Читать интересную книгу "Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок"

Но эта боязнь Маделены не оправдалась. Графиня оказалась самым простым и приятным существом; она приняла невестку с отверстыми объятиями и от сердца сказала ей:

– Мой сын, дитя мое, обязан вам и счастьем и богатством. Отныне вы будете здесь госпожой и хозяйкой, Я без сожаления отказываюсь от власти, передавая ее в ваши руки, с уверенностью что вы благородно употребите ее…

И вот, эта вчерашняя куртизанка, очищенная и, так сказать, освященная честным и деликатным соприкосновением, всею грудью впивала в себя чистую атмосферу. То что было до сих пор для нее только забавной мечтой, на продолжительность которой она не надеялась, стало для нее важным и интересным занятием. Она расцвела в этой спокойной жизни, она только улыбалась, глядя на эти старые стены, первый вид которых заставил ее затрепетать.

Бог, как будто тронутой этой душевной метаморфозой, захотел вознаградить её, её грудь, которая оставалась бесплодной, оплодотворилась от целомудренных ласк. Маделена родила дочь. О! какое незнакомое и восхитительное ощущение произвели в её душе первые крики ребенка!.. Лицо ее омочилась слезами.

– Ты плачешь! Ты страдаешь?  – с беспокойством склонясь над ней, спрашивал ее муж.

– Нет!  – отвечала она. – Я счастлива. Я люблю тебя мой друг; люблю больше, чем когда-либо!..  – И она заключила поцелуем дочери в котором заключалась благодарность Господу: «Я была только машиной сладострастия… Тебе я обязана тем, что стала женщиной, женой, матерью…»

* * *

Это случилось в 1724 году около полудня, четыре года спустя после ее свадьбы. Маделена в обществе своей свекрови отправилась подать помощь одной больной старухе, хижина которой находилась невдалеке от знаменитого грота до Руайя.

Оставив хижину, обе графини проходили мимо грота, как вдруг неизвестный мужчина, готовясь выйти из него в сопровождении проводника вскрикнул от ужаса при виде младшей из женщин, в тоже время машинально отскакивая в мрак подземелья. Маделена и ее свекровь видели только крестьянина, на почтительный поклон которого они ответили благосклонным поклоном, и продолжали свою дорогу.

Тогда незнакомец, схватив за руку своего проводника, спросил у него:

– Кто эти дамы?

– Де Руайя, сударь.

– Де Руайя?

– Да; мать и жена графа, нашего господина.

– Жена? Ты уверен, что младшая жена графа де Руайя?

– Как, уверен ли?..

– Я хочу сказать,  – поправился незнакомец. – Понимаешь, друг, иногда думаешь что узнал кого-нибудь и ошибаешься…

– Ну, я никогда не ошибусь на счет дам де Руайя… Во всей стране их только две. И я часто говорил с ними. И обе они так добры, как хороший хлеб. Прежде графиня-мать еще не могла всегда так часто делать добро, как она того хотела. Конечно, когда не можешь, так нечего делать! Но после женитьбы графа на мадам Маделене…

– Маделене! А! молодую графиню зовут Маделеной?

– Да, Маделеной; мы все так зовем ее, чтобы отличить от старой графини.

– А сколько времени как граф де Руайя женился на г-же Маделене?

– Около четырех лет.

– Четыре хода…  – повторил сквозь зубы незнакомец. Это должно то самое. —И сказал вслух: – А граф и жена его счастливы?..

– Хо! хо!..  – смеясь ответил крестьянину – я не был в их коже, чтобы мог знать, что там происходит. Но почему бы им не быть счастливыми, когда у них есть все: молодость, здоровье и деньги?..

– Так это г-жа Маделена принесла мужу деньги? Если я тебя понял, то до женитьбы граф был не богат?..

– Так по крайней мере казалось… Да и какое мне до этого дело? Я не занимаюсь делами, которые выше меня…. С меня достаточно, если на меня не глядят с презрением.

– Ты прав; любопытство  –  опасный недостаток в маленьких людях. Я тебя расспрашивал о г-же Маделене только потому, что как парижанин, я полагал, что раза два или три встречал ее, несколько лет назад, в Париже… Потому что ведь граф женился на ней, без сомнения в Париже?..

– Говорят.

– Хорошо. Вот тебе за труды, Теперь я хочу возвратиться в Клермонт. Ах, если бы мне захотелось посетить замок де Руайя, – в него легко впускают?.

– Очень легко, сударь. О! и граф и графиня охотно позволяют путешественникам прогуливаться по парку. Если вам угодно чтобы вас проводили, – привратник мне родственник.

– Благодарю тебя, мой друг,  – сказал путешественник, – я не хочу больше тебя, тревожить. Притом, я не знаю, когда отправлюсь в замок.

После этого он удалился, направляясь прямо к замку. Он шел медленно, как человек, который, приняв какое-нибудь решение, чувствует необходимость не очень поспешно его исполнить.

