По возвращении в опочивальню брата Северус застал смешную картину - двое сильных рабов толкали Квотриуса в грудь, давили на плечи, но тот всё равно почти сидел, оперевшись на локоть и громко возмущаясь неподобающему поведению рабов.
- Успокойся, кровь сердца моего, основа основ моих, возлюбленый брат мой, это я приказал рабам не давать тебе шевелиться совсем. Поверь, кажется лишь тебе, что ты полон сил. На самом же деле очень слаб ты есть.
Отпустите Господина Квотриуса!
И вот - заведение, а в нём алкающий пищи телесной профессор Люпин. У него действительно осталось чуть больше пятидесяти фунтов, и он ждал Питкина. Но это была не его смена. Вот, что было дерьмово!
Однако настроение Рема было упорным до упёртости.
Ремус был после двух стаканчиков абсента весьма решителен. На вопрос официантке, его обслуживающей, когда будет смена мистера Питкина, девица, моргнув длинными, грубо заляпанными дешёвой тушью, ресницами, ответила:
- Сегодня с десяти и до закрытия. А закрываемся мы в шесть, сэр.
Потом, шаловливо взглянув на него карими с жёлтыми, такими необычными для человека, искорками в странно горяче-похотливых глазах, как и у Джека, она добавила нагло:
- А я тоже работаю по небольшим расценкам, сэр, что б Вы знали. А то, может, Вы и не в курсах.
Увидев разгневанный взгляд Люпина, она поспешно добавила извиняющимся тоном за позволенную себе наглую выходку, достойную, разве что дешёвой уличной девки:
- Да, теперь я вижу, Вам, сэр, больше подойдёт мистер Питкин. Он может подарить множество часов удовольствий и наслаждения любому мужчине. Он неутомим и не скупится на самые смелые ласки. Но всё - не смею Вас задерживать более рассказами потому, что наш Джу… Джек… Уже ухожу, ухожу, ухожу…
Впрочем, она скоро вернулась, достаточно круто вихляя объёмной задницей, и произнесла официально-зазывающим голосом:
- Не желаете ли поесть горячего, сэр? После абсента Вас просто необходимо поесть, иначе недалеко до язвы, ведь выбранный Вами алкогольный напиток - такой крепкий, мистер…
Ремус вовсе не желал знакомиться с девицей такого же лёгкого поведения, как и Питкин. Но то был, пока что, потенциальный любовник, а эта… никому не известная проблядушка. Однако, с другой стороны, на такой вопрос, поступивший от женщины, джентльмен Ремус Джеральд Люпин, воспитанный в лучших традициях чистокровной семьи, не мог не ответить. Так, как это была всего лишь некая «она», а не долгожданный «он», Люпин легко соврал:
- Э, мистер Пупкинс, эсквайр, мисс.
- О, сэр! Так это Вы написали ту замечательную статью и письмо ещё мне прислали на… мой настоящий адрес, - она понизила тон. - А живу я в деревушке, да, впрочем, Вы, верно, не помните меня, в графстве Девоншир, болотистом таком, там много… наших живёт. Не проходили колдомедкомиссию. Один из наших, самый правильный и поборник властей, отправился туда, и больше мы его и не видывали. Старики подумывали, уж не повальная ли смертная резня оборотней началась.
Вот мы и укрылись всей стаей… всем скопом на болотах, думаем, о нас знают там-где-надо, но почему-то не трогают. Так, что мы не на учёте, а потому и на свободе. Мы свободны от властей.
Ещё.
- Подождите, Вы - мисс Дэмброу, Элоиза?
- Да, здесь просто Лу, но как Вы…
- Я запомнил Ваше поистине смелое послание. «Мы не сдадимся властям. Никто из нас никогда не укусил и не укусит ни мага, ни маггла. Мы никогда не ели человечины. Мы - люди, а не нелюдь! Мы - маги, такие же, как вы - сытые мясом животных и довольные жизнью! И у нас есть Душа!» Ещё бы не запомнить. Но Вы, мисс, и здесь… в такой… э… роли официантки, да ещё и… э… подрабатываете, скажем так.
Кстати, - быстро сменил тему Ремус, - Вы читали передовицу несколько дней тому, тоже по… вашей тематике?
Да Вы присядьте. Садитесь же, прошу Вас, Элоиза. Можно называть Вас по имени?
- Можно, а Вы - Пемус, только ведь это псевдоним, есть похожее имя - Ремус. Да Вы не стесняйтесь - в нашем поселении Вас так и зовут: «Наш защитник Ремус». И, нет, к сожалению, не читала, но мы всей ста… всей деревней слыхивали, что вышел ещё один материал нашего защитника Ремуса. Просто мы не каждый день можем позволить себе покупать прессу. Дорого слишком, а мы все деньги переводим в продукты и… ну, одежду для малышей, иногда кому-то из взрослых брюки или юбку, можем даже халатишко какой прикупить, чтобы прикрыть срамоту-то.
А вот присесть я ну никак не могу - клиенты не должны ждать, и моя… основная работа - вся на побегушках. Но я сейчас вернусь к Вам за заказом, который, я уверена, Вы теперь сделаете. Вы же… очинно хотите дождаться парня из нашей деревни - Джулиануса, Вы знаете его, как Джека. Не бойтесь - он мирный, и как мы все - ну совсем не кусается, даже там… наверху. Мы с ним подрабатываем этим делом помаленьку, Вы не подумайте чего плохого об нас… Ой, извините, сэр, мне нужно принять заказ, а Вы пока подумайте о своём… заказе, разумеется, об чём же ещё.
И Лу упорхнула, как птичка на длиннющих, росших «от ушей» ногах, стройная, изящная, но какая-то мягкотелая. Она успела пожать Ремусу руку под столом, и он почувствовал пухлость её влажной ладошки. В этой мягкости и плавности черт Лу была выражена сама женственность, которую Ремус не разглядел за вызывающим макияжем Элоизы. Приятная глазу женственность волчицы, не более. Но приятственная. Но волчицы, самки. Ему бы, Ремусу, мужественности черт самца. Но отныне Джек стал табуированным субъектом для Люпина. Ему бы другого волка, с которым можно было бы полюбовно, хватая друг друга за загривки в лесу при Доброй Полной Луне, наяривать друг друга по очереди, и так всю ночь, до самой трансформации, а после любить друг друга целые лунные месяцы, годы напролёт в человеческом обличии. У Ремуса, представившего себе двух самцов оборотней на залитой лунным светом ночной поляне, аж начал набухать член.
Но он тут же приказал себе угомониться и подумать об этих несчастных, обделённых и образованием, и нормальной работой. Да, ресторан престижный и дорогой, и как в него пустили таких блядей… Ой, не то ляпнул дорогой наш Люпин. Погорячился. С кем не бывает, особенно после такого эротичнейшего показательного выступления, которое устроило ему воображение, что ему пришлось угоманивать себя такими негуманными способами.
- Значит, и Джек - такой же, как я. И Лу. И они торгуют телом. Верно, на их болотах только брюква родится, вот и приходится так сильно унижаться перед магглами, лишь бы заработать побольше этой дешёвой валюты. Подумать только, за двадцатку… перетрахнуться с магглом. Как это ещё они с их женщинами спят… Так, Джулианус-то, уж точно, би. Наверное, они и еду за эти же помятые бумажки покупают здесь, в маглесе. У нас-то и галеон дорогой, да и еда тоже.