Читать интересную книгу "Круг ветра. Географическая поэма - Олег Николаевич Ермаков"

мухогонкой с оленьими хвостами.

— Почему вы так думаете, досточтимый Фа-и?

— Потому что в Чанъани множество храмов и учения свободно живут.

— Но слушаем мы все этого монаха, — возразил император.

— И все же рядом с вами не только он, — скромно заметил даос, качая головой с лотосовой макушкой.

— Дальше начались преследования монахов и наставников Дхармы, — сказал Махакайя. Монастыри и храмы разрушались. За убийство монаха давали награду. И за это царство поплатилось. Царей убивали полководцы и министры. Враги совершали набеги отовсюду. И теперь только скалы и каменные столбы гласят о великом царстве. Но еще и ступы Ашоки, а он возвел их великое множество. И еще имя его с благодарностью повторяют монахи, и ученики, и многие миряне. Ашока прославил Дхарму. Дхарма озарила Ашоку… И ступу его я узрел в том монастыре. Но монастырь был пуст. Ни одного ученика, ни одного монаха там не было нигде — ни в просторных залах, ни в вихаре. Только птицы перелетали. Печальное зрелище. Но что поделать, преходят дома с семействами, монастыри и целые царства, как и вся вселенная однажды будет разрушена, чтобы возникнуть вновь на круге ветра.

Выйдя из монастыря, я побрел к гремящему водопаду. Воды низвергались со скалы, образуя внизу озеро. На другом берегу высилась скала, и в ней чернел вход в пещеру, похожий на кривой рот дракона. Так и говорят, что там обитает дракон Гопала, бывший ранее пастухом, что доставлял царю молоко, пока не совершил какую-то оплошность, за которую его наказали; и тогда он свершил жертву и бросился со скалы и после смерти возродился драконом; и только вознамерился убить царя и разорить всю страну, как ему явился Татхагата, усмиривший его и оставивший свою тень в пещере, дабы дракон при злом порыве глядел на нее и снова усмирялся. И я поднялся по крутой тропинке к пещере, найдя перед входом два квадратных камня, похожих на игральные кости. Испытывая судьбу, я словно тоже бросил игральные кости и вошел в пещеру. И сразу погрузился в глубокий мрак. Было очень тихо. Но вскоре стали различимы звуки струения воды. Протянув руку, я ощупал каменную стену. По ней стекала вода. Дальше она бежала по каменным желобам. Я почувствовал жажду и набрал воды в ладони, но выпить не успел — внезапно раздались шаги, я оглянулся. Кто-то заслонил вход. И уже я хотел взмолиться Будде, как вдруг вошедший противно гаркнул. За ним показался еще силуэт. За тем — другой. Вспомнив предупреждения жителей города, я решил затаиться. Но они тут же прошли дальше, вытянув руки со скрюченными пальцами, наткнулись на мои плечи, лицо, схватили меня и выволокли наружу. Там был еще один человек. Все они имели злобный вид. Один из них тут же влепил мне затрещину, остальные засмеялись. Они начали что-то требовать, но я не разумел их язык. Тогда они стали обшаривать мою кашаю, а также вытрясли из котомки патру, горсть риса, изюм, прибор для письма и пустой свиток. Это разозлило их еще больше. И они стали пинать меня, а один подхватил дубину и уже собирался размозжить мне голову, но замер. И все остолбенели. Тут и я покосился назад — и узрел тень на скале. Видение длилось несколько мгновений, но произвело на злодеев неотразимое впечатление. Ведь они наверняка знали историю пещеры. Опустив дубину, человек в грязном балахоне начал пятиться. Его товарищи тоже отступили. И тут раздался душераздирающий вой, словно дракон Гопала вынырнул из горных вод, и эти люди снова онемели, а когда вой повторился, разом подхватились и пустились наутек.

В зале для экзаменов установилась полная тишина. Нет, стало слышно, как из клюва бронзовой птицы капает вода. И все невольно обратили лица к ней, а потом снова посмотрели на фигуру гладко обритого монаха в шафрановой кашае.

— Внизу меня повстречал Джанги, — продолжил Махакайя. — Он сказал, что не утерпел и отправился следом за мной, чтобы показать свою диковинку: конх, морскую раковину, как только он увидел ее в одном монастыре в городе, то взмолился отдать ее ему, дабы разгонять демонов на пути монаха из Поднебесной, идущего за священными книгами. А с этими раковинами он научился ладить еще в детстве и одно время был непревзойденным исполнителем в Зенгибаре. И когда те монахи услышали его игру, они поклонились и подарили ему этот конх. «Я же все время трубил, пока шел за вами, учитель, — сказал Джанги, сверкая глазом. — Неужели вы не слышали?» Нет, не слышал, видно, ветер сносил. А тут, когда он заблудился среди скал и затрубил изо всех сил, ветер как раз стих. Я поблагодарил его за спасение. «Йиихху! — воскликнул он. — Так это Дракон Гопала и есть! Клянусь зубом Будды!» Так он с тех пор называл свою раковину, трубить в которую и вправду был большой мастер. От этого звука мурашки бежали по коже, с деревьев срывались птицы и, если мы ночевали в лесу, в чащобе раздавался треск из-за убегающих зверей.

— Но чья же то была тень? — спросил Фа-и, не в силах скрыть своего любопытства.

— Джанги, узнав о ней, утверждал, что как раз вскарабкался на скалу с той стороны озерца, а сквозь облачную пелену прорвалось солнце, и, значит, то была его тень.

— Так выдержали вы экзамен или нет? — сурово спросил император.

— Нет, — ответил вместо него надменный советник Фан Сюаньлин.

— Да, — возразил Фа-и.

Они посмотрели друг на друга.

— Но это была тень человека, — напомнил советник холодно.

— Но она появилась именно тогда, а не позже или раньше. Это похоже на веление Неба, — заявил Фа-и.

— У монаха другие повелители, — сказал советник.

— Тогда — на веление Будды? — спросил Янь Либэнь, живописец с добродушным лицом.

— И это надо нарисовать, художник, — заявил император.

Янь Либэнь поклонился и сказал, что ему надо было отправиться вместе с монахом в Западный край и Индию.

— За бегство с сообщниками нам пришлось бы покарать монаха, — сказал император. — Его выкупила лишь отвага идти в одиночку и возвращение со столькими книгами. За двоих — книг должно быть в два раза больше.

Услышав это, монах порадовался, что ничего не сказал о тех спутниках, что много лет назад вышли тайком с ним из Чанъани.

— …Вернувшись в город, мы отыскали Дантаха и утром двинулись дальше, на юго-восток через горы и, пройдя, пятьсот ли, прибыли в страну Гандхару и ее столицу Пурушапуру[364]. Страна подчиняется Капише, своего царя нет. Селения в разорении, жителей мало. А всего в изобилии: хлеба, цветов, плодов, сахарного тростника. Но люди пугливы, идут