Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

средствами решать поставленные исторические проблемы. Такой подход в большей или меньшей степени характерен и для других православных сталинистов.

Интерес к Сталину‐мифу действительно быстро растет. Интересно отметить, в этой связи, один важный отклик на «современный сталинский призыв» еще одного постоянного автора РНЛ проф. МГУ В. Расторгуева, позиционирующего себя антисталинистом. «Воистину так: культ личности Сталина — не наше прошлое, а наше недалекое будущее. В ближайшие годы мы или наши дети будут свидетелями грандиозного переворота в массовом сознании — про‐сталинского переворота»[785].

Священник Александр Шумский — активный просталинский публицист в интернете, отталкивается от той мысли, что при Сталине был порядок и благодаря ему была создана великая держава СССР, была выиграна война и Россия получила возможность быть независимой от Запада. Сегодня для России Сталин — это символ империи, этот опыт сегодня крайне важен для современной России, которая скатывается к либерализму, теряя свою самостоятельность. У этого автора нет ложных иллюзий в понимания образа Сталина, он понимает эту личность как православный священник, но существует какой‐то необъяснимый и нигде не оговариваемый пиитет перед Сталиным‐личностью, человеком, духовной величиной. Так, почему‐то автор считает, что от Элтона Джона страну сегодня может спасти только Сталин[786], а не Александр III, или Николай I. По каким‐то неведомым читателю причинам все лавры борца против либерализма о. Александр считает вправе передавать только Сталину. Причина этого, как нам кажется, в том, что никто из российских императоров не смог создать такое «технически совершенное» чудо, какое создал Сталин из народа и страны. Здесь людям было не до «либеральной дури» в голове, здесь надо было работать и повышать обороноспособность страны. Сталин выступает для этого автора не только идеальным правителем‐антилибералом, но и создателем идеальной антилиберальной системы, имя которой «советская машина». В такую систему, по логике рассуждений о. Александра, ни один «Элтон Джон» не проникнет.

Православных сталинистов Сталин завораживает своими организаторскими, почти сверхъестественными способностями — возможностями превращать человека в робота, машину и опять возвращать его к жизни. Но, как пишет об этом А. С. Панарин, превращение общества в Машину было совсем не безобидным, но проходило в обстановке «массового геноцида эндогенной направленности… Геноцид такого масштаба — продукт мышления, прошедшего техницистскую выучку, поставившего машину выше человека и выше прав самой жизни»[787]. Сталинский тоталитаризм, считает этот выдающийся мыслитель, «пора описать как подавление прав самой жизни на Земле, как воплощение индустриального танатоса»[788]. Но Россия, превратившаяся усилиями Сталина в большую фабрику смерти, о. Александра Шумского не смущает, для него важен результат — Победа в войне, глобалистское присутствие России в мире, технический прогресс, знаменем которого был выход в космос. При этом русские все‐таки выжили! Что «великое государство получилось», не отрицает и Панарин, но замечает, что «его экспансия питалась демоническими энергиями». Выше мы уже говорили о черной энергетике сталинизма, использовании искусственно созданного психического и псевдодуховного воодушевления, которое легло в основу экономического чуда. Православному священнику должно быть понятно, о чем идет речь в этом случае.

Священнику Александру совсем не хочется заниматься историческим Сталиным, он считает, что достаточно нам сегодня только Сталина‐мифа, и поэтому, если и говорить об истории того времени, то в утвердительной форме. Он считает, ссылаясь на слова Сталина, что тот не причастен к убийству царя и его семьи, а также, что при Сталине Церковь не особенно пострадала: «Отношение к Церкви у того же Сталина очень сильно со временем поменялось. Оно стало меняться ещё перед войной, а тем более во время и после нее. Все люди, знающие историю, говорят об этом»[789]. В этих словах, очень легковесных для священника по отношению к Церкви (как‐то «менялось», «все люди, знающие историю, говорят об этом») звучит пренебрежительное отношение к «конкретике» событий. Никакие доводы против Сталина уже не важны, они априори — либеральны. Все решено автором заранее — кто прав, а кто виноват.

По о. Александру, Сталин в своем качестве идеального борца с либерализмом сегодня особенно нужен России для ее будущего: «Вопрос об отношении к Сталину и к советскому периоду сегодня центральный, это не сугубо научно‐исторический вопрос, это вопрос жизни и смерти. От того, как мы его сегодня решим, зависит, возродим ли мы Российскую Империю или нет. А без Империи у нас нет будущего»[790]. Что же готов нам дать Сталин‐символ? По мысли о. Александра, он может нам помочь выстроить «православную империю русского народа». Но таковой Российская империя никогда не была, ни в романовское время, ни тем более при Сталине. Империя вообще не связана с этнической доминантой какого‐то народа. Империя, как справедливо считал митр. Иоанн (Снычев), явление в первую очередь конфессиональное, а не этническое[791]. Русский вопрос, в том виде как его понимает о. Александр, вообще никогда не может быть решен в рамках существования империи. Даже если она будет православной, как раньше при династии Романовых.

Позиция о. Владимира Василика — другого автора, «мягкого» сталиниста, сводится к признанию Сталина одновременно злодеем и святым, Диоклетианом и Константином[792]. В немногих статья на эту тему присутствует все та же, что и у предыдущих двух авторов, позиция доказательств методом «поэтической образности». Апорию о. Владимира впору разгадывать логикам и философам, но что эта позиция может объяснить по существу вопроса? Что автор не хотел бы говорить о Сталине плохо, хотя и были страшные гонения на Церковь (это, славу Богу, автор не отрицает, но добавляет: «но здесь какая‐то тайна»), но была и великая Победа и много других индустриальных и социальных достижений. Но автор не может и возвеличивать Сталина. За собой о. Владимир оставляет право оставаться сталинистом только потому, что была «какая‐то тайна» в области негативных фактов о Сталине, и эта тайна еще не раскрыта. В общем, остается лишь надеяться и верить.

Православные сталинисты согласны с тем, что Сталин сознательно сменил «ленинско‐троцкистский» курс на новый. Вообще среди этой группы сталинистов больше примеров осторожного, неоднозначного отношения к Сталину, но выделяются не отрицательные факторы, характеризующие вождя, а положительные. Так, С. Михеев пишет: «У меня самого достаточно сложное к нему отношение. Я думаю, что Сталин как историческая фигура не может оцениваться в манихейской черно‐белой гамме: или давайте его на иконы помещать, или он — тиран, бестия и исчадие ада. Ни в ту, ни в другую рамку он не влезает. Но для либералов он в первую очередь ненавистен даже не репрессиями, а как человек, который в свое время положил конец интернационалистской вакханалии в России 1920‐х гг. Сталин фактически уничтожил