Продолжая идти размеренным шагом, он иногда говорил сам с собою вполголоса:

«Она ила не она? Если она, какую свечку я поставлю моему патрону за то, что он привел меня в эту сторону!.. Если это она, – стоит сказать ей на ухо одно слово, и оно заставит её затрепетать. Да, это она. Нельзя быть шесть месяцев любовником женщины и не узнать ее. У меня всегда была мысль, что история ее смерти – фарс. Старого воробья на мякине не проведешь!.. Нет, это она. Она богата. Должна же она поделиться со мной…"

Читатель вероятно догадался, что путешественник был никто иной, как капитан Гедеон Крокар. – Крокар, который совершенно случайно напал на след Маделены. Дальше мы узнаем, каким образом по выходе из Фор Л’Евэка капитан попал в Овернь, в окрестности замка де Руайя.

Случай продолжал благоприятствовать капитану. Привратник очень вежливо встретил Крокара просившего позволения прогуляться по парку.

– Сын мой вас проводит,  – сказал он и крикнул: – Никола! ты пойдешь с этим господином.

Ребенок не без сожаления оставил свою книжку, когда он читал.

– Я не обеспокою г-на Никола?  – весело сказал Крокар.

– О!  – тем же тоном возразил отец – невелика беда!

– Однако,  – более серьезно заметил капитан, – я буду в отчаянии, если моя прогулка по саду стеснит хозяев. С незнакомыми не любят встречаться,

– О! не беспокойтесь. В этот час граф работает в своей лаборатории.

– А!.. а! ну, а дамы?

– Что касается дам, то графиня-мать только что вернулась и теперь отдыхает у себя…

– Это хорошо… А молодая графиня?

– Так как погода хороша, то весьма вероятно, что графиня сошла в сад со своей дочкой; но и в таком случае нет опасности. Никола знает, где бывает графиня, он не поведет вас туда.

– И отлично! теперь я спокоен,

Прогуливаясь полчаса по саду, капитан вдруг остановился и, хлопнув себя по лбу, вскричал:

– Какой же я глупец! Совсем забыл, что мне поручено сказать несколько слов графине де Руайя, Ведь так называется твоя госпожа, мальчуган?

– Да, сударь.

– Ну, так как ты знаешь, где она имеет привычку бывать в парке, – проводи меня скорее, к ней… Она тебя отблагодарит.

– О, это не трудно!  – отвечал ребенок. – В конце аллеи налево, посреди лужка, видите эту виноградную беседку? Когда погода хороша, графиня проводит часть дня с мадемуазель Полиной…

Но Крокар, уже не слушал маленького крестьянина; он бежал! Маделена находилась в беседке со своей дочерью, спавшей у нее на коленях и кормилицей.

Маделена ничего не слыхала, занятая чтением; только когда капитан остановился на пороге беседки, она подняла глаза.

– Боже мой!  – простонала она, становясь мгновенно бледнее смерти.

Лицо негодяя осветилось жестокой радостью.

– Все, чего я желал,  – сказал он. – Боже мой! Один взгляд красноречивее пятидесяти фраз.

Потом, наклонившись с напыщенным почтением, он указал пальцем на мальчика и кормилицу:

– Я имею передать несколько слов великой важности вам, графиня, от одного из ваших старых друзей в Париже; не полагаете ли вы, графиня, что было бы гораздо удобнее, чтобы эта женщина и этот мальчик не присутствовали при нашем разговоре?..

– Ступайте!  – сказала Маделена мальчику и кормилице, которой передала дочь. – Ступайте.

Они были одни, лицом к лицу.

– Говорил я тебе Маделена, – без предисловий начал капитан,  – что я не вечно останусь в тюрьме. Я пробыл четыре года – это очень честно – потом меня, выпустили… Ты умерла, не было больше причин держать меня взаперти. Все равно. Видишь, моя милая, как глупо приобретать себе врагов; бывают такие, которые преследуют даже за могилой! А ты умерла, чтобы как Феникс возродиться из пепла! Ты теперь  – большая барыня!.. Черт побери, какой роман: расскажи мне частности, это меня развлечет… Какой-нибудь обедневший дворянин женился на тебе за твои экю, любя прежде твои прелести в твоем монастыре в улице Сент Оноре?

Маделена, до тех пор не прерывавшая капитана, подняла при последних словах голову и отрывистым голосом сказала:

– Довольно!.. Сколько вы требуете за молчание?

– Сколько я требую?  – усмехнулся Крокар. – О! о! я еще сам не знаю, сколько, но думаю, что не дешево, моя красавица. Я не награбил столько, как ты. Но все равно; скажи же, какой случай, что один старый кузен, который был клерком в Ферроне, умирает и делает меня наследником. Тысячу экю. Без этого, за коим чертом понесло бы меня в Оверн! Потом нужно же было, чтобы мне говорили о чудесах грота… почему я тебя и открыл.