтранж, когда однажды мы с ним кутили на мой гонорар от нового изобретённого зелья в одном из самых дорогих ресторанов мира -«Жирной Утке», что под Лондоном.
Пожиратели даже притащили из этого «центра» красивых маггл, почему-то, в белых одеждах. Лица девушкам и молодым женщинам в первую очередь обезобразили Seco, а вскоре и их одеяния окрасились кровью, запачкались от ползания и катания по полу в муках от проклятий… Большой Круг веселился вовсю, изнасилований, как всегда, не было - никто же не признается перед Волдемортом хотя бы в насилии над грязной магглой. Но я лишь начало, слава милостивым богам, видел. Один из Пожирателей посерьёзнее, вспомнил-таки о поручении Волдеморта, оторвался от грязной игры и передал мне вынутую из кармана мантии уменьшенную подставку, всю уставленную пробирками ч различным содержимым .