Так, придётся, хоть и неохота по такой слякоти, аппарировать в лес за ингредиентами.
Глава 47.
- В гербарии, в основном, редкие, вымершие экземпляры. С ними нужно будет работать либо по волюму сравнительно недавно умершего вместе с супругой месьё Фламеля, либо разбирать и вовсе трудноразличимые каракули своего побочного, так и не женившегося, а, значит, и не оставившего законного наследника, сэра Хокиуса Снепа - самого младшего сына того самого, изрядно напортачившего в истории знаменитого семейства, наверняка уже, ко времени диктовки «Хроники… " седовласого лорда Ульция Снепа… Но это работа для лабораторных условий в моём личной лаборатории в славном таком, но не достижимом пока замке Хогвартс.
В Гоустл я этим… ну, да, этим летом так и не попал. Ничего, навещу своих домашних эльфов по скорому уже возвращению. Я же поклялся себе в этом, а слово графа Снейп нужно держать твёрдо. Я и сам это знаю, без «Хроники… ", в которой предписаны все основные важные положения о поведении лордов Снеп на бою ли, на охоте ли, среди магглов, ещё до появления представлений о чести в мире волшебников, и как результата их, «Кодекса чистокровной магической семьи Снейпов, сиятельных графов».
Я знаю, уверен, верю… да Мордред меня раздери и Дементор поцелуй минуту спустя, не раньше! - всего лишь полагаю - сила и мощь стихийного волшебника Квотриуса перенесёт нас с Гар… опять, с Гарри, ну, когда ты прекратишь называть его так, а, Сев? С мистером Поттером, именно с мистером Поттером, ну, или, на крайний случай - с Гарольдусом, хотя вот последнее уж совсем никуда не годится - правда же, ну признайся хоть самому себе в этом, ему, этому Котёнку, «Х`аррэ», как прозвали его даже прежние грубые, необразованные Хозяева из племени х`васынскх`, ведь очень даже идёт это ласковое «кошачье», мягкое имя - Гарри. Так вот, силы стихийного волшебника Квотриуса должно хватить на… наше с Гарри перемещение сквозь время. Надо только соблюсти одно условие - чтобы брат мой сам этого захотел, а это уже сложнее…
«От Вас, сэр, будет зависеть, быть ли Хогвартсу деревянным или каменным».
Да пропади она пропадом, прорицательница - весталка дементорова, вместе со своими саксами - свиножорами… И плевать я хотел на них всех с самой Астрономической Башни. Вот только незадача - как попасть на эту самую Астрономическую Башню, к мадам Синистре «под тёплый бочок»? Хоть и бочок-то старенький, костлявенький…
Нет, Сев, не плюнешь ты, ты же у нас тако-о-й, словом, обязательный.
Да, жизнь уж приучила всяческие приказы, капризы, даже будь они в просьбы оформлены, выполнять.
… - Не-э-т, придётся тебе, Сев, вплотную заняться и этими свиноё… нет, скажем прилично, свинопасами.
Снейп приговаривает сам себе под нос - свою основную «достопримечательность», шарясь по уже затенённому лесу, ведь уже вовсю сгущаются такие ранние октябрьские сумерки.
Он никак не может найти папоротник, но проклятущая дрянь просто обязана произрастать на этом болотистом участке леса! Грабы переплелись в вышине ветвями, словно принимая друг друга в объятия. Дружеские или?.. Умеют ли деревья любить? «Если были бы мы деревьями, то переплелись бы ветвями и корнями… " - это первая, ещё робкая ода начинающего тогда поэта Квотриуса, единственного любимого. Единственного, Северус, и заруби это себе на своём длинном носу! Друиды верят, что умеют, также, как и ненавидеть, и даже сражаться, как было записано в «Кад годдо» - «Битве деревьев» - в Ирландии как раз в этом, пятом веке. Там-то уже пять королевств с центром в священной Таре. И рассказ о похищении быка из Куальнге уже записан монахами, и герой - Кухулин - по поверьям ирландцев уже страдает от прилетающей птицы - ворона, выклёвывающего ему, как Прометею греков, печень, но она, в отличие от той, прометеевой, не отрастает заново. Долго ещё мучаться Кухулину!
Да и христианских монастырей, начавших существование после посещения покровителя всех ирландцев, святого Патрика в третьем веке - в Ирландии расплодилось множество, полным-полно, а в них - и письменность, и учёность, и хроники царствований. Не то, что один монастырь на весь Альбион, хоть и основали его по ирландскому образцу в том же, третьем веке… Но не пошла христианизация острова на юг, далее северных пиктов, как ни старался святой Норньон. Но всё это сказанья старины глубокой, и какому из них верить, Снейп не разумел…
… Вот Северус всё же чувствует его запах, запах полуразложившегося, гниющего заживо растения, от того-то и папоротник назван так, что он кажется полусгнившим, страшенным. Но именно эти, трупного оттенка ветви и нужны. Снейп трансфигурирует багряный ботинок в корзинку, всё равно под рукой ничего не было, чтобы захватить с собой - ложе, сундуки, неудобный стул и табурет. Ох, что-то Мастер Зелий совсем худо соображать стал - ведь стул или табурет - это лучше, чем стоять голой, тонкой, узкой, аристократической стопой в холоднющей, топкой, такой омерзительной грязи! Но ведь и вторая ступочка давно уже промокла из-за слишком тонкой работы багряных башмаков, только для дома да похода по мощёной городской улице с водостоками по обеим сторонам, которые в каждом уважающем себя ромейском городке, даже в такой глубинке, как Сибелиум.
Всё, нарвал, да не варварски, с корнем, а лишь то, что нужно для зелья, синюшного, с багрового цвета оттенком листья, которые у него не так уж и длинны, но вот запашок у них…Так обирать природные ингредиенты и положено и следует каждому зельевару, иначе удачи в деле не будет. Будучи молодым зельеваром, ещё в учась в Хогвартсе, Северус обнаружил это свойство всего растущего, ползающего и летающего.
А теперь почти пробежкой промокшими, холодными и голыми ногами - Северус откинул в сторону и второй башмак, ведь он набряк жижей и лишь создавал лишний вес - за росолюбивым вертостельным мхом, уже пожухшим, но сохранившим в плодах - крошечных коробочках - непереваренный хитин летних солнечнокрылых стрекоз, жертв мха. Ветки кололи непривыкшие к наготе ступни.
Его профессор находит быстро, правда, из-за наступивших сумерек да ещё короткими перебежками он чуть не угодил в окно трясины. Но Северус даже не успел испугаться, когда вынул завязшую уже по колено ногу.
Главное, что скоро станет совсем темно, а как там Квотриус без названного, «сводного» брата? Наверное, с ним только его раб камерный, как-бишь-его, как-то на не оформившемся ещё языке х`васынскх`. Впрочем, это совершенно неважно. Главное, чтобы этот раб ухаживал хорошо да присматривал за Квотриусом. И не приведи Мерлин, если снова, второй раз за этот невероятно долгий и насыщенный всенеприятнейшими событиями день раздастся этот, раздирающий душу и, кажется, сердце живое, бьющееся, из груди отверстой выдирающее, как у пленника ацтеков во время кровавого жертвоприношения: «Кх`э-вот-ри-у-с-сэ мёртавный!». Снова… А Северус тут, в глубокой, непролазной чащобе, и только свет на кончике волшебной палочки помогает ему хоть как-то определиться с собственным местонахождением.