будь он сам на его месте, воткнулась бы ему прямо в грудь, а так чиркнула по макушке.
— Уху, уху..
Со стороны крутого в этом месте берега раздались крики, Рэту увидел стоящих в полный рост темнокожих, один из которых с недовольным лицом выцеливал из лука еще одну жертву. Еще бы ему радоваться, когда промахнулся в такого близкого расстояния.
— Прячьтесь!
Стрела пробила щит, за которым он присел и костяной наконечник вылез прямо у его лица. Сквозь щель в плетенке он разглядел разочарованного темнокожего.
— Уху, уху..
Рэту казалось, что с момента нападения прошла целая вечность, но словно прилипшее к небосводу на одном месте солнце показало, что это не так. Рядом громко ругался Три пальца, которому стрела пущенная с боку оцарапала плечо. Хорошо еще, что тонких копий с костяными наконечниками у их противников не осталось, а каменные не могли пробить их щиты. Плохо, что они ничего не могут поделать и вынуждены сидя на корточках прятаться за щитами, пока их сверху вниз не торопясь закидывают стрелами. Будь с ними Эсика с ее луком, то все бы могло обернуться совсем по-другому. Но ее нет, остается только терпеть, ожидая, когда от них отстанут. Но отстанут ли, что может быть азартнее, чем безнаказанно убивать себе подобных.
— Рядом с берегом слишком медленное течение, нам надо уйти на середину реки, — Энзи крутился на плоту, закрываясь щитом, и попытался оттолкнуть плот палкой от дна. Не получилось, глубоко.
Наконец их плавательное средство уткнулось в топкий берег и остановилось.
— Наверх! — Рэту уже был готов броситься на темнокожих и с голыми руками, лишь бы не оставаться на месте, чувствуя себя беспомощной жертвой.
— Уху, уху…
Увы, яростный удар строя с блестящими остриями копий и щитами пришелся в пустоту — темнокожие пустились наутек. Заметив, что их не преследуют, они остановились на безопасном расстоянии и теперь угрожающе трясли копьями.
Рэту чувствовал себя обманутым, ни разу такого не случалось, чтобы темнокожие выдержали натиск строя вооруженного щитами и копьями. В довершение неприятностей толстая веревка соединявшая плоты между собой перетерлась и два из них груженые черным камнем и дровами самостоятельно уплыли вниз по течению.
— Так они за лето всех нас перебьют, — Эпей осматривал царапину на плече, а мы даже не знаем, где находятся их стоянки.
Прежде чем они смогли освободить свой застрявший на берегу плот остальные успели скрыться из виду. Они плыли дальше по убаюкивающему течению словно ничего и не произошло, только плечо Три пальца и голова «каменщика» напоминали о нападении. А ушедший в себя Рэту напряженно о чем-то думал, так и не выдавив из себя до прибытия на стоянку ни единого слова.
Эхоут злился на Эссу, который оставил его на стоянке дожидаться возвращения из долины Рэту и Энзи. Сам он уже несколько дней как с Энку и длинноногими отправился по следу темнокожих, которые убили мужчин и ребенка, наказав догнать их, как только рыжий вернется. Не умевший сидеть и ждать беспокойный Эхоут кружил вокруг стоянки от причала, куда должны были прибыть плоты и до холма мастеров, откуда река просматривалась лучше всего.
— Плоты!
Наконец-то. Из-за поворота реки показались два плота, которые медленно ползли в направлении стоянки. Когда они подошли поближе, то Эхоут увидел, что они загружены черным камнем и древесиной. Один из них вынесло прямо к причалу, а вот второй достать они не смогли и он отправился вниз по течению. Но где Рэту и Энзи?
— Плывут!
И как только поместились все на одном плоту. Эхоут сразу понял, что остальные они потеряли не по своей вине. Очень уж напряжены были лица у прибывших, да и ранения Эпея и «каменщика» от него не укрылись.
Новости, которые принесли Рэту и Энзи ему не понравились. Совет Долгой дороги рассчитывал на лес из долины, а теперь получалось, что темнокожие в любой момент могут перехватить их на реке текущей по степи. И не всем может так повезти, что отделаются только царапинами как Эпей и «каменщик».
— Мы должны как можно быстрее догнать Эссу и длинноногих еще до того, как они найдут стоянку темнокожих забравших детей.
Эхоут пытался вразумить Рэту, который вместо того, чтобы немедленно отправиться догонять Эссу, зачем-то пошел к Эсике и вернулся назад с Лэнсой и другими младшими охотниками. Еще и «каменщиков» взял с собой, загрузив их стрелами. Так они не смогут догнать Эссу и выносливых длинноногих, которые оторвались на несколько дней пути.
— Это я должен говорить мужчинам, что они должны делать, пока Совет дороги не решит иное, — отбил его претензию Рэту. — А сейчас нам надо торопиться, с нами младшие охотники, они не так быстры.
Энзи, без эмоций на лице слушавший их перепалку первым двинулся по одному ему видимому следу, показав тем самым, что время для разговоров вышло. За ним потянулись Рэту с Эхоутом, младшие охотники с короткими копьями и луками, а замыкали вытянувшуюся колонну пыхтящие «каменщики».
*****
— Мы не сможем догнать темнокожих до того, как они дойдут до своей стоянки, — не любивший скоростные переходы Энку тяжело дышал, опираясь на свой топор Гррх. Устал, большеносый.
Андрей вынужден был признать его правоту. Слишком уж большая фора была у кроманьонцев, хорошо еще, что в подросшей весенней траве не спрячешь следы такого количества людей, и они куда-нибудь да приведут их. Только вот куда, не попасть бы в западню. Они ведь ничего не знают о живущих здесь людях — ни об их количестве, ни способе жизни. Ярость, овладевшая ими после первых дней нападения на «детсад» длинноногих, толкавшая их по следу потихоньку остыла и в голове стали появляться трезвые мысли. Хватит ли сил людям Долгой дороги спасти детей, которых темнокожие зачем-то забрали с собой? Еще вопрос — для чего они это сделали, проще было бы убить их прямо на месте нападения. Может это ловушка, знают, что они отправятся по следу и ждут в удобном для засады месте. И не разумнее ли будет вернуться назад? Андрей посмотрел на бредущих рядом длинноногих. Нет, нельзя поворачивать обратно, конечно, они послушаются его, но запомнят, что Эссу сделал не все что мог, чтобы помочь вернуть детей, а учитывая, что с ним сейчас в основном отцы украденных детей, то воспримут они это крайне остро. Они теперь одна семья и живут по правилам Гррх, по крайней мере до того времени, пока не достигнут восточных земель и не разойдутся. А в семье Гррх не принято бросать своих.
— Если мы сможем